Покружив какое то время вокруг нашего ящика, первый понесся в сторону противоположную той, откуда мы пришли, второй, крадучись, направился следом. Подождав, когда они скроются из нашего поля зрения, мой спутник изрек:
— А теперь, тетя, тикать надо во все лопатки. Второй раз их так просто провести не получится.
Ошеломленная я быстренько вылезла из ящика и опять послушно потрусила вслед за своим тщедушным «спасителем». Мы, молча, добежали почти до моего дома. Я так устала, что просто больше не могла двигаться в таком темпе.
— Давай передохнем, — взмолилась я.
— Можно, — неожиданно легко согласился спутник. — Вроде, капитально оторвались. Они нас сейчас совсем в другой стороне ищут.
— А кто это «они»? — Аккуратно поинтересовалась я.
— Ну а уж это, тетенька, Вам виднее. Откуда мне знать, во что Вы вляпались… Я просто помочь решил по старой памяти…
Я внимательно посмотрела на собеседника. Передо мной стоял лохматый парнишка лет двенадцати. Я где то раньше уже видела этот курносый нос и оттопыренные уши… Только вот где?
— Вы тогда меня тоже спасли, а долг платежом красен. Так бабуля говорила… Когда жива еще была. — Неожиданно грустно добавил мальчишка.
Ну конечно! Это же тот самый паренек, стащивший у Сереги магнитолу и ставший виновником моего замужества!
— Вот так встреча! Откуда ты здесь? Я тебя и не признала сразу . Разве что уши красные помню, как светились, когда ты улепетывал, потеряв свой треух… Не простудился без шапки то?
— Я никогда не болею. — Солидно ответил парнишка. — Нельзя мне, денег на лекарства нет, дома нет… Загнусь если загриппую…
— Ясно. — Мне стало так его жаль, что в носу защипало. — Тебя зовут как?
— Оська. — Представился подросток. — Вернее Антон. Осипов.
— Меня Светлана. Так что это за ерунда с забором тебе в голову взбрела, Антон?
— Ничего не ерунда. — Обиженно засопел тот. — Я Вас увидел около булочной. Узнал, конечно. Поблагодарить решил… Если честно, думал, может батон или булку подкинете, жрать охота, аж живот крутит… Ну подошел уже почти, тут и заметил этого парня. Со стороны то сразу заметно, что он за Вами приглядывает. Я удивился и решил маленько повременить, любопытно стало. Минут через тридцать смотрю, мама дорогая! За Вами как приклеенный еще один шпик таскается. Причем первый со вторым явно не из одного стойла…Мне уж совсем прикольно стало. Даже про пузо забыл на время. Потом вспомнил, как Вы того амбала не побоялись, тоже Вам решил помочь… Короче, теперь сами решайте, чего делать, а я пошел… поздно уже…
— Послушай, Антон. — Окликнула я, уже удаляющегося мальчишку. — У меня два предложения. — Он вопросительно уставился на меня. — Первое. Давай ты перестанешь мне «выкать». А второе, пойдем ко мне в гости?
Он с удивлением уставился мне в глаза.
— А не боитесь, тетенька? Я ведь бомж… А еще малолетний воришка. — Он с вызовом выставил вперед ногу. Весь его гордый вид говорил о независимости, но растерянные глаза выдавали надежду и волнение.
— Боюсь. — Легко призналась я. — Но я же должна отблагодарить тебя за помощь.
— Вообще то я редко ворую. Продукты в основном. — Глядя в сторону, выдавил Оська. — В тот раз обстоятельства были… Да и рожа у мужика здоровая откормленная…От него не убудет. — С вызовом глянул он на меня.
— Тут я с тобой не согласна. Но если обстоятельства важные, то это тебя частично извиняет.
— Важные. — Пробурчал он.
— Ну и хорошо. Так ты принимаешь мое приглашение?
Антон молча кивнул, и мы двинулись к моему подъезду. Парнишка всю дорогу плелся позади меня. Видимо, размышлял, а не стоит ли ему сбежать, не обманут ли, но голод победил все сомнения. Через пятнадцать минут он сидел у меня на кухне и уплетал за обе щеки остатки нашего с Сергеем позавчерашнего пира. Я, подперев щеку рукой, наблюдала, как торопливо двигаются его челюсти, с каким недоверием он взглядывает на меня нахальными и вместе с тем такими жалобными глазищами… Странное чувство заползло мне в самую глубину сердца, не то чтобы жалость… нет… Но представить, что вот сейчас он доест, натянет на тощие исцарапанные ноги свои раздолбанные кроссовки и пойдет спать куда-нибудь под куст… Как это может быть, чтобы у человеческого существа не было дома? Да что там дома, кровати, одеяла собственного… Когда у меня ломается телевизор, или к примеру выключают газ, я впадаю в панику. Батюшки! Так жить невозможно! Я умру со скуки… или с голоду… Наверное, мои проблемы этому малышу покажутся надуманными и смешными. А главное, он сам ни в чем не виноват, он не пропивал жилплощадь, не проигрывал ее в карты, просто ему «повезло» родиться с такой неудачной судьбой.
— Антон, ты что действительно спишь прямо на улице? — Осторожно поинтересовалась я.
— С чего это Вы… то есть ты, взяла? — Удивился мальчик. — Как это можно спать на улице? Менты сразу к рукам приберут… Да и дождик…
— Так у тебя есть дом? — Облегченно выдохнула я.
— Домом, конечно, это назвать трудно, но можно… Мы с Саньком в котельной с зимы живем…
— Санек, это кто, твой товарищ?
— Можно и так сказать… Если бы не он, то я бы помер наверное, когда меня зимой из дома выставили. Знаешь, я почти неделю мотался по подъездам, да еще мороз как на зло завернул… Так бы еще ничего, но стоит только найти местечко потеплее, заснуть, как обязательно какая-нибудь старая карга с веником выскочит и начинает вопить на всю ивановскую, что я блох им натащил, заразы всякой… ну и гонят на мороз само собой. Пробовал в подвалах кантоваться, в люках канализационных. Но все теплые и сухие места заняты уже. Побили пару раз, шапку отняли, валенки… ну и опять на мороз. Со жратвой еще хуже. Я поначалу вообще воровать не умел. Стащу чего-нибудь, отнимут сразу, да еще и накостыляют от души. Потом приноровился. Стащу, к примеру, булку с прилавка, пока догонят, бить начнут, я быстренько кусаю, кусаю, потом даже если отнимут, так все равно выбросят, я подниму и доем. Тут главное дорогого ничего не тырить, колбасу там, или фрукты, за это и отбить чего могут от злобы, а за батон пару пинков отвесят и гуляй…
Я слушала Оську и видела, что он не врет, такую жизнь он видимо уже начал считать нормальной, если и было в его жизни что то хорошее, то события последнего времени наверняка вытеснили те времена. Между тем Антон продолжал свой рассказ. Живот он уже видимо набил под завязку, но глаза готовы были съесть еще пару бутербродов. Я заметила, как он потихоньку сунул в карман пирожок и пригоршню печенья.
— Я уж совсем вслед за бабулей на кладбище начал собираться, да слава богу Санек мне встретился. Он пьяненький в тот же сугроб что и я свалился… Я помог ему подняться, хотел, честно сказать, стянуть у него что-нибудь из кармана…Должна хоть мелочишка какая никакая быть… Он же выпимши… — Начал оправдываться Антон. — Все равно бы остальное все прогулял… Короче, он меня за руку поймал, но бить не стал, а привел к себе в котельную. Он там работал и жил тоже. Так то у него квартира есть и жена. Стерва отменная, выгонит его и пофигу, где мужик ночует. Вот он и приноровился прямо на работе ночевать, оборудовал там себе койку. Туда и меня привел. Огромной души человек оказался. Одел меня в теплое, кормил нормально. Я помогал ему, чем мог… Сейчас он в больнице. Побили его какие то шакалы обкуренные, ребра поломали, почки отбили… Я пытался его навестить, не пускают… А к окну он не может подойти… Слава богу напарник его, Гришка, не гонит пока из котельной. Только пьет он уж больно сильно…
