Почему я отвергла предложение Рене? — думала она. Кого я защищала? Энни? Вовсе нет, как раз Энни прониклась к Рене Хантеру симпатией и приняла его с открытым сердцем. Селин не могла не признать, что она стремилась защитить в первую очередь себя. Как долго над ней будет еще висеть дамокловым мечом ее печальное прошлое? Какой смысл обрекать себя на одиночество, сравнивая всех с Дэном и тут же отвергая?
Рене Хантер не имел ничего общего с братом, кроме внешнего сходства, да и то при близком знакомстве можно было заметить, что у него более четкие черты лица, чем у Дэна. Казалось, природа изрядно потрудилась над Рене, а его брату-близнецу достались лишь жалкие остатки.
Ну и что, если Рене меня не любит? — продолжила она размышлять. Ведь жизнь на этом не кончается? Лучше смириться и иметь в его лице хорошего друга, чем врага, раз уж этот человек так или иначе вошел в мою жизнь.
Селин прекрасно понимала, что ее жизнь теперь не может оставаться прежней, Рене будет опекать племянницу. Селин вспомнила, с какой теплотой он смотрел на Энни, открыв для себя незнакомый мир детей. Не последнюю роль сыграло и то, что Энни была его точной копией. Это не могло не задеть определенные струны в сердце Рене.
Ну и что, что мне не удается встретить свой идеал? — рассуждала Селин. В этом я не первая и не последняя среди женщин, уж можно бы с этим как-то смириться. По крайней мере, моя дочь имела бы двух родителей — полную семью и надежный тыл. Разве не это самое важное для ребенка?
Тем временем к Селин подошла продавщица и, сверкая широкой белозубой улыбкой, предложила свои услуги. Селин тотчас же очнулась и торопливо выбрала набор писчей бумаги с забавными зверюшками и несколько разноцветных детских шариковых ручек. Энни они определенно понравятся, девочка любила рисовать и писать открытки, хотя до сих пор она адресовала свои послания только маме. Но теперь у нее наверняка появится новый адресат — Рене Хантер, которому она также станет посылать трогательный письма, написанные аккуратным детским почерком.
Оплатив покупки, Селин покинула магазин, но, вместо того чтобы поспешить в номер и сменить няню, зашла в небольшую кофейню во внутреннем дворике отеля и заказала себе чашечку кофе, к которому, по заведенному здесь обычаю, полагалось миндальное пирожное.
В этот час в кофейне было немноголюдно, всего несколько пар, которые лакомились мороженым. Некоторые внимательно изучали путеводитель, планируя распорядок своего отдыха, словно некую военную операцию. Броский и стильный интерьер кофейни не очень располагал к созерцательности, но мысли Селин неспешно текли в заданном русле, от воспоминаний о прошлом она перешла к будущему.
В ее воспаленном мозгу, роилось столько самых невероятных предположений, что кружилась голова. Но одно она поняла — ей нужен Рене с его юмором, великодушием, мудростью, даже с его грубоватым цинизмом, от которого многие женщины пришли бы в ужас. Селин привлекало в нем все, и перспектива навсегда потерять Рене пугала ее.
Селин сделала еще несколько глотков кофе, надкусила пирожное и поднялась из-за стола, отряхивая с колен крошки.
Наверное, Рене сейчас в баре или в своем номере, предположила Селин, и отправилась на поиски. В баре Рене не оказалось. После короткого колебания Селин решилась подняться в номер Рене. Когда через несколько минут Селин постучалась в дверь, каждый ее нерв был напряжен до предела.
Рене открыл не сразу, и Селин поразил его вид. Лицо Рене выглядело помятым и измученным, волосы стояли торчком, в нем не осталось ни капли той уверенности, к которой привыкла Селин. Взгляд его серых глаз был тяжелым и неприветливым, чего, впрочем, и следовало ожидать.
— Что тебе? — грубо спросил Рене.
У Селин упало сердце. Она моментально забыла, зачем пришла, хотя у нее и так не было четкого плана, с чего начать разговор.
— Я хотела… поговорить с тобой, — звонким голосом начала Селин, глядя на Рене снизу вверх и изо всех сил стараясь сохранять присутствие духа.
— О чем? Разве ты уже не высказала мне все? Я был идиотом, надеясь пробить воздвигнутую тобой стену отчуждения. Ты как принцесса из сказки укрылась в высокой башне и никого к себе не подпускаешь, тем более брата человека, который, по твоему мнению, сломал тебе жизнь.
— Он действительно сломал мне жизнь!
— Ну как ты не можешь понять, что это все в прошлом?! Надо жить сегодняшним днем. Наверное, ты просто свыклась с ролью жертвы. Черт возьми, и зачем я все это сейчас говорю?! Иди спать. — Рене явно собирался закрыть перед ее носом дверь.
— Не надо! — в отчаянии выкрикнула Селин.
— Что не надо?
— Не выставляй меня. Пожалуйста!
— Почему? Разве ты не сделала недавно то же самое со мной?
Впервые Рене назвал вещи своими именами, и у Селин чуть не подкосились ноги от жалости к нему. Ей ни разу не приходило в голову, что ее поступок имел именно такой эффект — отказав Рене, она выставила его из своей жизни. Селин полагала, что лишь защищает себя от новых ударов судьбы.
— Может, разрешишь мне войти? — спросила Селин и положила руку на грудь Рене.
Она тут же почувствовала, как он напрягся, но не стала убирать ладонь, с удовольствием ощущая сквозь рубашку тепло его тела.
Рене отвернулся и нелюбезно буркнул:
— Закрой за собой дверь.
Он сел на небольшой диванчик в углу комнаты. С бьющимся сердцем Селин закрыла дверь, прошла к кровати и присела на краешек, скрестив ноги и обхватив руками колени.
В комнате повисла тишина. Рене провел ладонью по глазам и выжидающе посмотрел на Селин: раз она вторглась на чужую территорию, первое слово за ней.
— Я совсем не хотела прогонять тебя, — неуверенно заговорила Селин. — Я отправилась в эту поездку по твоему приглашению, и ты не можешь обвинять меня в том, что я старалась оградить Энни от тебя. Все эти дни она общалась в основном с тобой. — Незаметно для себя Селин снова перешла к обороне, но, взглянув на Рене, поняла, что он никак не отреагировал на это.
— Речь сейчас не об Энни.
— Да, ты прав. — Селин перевела дух. — Верно, я много натерпелась от Дэна, и это все еще тяготит меня. Когда я увидела тебя… мне показалось, что мое прошлое вернулось. Я почувствовала… будто меня сбил скорый поезд… и очень испугалась. Я была просто в шоке, — призналась Селин, как бы заново пережив тот момент, когда увидела такое знакомое и вместе с тем чужое лицо. — Я подумала, что ты окажешься таким же, как Дэн. Но очень скоро я поняла, что…
Селин оборвала себя на полуслове, чувствуя, что ступает на зыбкую почву. Ее пальцы судорожно вцепились в подол платья.
