— Не забуду я, — терпеливо вздохнула генеральша. — Что ты все хлопочешь вокруг меня, словно возле младенца… Я чувствую себя совершенно нормально, как ни странно… Поезжай, коли уж собралась, и не забудь про халат… Счастливого тебе пути!
Нюся ушла, а через какое-то время появилась Катя. Судя по ее лицу, разговор с мужем не прибавил девушке хорошего настроения.
— Катюша, — мягко окликнула ее Нина Владимировна. — Вам обязательно нужно поесть!
— Спасибо… Только я совсем не хочу. — Катя попыталась проскользнуть в сторону лестницы, но Маша, до этого что-то тихо обсуждавшая в дальнем углу холла с Женей, решительно преградила ей дорогу.
— Надо — через «не хочу», ясно?.. Пошли. Нюся уехала, я сама тебя покормлю, а то совсем с ног свалишься…
Она бесцеремонно схватила Катю за руку и действительно потащила слабо упиравшуюся гостью в сторону кухни. В этот момент со стороны веранды послышались шаги и голоса, и все Панины, включая Машу, повернулись в сторону дверей. На пороге стояли оба следователя: Калинкина и тот, который нашел вчера пистолет.
Аня внимательно окинула взглядом лица собравшихся в холле. Все это почему-то напоминало знаменитую финальную сцену из «Ревизора».
— Очень хорошо, что вы все здесь, — выдержав необходимую, с ее точки зрения, паузу, наконец она заговорила. — Вам, Мария Александровна, придется сейчас проехаться с нами в сторону столицы… Собирайтесь, мы подождем. К сожалению, собираться нужно быстро и в моем присутствии.
Генеральше показалось, что все происходящее она видит во сне — настолько неожиданной и дикой была создавшаяся ситуация… И Машино враз побелевшее лицо, и Женин срывающийся на крик голос, требовавший объяснить, в чем дело, какая-то по-детски жалкая попытка защитить жену… Немыслимым усилием воли, заставив себя не смотреть ни на Машу с Женей, ни на полуобморочную Катю, ни на замершую Элю и забившегося в угол Владимира, Нина Владимировна сосредоточила свой взгляд на лице следователя, на котором ей отчетливо почудилась издевка и торжество.
— Простите, — сказала Нина Владимировна, и в холле сразу воцарилась гнетущая тишина. — Вам не кажется, что следует все-таки объяснить, с какой целью вы… забираете мою невестку? Почему она должна переодеваться в вашем присутствии? Вы что же — арестовываете ее?.. Если да, извольте предъявить основания… или как там у вас это называется…
Калинкина прищурилась и пристально уставилась на генеральшу, требующую от нее ответа на такое количество заданных вопросов.
— Ни о каком аресте речь не идет… пока, — нехотя произнесла Калинкина. — Нам необходимо задать вашей невестке вопрос, причем в конкретном месте и в связи с конкретным документом… Разумеется, она может отказаться от этой поездки и дождаться официального приглашения. Мария Александровна, — она повернулась к Маше, не проронившей ни звука, — вы понимаете, о каком документе идет речь? Или я должна оповестить вас?..
Маша стояла молча, не двигаясь, казалось, она даже не дышала.
— Так вы едете или нет? — Калинкина нетерпеливо шагнула в холл.
— Да, — Маша наконец разжала побелевшие губы. — Я не собираюсь переодеваться…
— Маша, что происходит, какой еще документ?! — Женин голос скатывался в истерику. — Никуда не езди одна, с какой стати?..
Казалось, Маша не слышит своего мужа. Она кинулась к двери, резко отбросив от себя его руку, которой муж пытался удержать ее на месте.
— Мама… Что происходит?.. — Женя растерянно смотрел вслед жене. Маша бежала, следователи торопливо шествовали за ней по заросшей дорожке к воротам. — Мама, ты что-нибудь понимаешь?..
Казалось, еще немного, и этот крупный, сильный мужчина, успешный бизнесмен и еще каких-то пару дней назад вполне счастливый муж, разрыдается как малое дитя… Сердце Нины Владимировны заныло. Мозаика последних событий как-то враз сложилась для нее в понятную картину.
Все свои собственные беды и неприятности генеральша всегда встречала с открытым забралом, в том | числе и главное горе в своей жизни — потерю родителей. Она была вправе ожидать этого и от своих сыновей.
— Сядь, Женя, сядь и выслушай меня спокойно, — ее голос действительно подействовал на сына отрезвляюще. — Я не знаю, какой именно документ нашли следователи, не знаю, где именно, хотя можно предположить, что на квартире этого подонка… Но я уверена, что именно этим документом еще несколько дней назад негодяй шантажировал твою жену… Я сама слышала их разговор поздно ночью, хотя и не была уверена, что говорила с ним Маша… Он чего-то требовал от нее, видимо, денег — ведь шантажисты всегда требуют денег?..
— Ты… — Евгений тяжело глотнул и подался в сторону матери. — Почему ты мне не сказала раньше, почему?!
— Потому что не была уверена, что собеседницей Любомира была твоя жена.
— А сейчас, почему ты уверена в этом сейчас?!
— Плохо соображаешь, брат, — вмешался Володя. — Менты ее тоже, в сущности, шантажнули… Если бы Маша отказалась ехать, они бы, вероятно, в деталях растолковали нам всем насчет этого документика. Мария быстро просекла это и, как видишь, помчалась… Удивляюсь, как тебе с твоей сообразиловкой вообще удалось раскрутить свой бизнес!
— Да что с тобой в самом деле?! Владимир! — генеральша возмущенно повернулась к старшему сыну. — Посмотрела бы я на тебя в подобной ситуации, если бы вместо Маши вдруг оказалась бы Эля…
Эльвира издала какой-то сдавленный звук и отвернулась от всех находящихся в холле, принявшись внимательно разглядывать камин.
— Но это все абсолютно не значит, — продолжала Нина Владимировна, — что именно Маша застрелила Любомира, понимаешь, Женя? Совершенно не значит! Я уверена, что следователи потому и гоняли нас сегодня взад и вперед несколько раз, что так и не нашли никаких доказательств того, что кто-то из нас солгал…
— Да успокойтесь вы, — Эля вдруг резко повернулась и посмотрела на генеральшу. — Машка точно никого не убивала, если вас этот вопрос теперь так остро волнует — пожалуйста: я сама, лично, подтвердила ее алиби…
— Ты?! — от изумления Володя подпрыгнул на своем стуле.
— Я, — спокойно подтвердила Эля. — Потому что видела Машу рядом со сторожкой, и как она туда входила, еще до выстрела…
— То есть как? — Нина Владимировна не поверила своим ушам.
— Очень просто. Я в отличие от вас хожу быстро и, когда добралась почти до сторожки, увидела Машу… Она бежала бегом, несмотря на свои шпильки, я еще удивилась, что это с ней и откуда она тут взялась. Словом, пока я соображала, кликнуть ее и спросить или нет, она уже влетела в домик… Все это я слово в слово сегодня изложила следователю и оперативникам, а они соответственно запротоколировали. Так что не волнуйтесь, никто ее не арестует, конечно, если не решат, что я с ней в сговоре… Вас ведь интересует только истина: убийца Маша или нет, верно? Ну так вот: нет. Не убийца. И мы с ней, разумеется, не сговаривались, тем более что я ее видела, а она меня — нет, следовательно, двойного алиби тоже нет…
