– Это вы для меня передышка, - проговорила Франческа, но леди Данбери, очевидно, не услышала ее, так как, оглядывая толпу, заявила без обиняков:
– Пожалуй, пора мне пойти и приняться за твоего братца.
– Которого? - осведомилась Франческа, хотя все ее братцы заслуживали, чтоб их слегка помучили.
– Вон того. - Старуха ткнула пальцем в Коли на. - Ведь он только-только вернулся из Греции?
– С Кипра, строго говоря.
– Ну, Греция там, Кипр - для меня это все одно и то же.
– Но не для них.
– Для кого? Для греков, что ли?
– Или для киприотов.
– Ну, если грекам или киприотам вздумается сегодня пожаловать сюда, то пусть подойдут и объяснят мне, в чем разница. А пока я буду жить как жила, погрязнув в невежестве. - И с этими словами леди Данбери, еще раз стукнув клюкой об пол на прощанье, направилась к Колину, громко крича: - Мистер Бриджертон! Мистер Бриджертон!
Франческа с удовольствием наблюдала за тем, как брат ее тщетно пытался притвориться, будто не слышит громовых окликов старухи. С одной стороны, она была довольна, что леди Данбери собралась подвергнуть истязаниям именно Колина - он, как никто, заслуживал этого, с другой - сразу же стало ясно, какой надежной защитой была ей старуха от множества мамаш, озабоченных тем, как бы пристроить дочек, и видевших во Франческе единственное связующее звено с Майклом.
Боже правый, вот уже три устремились прямо к ней!
Пора было спасаться бегством. Франческа быстро повернулась и поспешила к своей сестре Элоизе, которую увидела издалека благодаря ее ярко-зеленому платью. По правде говоря, она гораздо охотнее обошла бы Элоизу стороной и направилась бы прямо к выходу, но если она всерьез вознамерилась устроить свой собственный брак, то надо было начать вращаться в обществе, чтобы дать понять, что она снова появилась на ярмарке невест.
Хотя вряд ли она заинтересует кого-нибудь сама по себе, пока Майкл наконец не явит свой лик. Если бы Франческа сейчас объявила во всеуслышание, что собирается переехать в Африку и перенять там обычаи людоедов, ее спросили бы только об одном: «А что, новый граф поедет вместе с вами?»
– Добрый вечер! - сказала Франческа, присоединяясь к маленькой группке возле сестры. Это все были члены семьи - Элоиза по-дружески болтала с двумя своими невестками, Кейт и Софи.
– А, привет, - отозвалась Элоиза. - А где…
– Только ты теперь не начинай.
– Что случилось? - встревоженно спросила Софи.
– Если еще хоть кто-нибудь начнет расспрашивать меня о Майкле, я… у меня голова лопнет!
– Это довольно сильно изменит общее настроение сегодняшнего вечера, - заметила Кейт.
– Не говоря уж об объеме работ, которые лягут на плечи прислуги, обязанной прибирать после, - добавила Софи.
С уст Франчески сорвалось самое настоящее рычание.
– Так где же он? - спросила Элоиза. - И не смотри на меня так…
– …словно я собираюсь убить твою кошку?
– У меня нет кошки. О чем ты, черт возьми? Франческа только вздохнула:
– Сама не знаю. Он говорил, что придет.
– Если у него есть голова на плечах, то он скорее всего прячется в прихожей, - сказала Софи.
– Боже! А ведь ты, наверное, права.
Майкл вполне способен, подумала Франческа, вообще не зайти в бальную залу, а сразу пройти в курительный салон и укрыться там. То есть, другими словами, оказаться недосягаемым для всех особ женского пола.
– Еще довольно рано, - обнадеживающе заметила Кейт.
– Мне так не кажется, - проворчала Франческа. - Господи, скорее бы уж он пришел и прекратились бы бесконечные вопросы!
Тут Элоиза, эта чертовка-предательница, самым бесстыдным образом рассмеялась.
– О моя бедная простодушная Франческа! Как ты заблуждаешься! - сказала она. - С появлением Майкла вопросы не прекратятся, их будет еще больше. Просто тебя станут спрашивать не «Где он?», а «А вот скажите-ка еще…».
– Боюсь, она права, - сказала Кейт.
– О Боже! - простонала Франческа и оглянулась, нет ли где поблизости стены, к которой можно было бы прислониться.
– Мне показалось, или ты начала поминать имя Господа нашего всуе? - спросила Софи и даже заморгала от изумления.
Франческа вздохнула:
– Последнее время я, кажется, приобрела такую привычку.
Софи ласково посмотрела на нее и вдруг воскликнула:
– Да ты сегодня в синем!
Франческа окинула взглядом свое новое бальное платье. Вообще-то она была очень довольна своим нарядом, вот только никто его не заметил, кроме Софи. Платье было ее излюбленного оттенка, не то чтобы чистый ярко-синий, но и не совсем цвет морской волны. Очень элегантное и простое, по вырезу украшенное мягко задрапированным шарфом голубого шелка. В этом платье она чувствовала себя настоящей принцессой, ну, может, не принцессой, но уже и не отверженной вдовой.
– Так ты наконец сняла траур? - спросила Софи.
– Ну, я уже несколько лет как не в трауре, - промямлила Франческа. Теперь, когда она наконец сбросила свои серые и лавандово-голубые облачения, ей стало казаться, что глупо было так долго цепляться за них.
– Да все знают, что ты давно уже выходишь в свет, - сказала Софи, - но так как ты продолжала носить такие же платья, и… Впрочем, все это не важно. Я так рада видеть тебя в синем!
– Следует ли это понимать в том смысле, что ты собираешься снова выйти замуж? - спросила Кейт. - Ведь действительно уже четыре года прошло.
Франческа болезненно поморщилась. Вот с Кейт всегда так - что ни скажет, выходит не в бровь, а в глаз. Но какой смысл держать в тайне свои намерения, если целью ее было найти нового мужа? И потому она ответила просто:
– Да.
Мгновение все молчали. А затем, разумеется, заговорили все разом, засыпая Франческу поздравлениями, советами и прочими глупостями, которые Франческе было не совсем приятно выслушивать. Но говорились эти глупости с лучшими намерениями, так что она просто улыбалась, кивала и принимала наилучшие пожелания сестры и невесток.
Тут Кейт возьми и скажи:
– Придется нам, конечно, всем потрудиться. Надо раззвонить об этом как следует.
Франческа в ужасе замерла.
– Прости, я не поняла - что ты сказала?
– Синее платье, - принялась за объяснения Кейт, - прекрасно сигнализирует о твоих намерениях, но неужели ты и в самом деле полагаешь, что мужчины Лондона настолько наблюдательны, чтобы понять этот сигнал? Конечно, они ничего не заметят. - Она сама ответила на свой вопрос прежде, чем кто-нибудь другой успел сделать это. - Да если я сейчас возьму и выкрашу волосы Софи в черный, думаешь, кто-нибудь это заметит?
– Ну, Бенедикт-то заметит, - сказала Софи, как верная супруга.
– Да, но ведь он твой муж, да к тому же еще и живописец. Он учился обращать внимание на детали. А большинство мужчин… - Кейт не договорила, явно раздраженная тем, какой оборот принял разговор. - Но ты понимаешь, что я имею в виду?
