– Нет, потому что Сесили сказала это до вас, – бросила Кайла.
У Оливия появилось ощущение, что координировать этот конкурс, если ей, конечно, это разрешат, будет нелегко. Она взглянула на Жаклин Маккорд и ее дочь. Обе сидели тихо, не принимая участия в перепалке.
– Прежде чем мы продолжим, – сказала Перл, – я хотела бы заметить, что во время конкурса в ваших же интересах не повторять то, что уже говорили другие конкурсантки.
– А что делать, если ответ, который я приготовила, уже сказал кто-то другой?
– Значит, тебе придется быстро соображать, – ответила Перл.
– Я не умею быстро соображать, – пожаловалась Кайла Оливии.
– Наша следующая конкурсантка Кайла Арчер.
Кайла встала и улыбнулась:
– Мне тринадцать лет.
Тишина.
– А причина, по которой ты хочешь участвовать? – подсказала Перл.
Девочка покраснела. Она взглянула на Оливию.
– Вообще-то я тоже хотела сказать про то, что внутренняя красота ценится больше внешней, но у меня есть еще одна причина. – Она взглянула на Оливию. – Моя мама выиграла конкурс «Истинная красота», когда ей было пятнадцать лет. Я хочу, чтобы она знала, что, несмотря на то что мы лишь начинаем узнавать друг друга, я точно такая же, как она.
Оливия почувствовала, что взгляды всех присутствующих устремились на нее. Даже Марни.
– Девочки, если все это так, я бы заперла ваших мальчиков на замок, – с усмешкой сказала Марни, но взглядом, которым она одарила Оливию, можно было убить.
Перл прочистила горло.
– Наша последняя конкурсантка Дини Маккорд.
Единственная девочка, которая до сих пор не вставала. Оливия видела, что ее щеки покрываются густым румянцем.
– Дини Маккорд, – повторила Перл, поднимая очки к глазам.
Оливия заметила, как Жаклин пихнула дочку локтем в бок, и Дини встала, сутулясь еще больше. Она ничего не говорила, пока Перл не подсказала ей.
– Мне семнадцать лет. Я… я хочу участвовать в конкурсе, поскольку это мой последний шанс доказать всем, что у меня есть внутренняя красота.
– Внешней-то у нее нет, – прошептал кто-то. Это была одна из близняшек.
– Кто это сказал? – возмутилась Жаклин, поднимаясь с места. – Тех, кто обзывается, следует немедленно дисквалифицировать.
Дини с пылающим лицом села на место.
– Обзываться запрещено, – объявила Перл. – Это всем понятно? – Дружные кивки девочек, должно быть, удовлетворили ее. Она попросила участниц конкурса поаплодировать друг другу, а затем раздала им список правил. – И теперь у меня для вас есть кое-какая новость по поводу открытой вакансии координатора конкурса. Как многие из вас, наверное, слышали, Шелби Максвелл уехала из Мэна в поисках места потеплее. Поэтому нам нужен новый координатор. Мне стало известно, что бывший редактор журнала «Глянец», что издается в Нью-Йорке, живет сейчас в Блубери, и она также является бывшей победительницей конкурса «Истинная красота». С другой стороны, – продолжила Перл, – она также мать Кайлы Арчер.
Все взгляды обратились к Оливии. Перл откашлялась.
– Поскольку здесь возможен конфликт интересов, я решила рассказать вам об этом и выслушать ваше мнение.
– Лично мне не по душе то, что координатором конкурса станет мать одной из конкурсанток, – заявила Марни.
Остальные согласились.
– Хорошо, – сказала Перл, – тогда я приглашаю на эту роль ассистента координатора. Но по правде сказать, она не очень-то опытна в подобных делах, так что мне бы хотелось, чтобы в этом году все матери участниц стали сокоординаторами.
Эта идея всем понравилась. И на этой оптимистической ноте собрание было объявлено закрытым.
* * *
– Сокоординаторы? – спросил Зак. Они с Оливией приехали в коттедж, чтобы забрать кое-какие вещи. – А это сработает?
– Должно, – отозвалась она. – Правда, нельзя сказать, что мне придется работать с выдающимися личностями.
Зак был смущен и удивлен, когда Оливия рассказала ему обо всем, что происходило на собрании. Подначивания девочек. Попытка Марни бросить тень на Оливию.
– Как же Кайла должна превратиться в ангела, когда там творится черт знает что?
Оливия улыбнулась:
– Иногда, если окажешься в нужном месте в нужное время, трудные обстоятельства творят чудеса по перестройке характера.
Он взглянул на нее:
– Я тебя понимаю.
– Я знаю.
– Я хочу взглянуть на дом, в который тебя отправили, – сказал Зак. Он понятия не имел, откуда взялась эта мысль. Он об этом сейчас даже не думал.
– Правда? – спросила Оливия. – Зачем? Это вовсе не пример нужного места и нужного времени в тяжелых обстоятельствах. – Она посмотрела на пол. – Мне не хотелось бы даже вспоминать это место.
– Каково там было? – спросил Зак, представив ее там, такую одинокую и напуганную.
– Там было не так уж плохо. О нас заботились. У меня даже появились друзья, правда, скорее, знакомые. Но я все время помнила, что мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте, где я чувствовала бы себя лучше. Но я не могла там оказаться.
– То есть со мной?
Оливия кивнула.
– Я хочу его увидеть, – вновь сказал Зак. – Хочу своими глазами увидеть тот дом, в котором ты провела эти несколько месяцев беременности. Я хочу знать, где ты была.
– Думаю, мы могли бы съездить и устроить им сюрприз, – сказала Оливия. – Он где-то часах в двух езды на север. – Она замерла. – Интересно, работает ли там еще доктор, который принимал роды?
– Надеюсь, что нет, – ответил Зак. – Кто знает, сколько других жизней он загубил.
– Давай поедем завтра, чтобы мне не пришлось ждать поездки слишком долго, – сказала Оливия.
– Решено, едем завтра.
Оливия оглядела коттедж и сказала:
– Я, наверное, просто возьму самую необходимую одежду. Но мне придется приезжать сюда каждое утро в восемь часов.
Зак сел в кресло, а Оливия отправилась в спальню собирать вещи.
– Зак! – закричала она. – Зак!
Он вбежал в комнату. Оливия стояла у кровати, одной рукой она прикрывала рот, лицо ее было мертвенно-бледным.
Постельное белье было разрезано на ленточки, и все они были перемазаны какой-то липкой красной жидкостью.
– Что… это? – спросила она, голос ее дрожал.
– Думаю, это краска или что-то в этом роде, – ответил Зак. Он вытащил из кармана сотовый.
– Зак, взгляни на это, – сказала Оливия, указывая на кровать.
Он склонился над кроватью. На одной из подушек лежала отпечатанная на машинке записка. «Ты следующая», – было написано в ней.
Пока Зак общался с полицией, Оливия пила на кухне чай, что по идее должно было ее успокоить. Но чем больше офицеры говорили, тем больше Оливия волновалась.
Кто это сделал? Марни? Джоанна? Они обе? Мать одной из конкурсанток? Нет, это уже слишком. И потом, все эти ужасы начались задолго до того, как Оливия начала заниматься конкурсом.
