– ….А теперь, марш внутрь, объект обнаружен в зоне, еб…ный француз!
И Луи поспешил покинуть свой пост у ворот.
После двух с половиной часов ходьбы, обогнув благодаря новым приятелям все посты полиции, Виталий подошел к опушке соснового бора у въезда на аллею, ведущую к воротам дворца «Матильда». Панки не обманули, это действительно была резиденция Лены. Он ее сразу узнал. Сумерки сгущались над воротами, освещаемыми частыми вспышками фотоаппаратов. Перед центральной аллеей не прекращался водоворот лимузинов, высаживавших крутых пассажиров. Аллея, ведущая ко входу во дворец, как сверкающая река, блестела огнями светильников и бриллиантами дам. С того места, откуда панки с Виталием смотрели на дворец, зрелище было впечатляющим. Чуть слышная музыка прерывалась шелестом шин по гравию и легким гулом, сопровождавшим каждого вновь прибывшего. Но голоса были неразличимы. Как завороженные дети, они смотрели на огни приближавшихся вертолетов, подвозивших почетных гостей. Трое панков не верили своим глазам, с открытым ртом безмолвно разглядывая начало праздника сильных мира сего, скрытого от остального мира таинством этой июльской ночи. Виталий тоже напряженно вглядывался в толпу, но по другим причинам. Он уже много раз участвовал в таких пышных церемониях, чтобы у него остался благоговейный трепет при виде масштабных и роскошных праздника власть имущих. Он даже часто их сам организовывал. Помолвка княжны Елены Оболенской обещала стать пышным празднеством. Виталий до конца не верил в ее исчезновение. А вот его исчезновение, похоже, было тщательно продумано и организовано. Он больше не сомневался, что это дел рук ее жениха, этого «бедненького дорогуши», этого Вээра. Один из панков с большим «ирокезом» на голове, Макс, с которым они почти сдружились по дороге, подтолкнул его локтем и протянул бинокль:
– Если хочешь поглазеть на баб…
Виталий улыбкой поблагодарил его и поднес бинокль к глазам. То, что раньше было расплывчатыми силуэтами, стало приобретать отчетливые очертания. Ему показалось, что он увидел свою сестру Ольгу в группе гостей, идущих ко дворцу, но он, видимо, ошибся. Кроме толпы фотографов и нескольких полицейских, среди встречающих было всего несколько хостесс, четверо в ливреях и полдюжины организаторов, которые обменивались последними словами, прежде чем пройти во дворец. Остальные были сотрудниками службы безопасности. Он узнал трех приглашенных, это были светские тусовщики, которых знала Ольга, но он не удивился увидеть их здесь. А вот лицо одного сотрудника службы безопасности привлекло его внимание. Это был один из телохранителей Лены. На нем были солнцезащитные очки, что позабавило Виталия. Видимо, очки нужны были, чтобы скрыть фингал, поставленный Романовым. Если этот негодяй здесь, значит, его хозяйка тоже где-то неподалеку. Виталий пробежался биноклем по гостям. Каждые пятьдесят метров стоял охранник. Не было никакой возможности проникнуть в здание незамеченным. Это произнес Макс, протянув руку за биноклем.
– Если хочешь туда пробраться, забудь. Жалко, блин, я бы тоже заглотнул канапешек и обнял буржуйскую девку.
– Море далеко? – резко спросил Виталий.
– Зачем, хочешь искупаться?
– Ну да.
– Вот так праздник ты организовала! – Глаза Марины блестели от выпитого шампанского.
– Я так волнуюсь… – Ольга не имела в виду организационные хлопоты. – Но, надеюсь, все будет хорошо. Ты пробовала устрицы?
– Нет еще, с тех пор, как народ узнал, что в некоторых есть бриллианты, отдельные девицы объедаются ими до колик в животе. Вот идиотки! Это мерзко. Это гениальная идея твоего мужа?
– Почему, когда ты говоришь о мерзком, всегда думаешь о Спиридоне?
– Я этого не сказала… Но, похоже, он что-то замышляет, потому, что он как пес крутится вокруг лотка с устрицами. Следит, наверное, за тем, чтобы девушка, которой попадется бриллиант, не проглотила его. Смешно!
Все смеются над ним. Открыто. Но насмехаться над ним – значит не принимать всерьез и ее. Сестра одного из самых влиятельных людей планеты вышла замуж за ничтожество, промышляющее контрабандой бриллиантов. А ведь когда-то Ольга любила этого человека. Он был красив и даже умен. Он нашел слова, чтобы ее соблазнить. Но деньги и власть его испортили. Втайне она даже сердилась на Виталия за то, что тот держит Спиридона на посылках. Ведь он не хотел, чтобы Ольга выходила замуж за его университетского приятеля. Она не послушалась. Поэтому он не переставал унижать Спиридона и относиться к нему как к подчиненному. Вот тот и обозлился, вымещая на ней, сестре этого негодяя Виталия, свои комплексы. Ольга могла бы развестись и выкинуть его из своей жизни, но она была горда. Настоящая Романова. И чем признать свое поражение перед братьями, она предпочла сохранять видимость семьи.
– А я все равно предпочитаю нашу российскую икру их французским устрицам. Вы сколько икры сюда привезли, тонну? – Марина пыталась отвлечь ее от неприятных мыслей.
– Мы опустошили все закрома Родины. Забрали самое лучшее. Это как с мужчинами, лучших всегда разбирают. Ты не видела, нигде не завалялся хороший? – спросила Ольга и залпом выпила бокал «Кристалла».
Начальник, настоящий начальник, Сибиряк, велел ему вернуться на место и не заниматься больше этим делом. Он сказал, что займется сам. Или Тень займется. Тень – плохая сторона солнца.
Одетый в безупречный смокинг, он следил за операцией «морская лотерея». «Какая глупость!» – повторял он про себя. Каждый раз, когда очередная девушка находила бриллиант в устрице, вокруг нее начинались восклицания и визги. Ее поздравляли, целовали, а счастливая победительница «морской лотереи» принимала высокомерный вид, типа у меня таких бриллиантов навалом, но все равно это очень мило со стороны хозяина вечеринки. И начинала смеяться, не очень сильно, чтобы не повредить свежий лифтинг. Антон знал, что каждая из присутствующих женщин, как бы богата она не была, готова биться, лишь бы получить даром еще один бриллиант. Не бьются лишь те, кто слаб и вечно проигрывает, находя утешение в глупой гордости.
Лоик Леско, устричник, честно отрабатывал свою зарплату. Он был один против целой толпы роскошных женщин, резко полюбивших морепродукты. Одна из хостесс, отличный физиогномист, указывала ему незаметно на тех, кому он должен был подавать раковины, содержащие бриллианты, те, что были помечены кружком. Она наизусть выучила список пятидесяти пяти счастливиц. Она их всех знала, потому что почти все они были известными в мире светскими львицами. Пятьдесят пять без одной. Спиридон не включил в список имя Валентины Кама. Женой господина Кама должен был заняться лично Лоик Леско.
