— Наверное, — согласился Евгений. Потом добавил: — Я сам о том же думал. Только ты совсем не дура. Ты все знаешь, ты все чувствуешь.
— Я не знаю главного. Я не знаю, как сделать так, чтобы никто не страдал.
— А так не получится, чтобы все были счастливы.
— Получится. Я потому дура, что не согласилась с тобой тогда, в доме отдыха. Ты мне предложил: мы снимем квартиру и будем в ней встречаться иногда. Помнишь? Ты в тот раз очень правильное решение предложил, Женечка. Это лучше всего — встречаться тайно. Стать любовниками — наилучший выход!
— А мне мало этого, — возразил Евгений, притянув к себе Лилю. — Если мы любовники, то мне приходится делить тебя с мужем.
— Ну и что?!
— Нет. Ты моя Лиля, — словно заклинание, угрожающе повторил он. — И мне мало таких встреч на стороне, мне мало… Я хочу быть с тобой всегда, днем и ночью. Каждый день!
— Я тебе надоем.
— О, как я мечтаю о том, чтобы ты мне хоть чуточку надоела, — засмеялся он тихо, целуя ее в лоб. — Чтобы не думать о тебе постоянно. Помнишь эту избитую фразу: в паре один любит, другой позволяет себя любить? Так вот, я тебя люблю, а ты позволяешь себя любить.
— Неправда! Неправда! Я люблю тебя. Просто я женщина, я осторожна и труслива, я предусмотрительна. Давай пока ничего не будем менять. Давай останемся любовниками. Я настаиваю, — глядя в глаза Евгению, мрачно добавила Лиля.
— Лиля, но…
— Я тебя прошу.
Он сел.
Лиля смотрела на его спину. Широкие плечи, узкий таз. Он худой, но эта юношеская худоба его красит. Блеск цепочки на шее. Лиля протянула руку, прикоснулась ладонью к этой спине…
— Хорошо, — сказал он, не оборачиваясь. — Я согласен. Только я тебе хочу сказать: это неправильно. Так мы убьем всё.
— Что «всё»?
— Всё, — он взмахнул рукой. — Вот это. Всю красоту убьем. Нашу любовь убьем.
— Пускай убьем.
— А, вот оно что… Я тебя понял. Ты хочешь поскорее разделаться со мной. Довести роман до логического конца и поставить последнюю точку!
— Рано или поздно все закончится, не веришь же ты в любовь вечную, до гроба, Лазарев? Ты, такой циник… «Мы убьем нашу любовь!» — передразнила она. — Мы убьем ее, если станем мужем и женой.
— А я бы хотел, чтобы ты стала моей женой, — он обернулся и хитро подмигнул Лиле.
Она засмеялась (а ведь, кажется, чуть не поссорились сейчас!), Евгений опять потянулся к ней, обнял, защекотал.
Они дурачились, смеялись, целовались… Потом вспомнили про шампанское и Лилин любимый клубничный ликер.
— Слушай, про бокалы мы забыли. Из чего пить?
— А вон стаканы, какая разница!
Евгений сделал коктейль, принес стаканы в кровать к Лиле, они чокнулись.
— За тебя.
— За тебя.
Выпили, глядя друг на друга.
— Что ж, будем любовниками, — сказал, усмехнувшись, Евгений. — Повешу на свой почтовый ящик пароль, никто туда больше не войдет. В телефонной книге ты станешь Львом Юрьевичем…
— Не надо Львом. Никаких первых букв «л», жена может догадаться. И что-нибудь посложнее… Арсен Ибрагимович я.
— Сильно… Ну, за знакомство, Арсен! Что еще? А, квартира. Я сниму квартиру, и мы там будем встречаться.
Лиля кивнула. Мучительные сомнения на какое-то время отступили. Обман — зло, стать любовниками при законных супругах, жить во лжи — тоже плохо, но гораздо хуже — сломать свои семьи, сделать несчастными детей, что сына Евгения, что дочь Лили.
Потом они опять занимались любовью, потом пили свой коктейль, болтали…
Самым трудным оказалось расставание. Оба тянули, не хотели уходить из номера, все говорили и говорили, целовались и целовались сладкими от клубничного ликера губами…
Лиля вернулась домой, когда уже все спали (первый час ночи), внутренне готовая врать и оправдываться.
А что, она была у Чащина, они обсуждали сценарий, спорили, не могли договориться, как переделать одну очень важную сцену. Нормальный творческий процесс!
Переоделась, пошла в душ, намазала себя с ног до головы пахучим гелем… Все-таки Лиля по-прежнему боялась, что от нее будет пахнуть как-то не так, она торопилась смыть с себя все те прикосновения и поцелуи, которые оставил на ее коже Евгений.
Почистила зубы. Хотя, наверное, запах алкоголя все равно остался. Но можно сказать, что пили, да. Сумели договориться насчет важной сцены, пришли к консенсусу и выпили. Чащин, Лиля и другой сценарист — Евгений Лазарев… Можно приплести и продюсера. Их была целая компания, а что?..
Лиля прокралась в спальню, нырнула под одеяло, надеясь, что муж спит.
— Где ты была? — неожиданно ясным, бодрым голосом спросил Сергей.
— У Чащина.
— Я звонил тебе раз двадцать.
— Я отключила звук у телефона. Было очень серьезное совещание.
— Понятно, — сказал Сергей.
И все. Больше он ничего не стал спрашивать.
Лиля лежала под одеялом, замерев, надеясь, что муж скоро заснет и она наконец сможет расслабиться.
Но так и не дождалась того момента, когда Сергей засопит, уснув (а муж слегка посапывал во сне, был за ним такой грех).
Лиля уснула первой.
* * *
С утра было совещание у главного инженера, обсуждали новые СНИПы (строительные нормы и правила) и в связи с этим как реорганизовать работу предприятия, чтобы продукция соответствовала этим СНИПам и ГОСТам. Какие договоры необходимо заключить на следующий год с Мосводоканалом и Мосэнергосбытом, какое оборудование закупить… Сергей, как главный энергетик предприятия, отвечал именно за эту часть вопроса.
Словом, целый комплекс взаимосвязанных проблем.
Совещание длилось полдня, закончилось в четвертом часу.
Сергей отправился в заводскую столовую, почти пустую к этому часу (обеденный перерыв давным-давно закончился).
Набрал тарелок на поднос и устроился за столиком у окна. Отсюда открывалась замечательная перспектива — огромные корпуса завода, которые, казалось, тянулись до самого горизонта, таяли в оранжевом закатном огне…
— Сергей Родионович, можно к вам? — сзади подошла Светлана, тоже с подносом. Светлана — бухгалтер, помогала Сергею подготовиться к сегодняшнему докладу. Очень толковая молодая женщина, мать-одиночка, как говорили. А чего это она одна, интересно? Симпатичная, веселая… Похожа на актрису Деми Мур в молодости. Темные, коротко стриженные волосы, спортивная фигура, правильные черты лица.
— Да, Свет, пожалуйста. Садись. Спасибо еще раз.
— Не за что, — улыбнулась Светлана, садясь напротив. — Сергей Родионович, а почему вы сюда ходите обедать, а не к себе?
«К себе» — это в столовую для руководящего состава. Для избранных то есть.
