class="p1">После того как грязного, окровавленного Романа облили холодной водой, он, тихо постанывая, ухватился за батарею и встал.
– Антон Алексеевич, пожалуйста, не убивайте меня! Я отдам вам все деньги до последней копеечки! Отдам квартиру и все, что вы мне дали, только прошу, не убивайте меня, – умоляюще завизжал Роман и рухнул перед ним на колени. Ухватив разъяренного шефа за кроссовки, бухгалтер затрясся в рыданиях.
– Чего?! – взревел Стойко.
– Я всю жизнь готов на вас работать за хлеб и воду. Я буду для вас самым лучшим бухгалтером, – пропищал Роман, – только, пожалуйста, не убивайте меня!
Лучше бы он этого не говорил. От этих слов Антон рассвирепел еще больше.
– Так ты, скотина, еще работать со мной собираешься? – прорычал он, и взгляд его заметался по комнате.
Увидев в углу ящик с набором инструментов, он выхватил оттуда монтировку и, подбежав к Роману, со всей силы ударил его по руке. Раздался душераздирающий крик. Посмотрев на руку с беспомощно повисшей кистью и размозженными пальцами, Роман безвольно рухнул на пол. Пролежав несколько минут, он постепенно пришел в себя. Глядя на свои окровавленные пальцы, охваченный страхом парень прижался к стене и задрожал, как загнанный зверь.
– Ты никогда больше не будешь бухгалтером, слышишь, никогда, – прошипел Стойко, – не будешь бухгалтером ни у меня, ни где-либо еще. А если ты об этом хотя бы осмелишься мечтать, я быстро оформлю тебя счетоводом на зоне, причем пожизненно!
Перепуганный до смерти, Роман смотрел на него остекленевшими от ужаса глазами.
– Запомни, выродок, я бумеранг. Я все возвращаю сторицей – и добро и зло. Будешь, гнида, жалеть до самой смерти, – сказал Антон и, сердито сплюнув, подошел к начальнику охраны.
– Закрой его здесь на ночь. Завтра позвони нашему нотариусу, квартиру Романа переоформи на фирму и сразу выставь на продажу. А об этом куске дерьма я даже не хочу больше слышать. Забери все его документы и уничтожь их, а его накачай наркотой и выбрось за городом в кювет. Всё!
Злой и опустошенный, Стойко вышел из холодного гаража. Теперь он лишился одного из самых важных работников, который должен был вместе с ним поднимать производство в Топольке. Как же так вышло, что финансовый руководитель фирмы подло предал его?! И это произошло именно сейчас, когда ему так нужна была дружеская поддержка и помощь.
Поэтому, занимаясь поисками квалифицированных технологов спиртовой промышленности, Антону пришлось искать еще и претендентов на должность главного бухгалтера. В ответ на его вакансию в Интернете начали приходить резюме от соискателей. Рассматривая все кандидатуры, он не столько заинтересовался, сколько был заинтригован резюме молодой киевлянки. На вопрос: «Чем интересно для вас данное кадровое предложение», она коротко ответила: «Возможностью самореализации». Стойко немного рассмешила подобная формулировка. Нет бы написать «перспективой карьерного роста»! Внимательно ознакомившись с резюме столичной претендентки, он по достоинству оценил и ее опыт работы, и учебное заведение, которое она окончила, и знание двух иностранных языков. Определившись, Стойко поручил секретарше пригласить киевлянку на собеседование.
Молодая, энергичная, грамотная Екатерина Ивановна, как она себя величала, ему сразу понравилась. Да и женщина она была интересная, такую не стыдно было представить даже зарубежным партнерам. Более не сомневаясь, Антон назначил ее главным бухгалтером киевской компании – производственного предприятия по выпуску алкогольной и безалкогольной продукции, которое он коротко называл «завод». Однако доверять финансы одному лицу Антон больше уже не решался. Ему нужен был не только грамотный, но, самое главное, свой человек. Тот, кто мог бы контролировать денежные потоки всей компании, филиалы которой теперь располагались и в Харькове, и в Киеве. Как раз в это время, перезвонив родителям в Ахтырку, он узнал о неприятных изменениях в жизни своего лучшего друга Александра. Вот тут-то он и протянул руку другу, ту спасательную соломинку, за которую Гончаренко с радостью ухватился.
– Что скажешь, Саня? – с тревогой спросил Антон, и пытливо, словно ища в глазах друга ответ, посмотрел на Гончаренко.
– Что же, братишка, спасибо тебе за откровенность. Да, оказывается, изрядно тебе досталось. И кто знает, как бы другие поступили на твоем месте. Хорошо рассуждать со стороны, быть белым и пушистым. Главное, ты устоял, сберег самое дорогое, что у тебя есть, – твоих девчонок. Я ни в чем тебя не осуждаю. Наоборот. Я горжусь тобой! И запомни: я никогда тебя не предам. Ты же помнишь, как еще мальчишками, разрезав осколком стекла ладошки, мы смешали свою кровь, чтобы на всю жизнь стать кровными братьями? Поклялись никогда не оставлять друг друга в беде. Вот и сейчас я нужен тебе, ты нужен мне, значит, будем вместе, – с доброй досадой в голосе сказал Александр и протянул Антону свою пятерню.
От неожиданности Антон быстро поднялся и, подхватив руку, затряс ее.
– Спасибо тебе, братишка… Ты знаешь, у меня после разговора с тобой сразу на душе легче стало. Ты единственный человек на земле, которому я все это рассказал. Да, мне тяжело приходилось, и жизнь моя была далеко не кристальной. Я, наверное, был одним из лучших совковых учеников Арманда Хаммера, жил и учился по его кодексу, кодексу акулы большого бизнеса. Но, поверь, я от этого ужасно устал. Как бы мне хотелось быть добрым и правильным, правильным настолько, насколько это возможно в нашей стране! А она, родимая, сама своими законами и кодексами, которые порой похлеще, чем мои акульи, загоняет людей в глухой угол. Это законы, а система?! Сплошные бюрократы и взяточники. Все знают: не подмажешь – не поедешь. Вот потому и едем медленно, если вообще не упали в пропасть. А налоги, Санек? Это же просто ужас! У нас жить по закону вообще невозможно. Бизнес и закон – это вещи несовместимые, – вздохнул Антон и подошел к окну. – Поверь, Саня, – продолжил он, – весь более-менее серьезный бизнес – бандитский. Никто и никогда за зарплату или за доставшуюся в наследство квартиру не открывает фабрику или супермаркет. А ведь еще совсем недавно мы все были равны, все жили на одну зарплату. Так откуда же взялись олигархи? Еще дедушка Маркс говорил, что всему предшествует первоначальное бандитское накопление капитала и только потом начинается период капиталистического производства. Америка это прошла в тридцатых годах, у нас же это был конец прошлого века, да и сейчас, на фоне падения экономики и войны, расцветает. И теперь бывшие рэкетиры и неотловленные урки, ограбившие народ и государственную казну, став крупными бизнесменами и великими чиновниками, начинают переодеваться в белые одежды и, полные милосердия, щедро одаривают тех, кого они вчера так ловко обобрали до нитки и бросили в горнило этой
