– Я в разводе, – сказал Калиновский, но сказал суше, чем следовало бы, и я поняла, что это для него не то чтобы больная, но, в общем, непростая тема.
– Это ничего не значит, – парировала я. – Старая любовь не ржавеет. К тому же я подозреваю, что в деле собирания информации вам нет равных, и вы могли применить самые различные способы, чтобы узнать то, что вам нужно.
– И зачем же мне это нужно? – вкрадчиво спросил капитан.
– Ну вы же знаете Белозерова и даже работали на него. Что, если он попросил вас слегка помочь Ангелу? Не безвозмездно, разумеется.
Ипполит Сергеевич фыркнул и посмотрел на меня поверх кромки бокала.
– Пью за ваше здоровье, Танечка, – сказал он искренне. – Какую историю вы нам тут поведали! Но должен вас разочаровать. Данила Викторович Калиновский с нами в одной лодке, иначе я бы никогда не впустил его в свой дом. Тут вы просчитались.
Он сделал глоток, и неожиданно его лицо изменилось. В следующее мгновение Ипполит Сергеевич захрипел, схватился рукой за грудь и повалился на пол.
Глава 21
Отравление по-английски
Я завизжала и бросилась к Охотнику. Кажется, в первые минуты мы все вели себя как полные идиоты. Смертельно бледный Владислав звал врача и охрану, Никита метался и предлагал перенести флибустьера на диван, представитель банкира сидел, весь бледный, вцепившись руками в подлокотники. Наконец охрана унесла хозяина в его спальню, и тотчас же туда поднялся врач, который вытаскивал пулю из Охотника и еще находился в доме.
– Господи, что, что это такое? – повторял Владислав.
В кармане у Петра Петровича затрещал сотовый телефон. Руки у него так дрожали, что он не сразу вытащил аппарат, а когда наконец извлек его из кармана, то едва не уронил на пол.
– Да, я… Нет! Послушайте, тут произошло что-то чудовищное…
– С ним же ничего, ничего такого никогда не было… – растерянно проговорил Никита.
– Как же… – начал Владислав, но закончить не успел. Вбежала Марина, его жена. На ее лице застыл ужас.
– Слава… Там… Кажется, он скончался…
Она всхлипнула и уткнулась лицом в его плечо.
– Инфаркт? – бормотал совершенно растерявшийся Владислав. – Сердечный приступ?
– Он пил мартини, – прозвенел спокойный голос Охотника.
Я обернулась и с удивлением взглянула на него. В голосе моего телохранителя появились какие-то новые, металлические нотки.
– Верно! – ахнул Петр Петрович и даже отстранился от стола, возле которого все еще валялась рюмка. Падая, Ипполит Сергеевич выронил ее из своей руки.
Следует отдать должное задиристому Никите, он моментально принял единственно верное решение.
– К столу не подходить! Ни к чему не прикасаться! Сеня, вызывай эксперта по ядам!
Я похолодела.
– Думаете, это яд? – Владислав посерел лицом.
– Я ничего не думаю, – отозвался его двоюродный брат. – Но проверить не мешает! Что это за бутылка?
Охранники заметались. Приволокли слугу с английскими манерами, который приносил бутылки перед началом столь трагически завершившегося совещания. Он упал на колени, взрослый человек, и стал плакать и божиться. Никита пнул его ногой и словно только теперь заметил нас с Охотником.
– Какого дьявола вы тут делаете? А ну, убирайтесь отсюда! Понадобитесь, вас позовут!
Можно было многое возразить на это хамское замечание, но, учитывая напряженность обстановки, мы с Охотником предпочли ретироваться без лишних слов.
– Фу, – вырвалось у меня, когда зал совещаний с бегавшими взад-вперед охранниками остался позади. – Пожалуй, я бы выпила чего-нибудь.
Охотник взглянул на меня, и в его глазах мелькнули искорки. Тут только я сообразила, какую чудовищную глупость сморозила.
– Думаешь, его и вправду отравили? – поежившись, спросила я.
– А ты думаешь иначе? – спросил Охотник.
– Не знаю, – неуверенно пробормотала я. – Как-то все это странно выглядит. Посуди сам – только что он сидел с нами за одним столом и вдруг…
Я не сумела закончить – меня била мелкая дрожь.
– Похоже, что Ангел Смерти разит без промаха, а? – заметил мой спутник. – Правда, подходящее название для какого-нибудь романа?
Я не смогла удержаться от улыбки.
– Ты веришь, что это и впрямь работа Ангела?
– А кто еще смог бы это сделать так чисто? – пожал плечами Охотник. – Яд – старое, проверенное и вполне надежное оружие.
– При условии, что точно известно, что он попадет по назначению, – заметила я.
– Похоже, что Ангел был в этом уверен, – отозвался Охотник. – А обстоятельства происшедшего поневоле утверждают нас в мысли, что тут опять замешан кто-то из своих.
В это время к нам подлетел запыхавшийся охранник и доложил, что Никита очень просит Охотника вернуться в зал. Мой спутник удалился, а я осталась наедине с мыслями, которые никак нельзя было назвать радужными.
Остаток этого грустного и гнусного дня я провела в опостылевшем мне доме, где почти все забыли о моем присутствии. Бродя по комнатам, я обнаружила бассейн, оранжерею и зал с розовым роялем. Я впервые в жизни видела рояль розового цвета и, не удержавшись, даже потрогала его. Никита, вбежавший в это мгновение в дверь, повел себя так, словно застал меня на месте преступления.
– Ты что тут делаешь? Какого черта! А ну, топай к себе и сиди смирно!
– У меня нет комнаты, – обиделась я, – мне ничего не сказали на этот счет.
Никита издал несколько бессвязных восклицаний и воплем призвал Леху-терминатора, о существовании которого я уже успела начисто забыть.
– Вот, – прошипел Никита, тыча в меня пальцем. – Там… Это… Словом, размести ее где-нибудь, чтобы она не путалась под ногами!
Терминатор взял меня за локоть и отвел в угловую комнату на втором этаже, где имелись кровать, стол, стулья, телевизор, компьютер, навороченный музыкальный центр и мини-бар, искрящийся сотнями бутылочек.
– Вот. – Палец Лехи вытянулся в сторону телевизора. – Это телик. Посмотри там чего-нибудь. Фильмы на стойке, если интересуешься. – Потом Леха указал на кнопку рядом с изголовьем кровати. – Это звонок. Что понадобится, можешь, это, обслугу вызвать. В коридор не высовывайся.
– А в туалет? – поинтересовалась я.
Леха с укоризной поглядел на меня и ткнул пальцем в маленькую дверь напротив, которую я сначала даже не заметила.
– Пжалста. И сделай одолжение, сиди тихо, хорошо? Хозяина, похоже, замочили, весь дом на ушах ходит.
– Ясно, – вздохнула я.
Оставшись одна, я некоторое время мерила шагами свою комнату, которая показалась мне необъятной. Охотник куда-то запропастился, и мне было скучно. От одного взгляда на диски фильмов в ярких упаковках сводило скулы. Последний мой киносеанс закончился и вовсе плачевным образом, а я не желала искушать судьбу.
