– Ирма?
– «Ирма».
Шаманаев потрясенно помолчал несколько минут, а потом задумчиво произнес:
– Тоже ведь не по-русски… И, по твоей теории, должно отпугивать клиента…
– Брось, Лешка! Ирма нынче – международное имя. А женские имена в названиях сейчас в большом фаворе. Я специально по каталогам смотрела. Ну, про меховщиков под названием «Лена» весь Питер знает. А ты представь: фирма по производству стальных дверей называется «Ингрид», та, которая делает межкомнатные двери, – «Грета», а производители корпусной мебели вообще здорово назвались – «Варвара».
Шаманаев все еще с сомнением поводил плечами и качал головой.
– Ну-ка, дай что-нибудь пишущее и чистый листок! – потребовала я.
Лешка вырвал лист из ежедневника и даже не пожалел для меня свой золотоносый «Паркер». Я моментально, что называется, с ходу, придумала логотип. Простенький, но со вкусом: в слегка вытянутом по горизонтали овале написала – Ирма, а левую стойку буквы «И» изобразила в виде тонкого женского профиля. Прибавила несколько развевающихся прядок волос, и логотип был готов.
– Вообще-то… в этом что-то есть, – согласился все еще потрясенный Шаманаев. – Красиво… Но ты же понимаешь, это надо обсудить с самой Ирмой!
– Насколько я знаю твою будущую жену, она запросто может умереть от скромности, а потому ни за что не согласится. Предлагаю обсудить название и логотип с коллективом и, если всем понравится, просто поставить Ирму перед фактом.
– Ну… я, пожалуй, еще подумаю над этим, – несколько замедленно проговорил Лешка Шаман, а я опять без всякой зависти отметила, как он нынче безумно красив.
– Конечно, подумай, – согласилась я и поднялась со стула с неудобной спинкой, чтобы идти в рабочую комнату, но Шаманаев остановил меня:
– Подожди… Я еще хотел тебя попросить… Не могла бы ты поговорить с Горынычем? Может, он все-таки вернется? Я понимаю, что все получается как-то глупо: он уходит – приходит… Водевиль какой-то… Но, может, ты попробуешь? Мне кажется, он тебя послушает!
– С чего ты взял? – Я посмотрела на Лешку с большим подозрением. Неужели Горыныч, которому я уже почти поверила, что-то ему про меня рассказывал? Если так, то это еще очень не ко времени.
– Мне кажется, ты ему здорово нравишься, Надя.
– С чего ты взял?
– Да понимаешь… я как-то отметил, что по отношению к тебе Егор ни разу не позволил себе снисходительного тона, каким он обычно разговаривает с женщинами.
Я почувствовала, как покраснела от удовольствия, и поспешила сменить тему:
– А не лучше ли тебе самому ему позвонить? Может, стоит извиниться?
– Я обязательно позвоню, но хочется, чтобы еще и ты с ним поговорила. Женщины иногда умеют так ловко все расставить по нужным местам! – Он подмигнул мне после этого пассажа и просящим тоном закончил: – А, Надь, как ты на это смотришь?
– Ну… вообще-то… могу и поговорить. Меня от этого не убудет.
– Отлично! – очень обрадовался Шаманаев. – Тогда можешь прямо сейчас к нему и отправиться!
– К чему такая спешка? – удивилась я.
– Дело в том, что именно сегодня я должен принять один заказ или… не принять… И очень многое зависит от того, станет с нами работать Воронцов или нет.
– А если я с ним переговорю по телефону?
– Можно, конечно, и по телефону… Но при личном контакте… я думаю, ты сможешь свить из него кое-что нужное нам.
– Лешка! Ты используешь меня в корыстных целях своего бизнеса!
– Согласен, Наденька, согласен! Но ведь ты, кроме пользы фирме, можешь урвать от Горыныча еще кое-что и для себя! Разве я не прав?
Я решила не отвечать на этот провокационный вопрос и спросила:
– Так что… мне прямо сейчас и идти?
– Если можешь, Наденька, то прямо сейчас!
– Но я не знаю его адреса!
– Вот он, его адрес! – И Шаманаев протянул мне, видимо, заранее заготовленный листок бумаги. – И еще! Отнеси ему, пожалуйста, вот этот зонт. Егор его забыл, когда в спешке покидал офис. Зонт отличный, фирменный! Английский! Ему один заказчик принес в подарок, когда его культиваторы вдруг стали очень резво продаваться после того, как Горыныч качественно переделал его сайт.
Я вышла из троллейбуса на одну остановку раньше, чем было записано на листке Шаманаева. Мне хотелось пройтись. Я вдруг размечталась, как у нас с Горынычем будет такая же помолвка, как у Лешки с Ирмой. Я представила, как Егор надевает мне на палец тонкое колечко с завитком (можно и без бриллианта), и у меня даже пересохло во рту от избытка чувств. Любовь? Неужели это она? У меня с Горынычем? Он все-таки выбрал меня из всех? Остановился наконец? Да и Шаман сказал, что я ему нравлюсь…
Может, стоит перестать прокручивать в мозгу истории о воронцовских похождениях по женщинам? Ни к чему хорошему это все равно не приведет. А то, что он почти всю нашу братию считает шлюхами, так тому есть объяснение: от него жена сбежала к другому, да и Лешкина супруга, Лидия Шаманаева, оказалась не лучшей в этом смысле. А если вспомнить еще и Дашку, которая практически на глазах у мужа вешалась Егору на шею, то поверить в женскую верность ему практически невозможно.
В общем, когда я только выходила из «Шамаила», думала, что направляюсь в логово огнедышащего Змея Горыныча, куда до меня еще не ступала нога человека, если не считать навязчивой прилипалы Дашки. При подходе к дому Воронцова мне уже казалось, что я должна попасть ни больше ни меньше как в райские кущи. Поднимаясь в лифте на шестой этаж, самого Егора Евгеньича я уже представляла напрасно оговоренным злопыхателями золотоволосым ангелом со стыдливо спрятанными под пиджаком крыльями.
Мне кажется, что вы уже догадываетесь, какую картину я застала в квартире Горыныча. Именно такую! Другую и ожидать было бы странно! Бабник – он и есть бабник, как ни входи в его положение, как ни мажь его сусальным золотом, как ни посыпай лебединым пухом!
Дверь мне открыл сам «ангел» в трусах фирмы «HUGO BOSS». Такие, знаете, темно-серые с черными поблескивающими огурцами и лейблом в самом центре многослойной резинки…
– Надя? – очень удивился «ангел», а из ванной тут же выскочил второй, поменьше, женского пола, босой, с мокрыми волосами и едва прикрытый полотенцем.
– Ленуська, это ко мне! – «Ангел» в трусах попытался таким образом хотя бы на время избавиться от «ангела» в полотенце, но не тут-то было. Мокроволосый собрат убираться из прихожей не собирался, а смотрел на меня во все свои запредельные глазищи голубовато-зеленоватого цвета.
– Ты забыл у нас в фирме свой зонт, – сказала я Егору и нажала на кнопку раскрытия, как на спусковой крючок автомата Калашникова.
Поскольку сложенное полотнище зонта было скреплено специальной ленточкой с липучкой, он не раскрылся, а вылетел вперед тупым орудием непонятного назначения.
