– Тогда давай набирать снег по очереди. И согревать бутылку – тоже. Ты едва дышишь, а пытаешься изображать героя.
– Никого я не изображаю. Если бы я выскочил из палатки с криком «эге-гей!» и принялся бегать кругами, твои претензии были бы обоснованны. Но я берегу силы и действую осторожно.
Бейли еще немного поворчала, да и то лишь ради того, чтобы отвлечься. Лихорадка мучила ее, мышцы ломило и выкручивало, поэтому хотелось сосредоточиться на чем-то ином, кроме собственного самочувствия.
Еще пять минут спустя Бейли провалилась в сон, но проспала всего полчаса. День перевалил за середину.
– Я должен проверить твою руку, причем при дневном свете, – сказал Камерон. – Это надо сделать, пока светло.
Бейли недовольно поморщилась. Неужели для осмотра ей требовалось вылезти из-под навеса, чтобы Камерон мог внимательно исследовать рану?
– Хочешь, чтобы я заголялась прямо на улице?
– Ничего не поделать. Можем захватить пару свитеров, обмотаешься ими для тепла. Откроешь только предплечье.
Камерон выбрался наружу, захватив с собой аптечку. Бейли со стоном приподнялась и начала вытаскивать больную руку из рукавов кофт. Она даже попыталась сама осмотреть порез. Но в темноте было трудно разглядеть детали. Замотавшись в два свитера, чтобы не сверкать голой спиной и грудью, Бейли выползла из палатки.
Садиться на снег было глупо – штаны мгновенно стали бы влажными, поэтому Бейли с трудом поднялась и ухватилась за дерево здоровой рукой.
Камерон снял повязку и осмотрел рану.
– Вокруг пореза по-прежнему покраснение, но оно не распространяется шире, – доложил он. В голосе звучало облегчение.
Наложив еще антисептической мази на рану, Камерон поменял повязку, дотрагиваясь до горячей кожи Бейли ледяными пальцами. Затем он помог ей натянуть на руку кофты.
– Раз уж мы здесь, давай осмотрим и тебя, – сказала Бейли. – Показывай голову.
Камерон с сомнением посмотрел на нее:
– У нас не хватит бинта для второй перевязки.
– Есть еще одна упаковка, правда, последняя. Если нас завтра не спасут… – Бейли сухо сглотнула, оборвав фразу на середине. Одна мысль о подобной возможности заставляла ежиться. Неужели им придется провести на склоне, в жалкой палатке из поролона и кусков кожи, и третью ночь? – В общем, надо сменить повязку. Я постараюсь использовать меньше бинта. Наложу марлевую салфетку с мазью, обмотаю небольшим клочком бинта, а поверх наложу повязку из тряпья.
Приходилось действовать стоя, и это сильно осложняло задачу. Камерон был значительно выше Бейли, и ему пришлось наклоняться, чтобы ей было удобнее. Когда Бейли размотала бинты и убрала повязку с раны, оказалось, что ни один шов не разошелся. Это наполнило ее гордостью за свой труд. Правда, кое-где кожа была покрыта корочками, видимо, там, где в местах прокола выступала кровь, но все выглядело достаточно аккуратно, без следов воспаления.
Бейли наложила новый слой мази и марлевую салфетку, прижав ее поплотнее. Камерон шикнул от боли, но не сказал ни слова. Движения Бейли были неловкими, пальцы двигались медленно, но она все-таки сумела замотать голову Камерона сначала бинтом, а потом обрывками тряпья.
– У тебя останется чудовищный шрам, – посетовала Бейли. – Прости, но может понадобиться помощь пластического хирурга.
Камерон недоверчиво посмотрел на нее:
– Пластического хирурга? Для шрама?
– А что? Ты же собирался вставить силикон себе в грудь, – пошутила Бейли устало. – Заодно и шрам поправишь.
– Что, ты так криво зашила?
– Ну… – Она замялась. – Я же не врач. И даже не скорняк. Я не умею шить кожу.
– Перестань казниться. Было бы хуже, если бы ты оставила рану незашитой. В нее могла проникнуть инфекция. Да и внешне это выглядело бы гораздо уродливее, чем любой шрам.
– Да, конечно… – Бейли шмыгнула носом.
– Тебя так сильно волнует этот шрам?
– Не так сильно, как думаешь. Он же находится не на моей голове. Но я бы не хотела, чтобы мою голову украшало подобное…
– Уродство? – любезно подсказал Камерон.
– Хм… Не то чтобы уродство…
– Я понял, – кивнул он. – Шрам получится ужасным. Гадкое зрелище, да?
– Было бы хуже, если бы у тебя из головы мозги лезли, – буркнула Бейли. – Пошли внутрь, я совершенно продрогла.
– Конечно, моя дорогая спасительница, – согласился Камерон.
Бейли сложила мазь и остатки бинта в аптечку и выпрямилась. У нее слегка закружилась голова, и она вцепилась в стоящего рядом Камерона. Тот быстро подхватил ее за талию и притянул к себе.
А затем, не давая себе ни шанса передумать, прижался к ее губам своими.
Бейли застыла, словно испуганный кролик, в его объятиях. Поступок Камерона застал ее врасплох. А еще сильнее потряс сильнейший отклик собственного тела на ласку. Только этого не хватало!
Зачем он это сделал? Ведь все было так просто и понятно, они отлично взаимодействовали, помогали друг другу, поддерживали… а теперь это сексуальное влечение! Лишние эмоции, мешающие мыслить здраво.
Бейли даже хотела отпихнуть Камерона, но побоялась, что он опрокинется назад и ударится головой о дерево. С другой стороны, его хватка оказалась такой крепкой – несмотря на ослабленное состояние, – что у Бейли могло не хватить сил его оттолкнуть.
Впрочем, поцелуй был недолгим и очень легким. Холодные губы лишь тронули ее собственные, задержались на пару мгновений и отстранились.
– Спасибо за то, что спасла меня, – сказал Камерон, выпуская Бейли из объятий.
Она стояла, тараща на него глаза и не зная, как реагировать. Если поцелуй был всего лишь благодарностью, возмущаться и ругать за домогательства было нелепо. Однако зачем целовать, если можно поблагодарить словами?
Вообще-то Бейли не слишком разбиралась в эротических заигрываниях. А поскольку им с Камероном предстояло еще какое-то время провести вместе, она предпочла расставить точки над i. Ей было проще спросить напрямик, чем терзаться догадками.
– И как это расценивать? Как приставания? – спросила она, нахмурившись.
– А разве не ясно? – Камерон мягко усмехнулся.
– Лично мне неясно. Если это было домогательство, я хочу, чтобы ты больше ничего подобного не вытворял. Секс не входит в наши планы. А если ты просто так… поцеловал… тогда ладно.
Он расхохотался, а потом ласково погладил. Бейли по плечу.
– Поверь, я поцеловал тебя просто так. Если бы я домогался, ты бы сразу это поняла и не стала задавать глупые вопросы. Я всего лишь поблагодарил тебя за помощь.
– А что, слов было недостаточно? На что тебе язык?
– Язык? – Камерон многозначительно поднял одну, менее опухшую, бровь и чуть поморщился от боли.
