тоже знает… в лицо. Остается наш слон.
– Вы что хотите сотворить? – непонимающе спросил Рома.
– Банальное похищение, самое обычное. А ты о чём продумал?
– Вы в себе?
– Ладно, Ромарио, не парься ты так, всё выйдет как надо.
– Как?
– Весело!
– Иди ты!
– Погнали, банда
– Вы хоть понимаете, что здесь кругом камеры?
– Я предусмотрел всё. Вот удостоверение журналиста. А это скрытые камеры. Улыбнемся, мушкетеры!
– Чтоб вас всех…
– Не женись, Антоха. Станешь таким вот занудой.
– Сверим часы.
– Ну, Тоша, если она будет не одна!
– Все четверги она одна. Все три четверга, что я видел…
– Убедительно.
– Решим по месту.
– Грохнем лишних свидетелей?
– Вот из этой игрушки. И закопаем.
– Прямо на шоссе.
– Она! – восхищенно вскрикнул Антон.
– Мылимся. К тачке. Ромарио, ты же не зря как итальянец.
– Карамба.
– Я сказал итальянец, а не испанец, хотя, какая разница.
– Жестче, текст не меняй, лучше молчи.
– Антоха?
– Стрёмно.
– К черту! Погнали. Цветы хоть в багажник кинул?
– Нет, воткнул в дверь.
– Марина Кочнева? – как можно злобнее и жестче произнес Рома, когда Марина, проходила мимо его автомобиля, припаркованного недалеко от метро «Аэропорт», на Ленинградском проспекте.
– Я, а вы кто?
– А вас это не должно беспокоить. Садитесь в машину, вот в эту. Дальше диалог будет вестись с вашими родителями. И не делайте резких движений. Вы уже поняли, что у меня в руках? Да, вы ощущаете в своем боку дуло. Не будем терять время. Дерните вот эту ручку двери – она откроется.
Марина оказалась в таком шоке, что что-либо сделать не то, что ей командовали, она не могла. Она даже не могла сообразить, подумать, предположить, что такое когда-то с ней может произойти. Она даже не понимала, что сейчас с ней происходит. Её подтолкнули в салон.
Легкая шапочка опустилась на голову Марины, полностью скрыв её лицо. Она перестала что-либо видеть. С обеих сторон открылись двери, и к ней подсели ещё два человека, тут же зажавшие её между собой. Машина тут же рванула с места.
– У моей мамы много денег. Вы этого хотите?..
– То, что мы хотим, за деньги не купишь, – раздался жесткий голос со стороны водителя.
У Марины все похолодело внутри.
– Давайте… – начала она.
– Давайте помолчим, – раздался тот же голос.
Автомобиль набирал скорость.
Тишина. Лишь стук движка, да шелест шин.
Через какое-то время машина съехала с трассы. «Лес, – подумала Марина, – мамочки…»
Остановка.
– Медленно выходи. Руки мы тебя свяжем, и будем направлять. Договорились? И без глупостей.
Мрину вывели из автомобиля. Лес… Парк… Что это? Водоём. Слышны голоса. Смех. Что это?
– Присаживайтесь. Теперь руки мы развяжем. Не делайте глупостей и не срывайте повязку. Ясно?
Марину усадили на лавку.
– Погнали! – Послышались удаляющиеся шаги. Завёлся двигатель. Автомобиль сорвался с места.
Марина осталась сидеть, не шевелясь. Тут с неё аккуратно сняли шапочку, и пред её глазами оказался букет алых роз, который она машинально взяла в руки.
– Я же вас предупреждал, – раздался голос Антона.
Марина медленно повернулась к нему, не выпуская букета из рук.
– Вот чёрт! – воскликнула она, тут же отшвырнув цветы. – Ну, ты и придурок!
Она резко вскочила и бросилась прочь.
Антон не торопясь поднялся, глядя ей вслед. Что-то не так?
Марина пробежала метров десять, после чего остановилась. Постояв с мгновение, она медленно развернулась, вытирая слёзы, и бросилась назад.
Подбежав к Анону, она, тяжело дыша, повторила уже не так злобно:
– Ну, ты и придурок…
И бросилась к нему на шею.
– Придурок, придурок… – И принялась целовать его в лицо.
Антон, воспользовавшись ситуацией, впился ей в губы. Она не сопротивлялась.
Антон взял её за руки и усадил на лавку.
– Вот чёрт, – мягко произнесла она. – Мы где?
– В парке. Прогуляемся?
– Ох, – уже улыбаясь, сказала она, – а что остается?
– Я покажу тебя… Да всё, что захочешь, то и покажу.
– Начинай, Антон с новой лавки.
– Давай уберем это приставку «с лавки».
– Хорошо… Согласна…
– Замечательно, Марина.
– Ты не обиделась.
– Мужчина обещал, он это сделал.
– Цветы оставим?
– Ты же мне ещё их дарить будешь?
– Безусловно.
– Антон.
– Марина.
– Со мной такое впервые.
– Возможно, тебя никто так не хотел добиться, как я.
– Смело.
– Факт.
– Боже мой!
– Что такое?
– Ты в меня влюблен.
– Жаль, что ты сама это сказала.
– Скажи это ты.
– Марина, я в вас влюблен.
– Мама моя!
– Что такое?
– Мне серьезно такого ещё никто не говорил.
– Не верю.
– Говорили от болды, дабы… ну, сам понимаешь…
– Не понимаю. Это должно быть искренне, а не от болды.
– Ты забавный.
– Ох, я это уже слышал.
– От девушек.
– Именно.
– Когда ты признавался им в любви?
– Я никогда не признавался.
– Врешь!
– Нисколько.
– Я расскажу тебе… ну, это после…
– Что, что?
– Позже. Давай просто погуляем.
– Я могу взять тебя под руку?
– Конечно, ты даже можешь меня поцеловать.
– Это просто праздник!
– Это какое-то чудо. Я такого никак не могла себе представить. Похищение. Боже мой! Мама моя!
– Идем, я покажу тебе…
– Что?
– Постараюсь, любовь.
– И давай уже окончательно перейдем на «ты», а то мы всё мешаем.
– Давай. И вперед.
А впереди была весна! Молодая зелень, распускающиеся цветы, щебет птиц, такие же молодые влюбленные пары. Весна.
– Ну, теперь, на чистоту, Антон! Ты не из нашего института. Как ты меня заметил?
– Случайно. Встречался с друзьями и увидел.
– Прямо так сходу и увидел.
– Я бы даже сказал, мгновенно!
– И сразу…
– И сразу решил украсть.
– Честно?
– Если я скажу честно, ты моментально опустишь мою планку.
– Пока я ещё её даже не подняла.
– Ну ладно. Я увидел тебя и почти месяц наблюдал за тобой тайком.
– Ха-ха-ха. И решил все же подойти и подарить куст. Ты не столь решителен был. Сомневался в чем-то?
– Видимо, как и те, кто тебе этого куста так и не преподнесли.
– Мне носили нечто иное.
– Боюсь спрашивать, что именно.
– Не бойся.
– Ключи от Феррари.
– Не далек от истины. Мы идем куда-то целенаправленно?
– Мы просто гуляем.
– Что же ты пытался выяснить?
– Твой график, твои привычки, пристрастия.
– Удалось?
– Кроме того, что я узнал, где ты живешь, раз в неделю за тобой приезжает хороший автомобиль, после чего, видимо отводит в загородный дом, у тебя много друзей. Ты изящно одеваешься, ты красива и без этого…
– Без одежды? Это ты как узнал?
– Я не так выразился. Ты излучаешь свет, и для меня ты стала…
– Стой, стой, не разгоняйся. Так ты так долго не решался со мной заговорить из-за… того, что боялся.
– Ну,
