Наталия Левитина - Все прелести замужества

Возможно, вероятно, очевидно…

А как было на самом деле? Почему по спине бегут мурашки? Мне теперь неуютно в собственной квартире… Кто-то в ней орудует в моё отсутствие.

Но кто? И зачем?

Какой в этом смысл?

…Я стояла у подъезда, дышала прохладным осенним воздухом, рассматривала оранжевые рябины с ярко-красными гроздьями ягод – на деревья опускались сиреневые сумерки… Ужасно не хотелось возвращаться в пустую тёмную квартиру. Достав из сумки мобильник, я пробежалась по телефонной книжке, размышляя, а не устроить ли себе выездную вечеринку в какой-нибудь тёплой компании? Лишь бы не идти домой!

Я зря себя накручиваю.

Надо просто открыть железную дверь подъезда, подняться наверх, повернуть ключ в замочной скважине… Ничего страшного, всё нормально… Я войду внутрь и быстро зажгу свет в комнате, на кухне и в ванной. Таинственное нечто, покуролесившее в квартире во время моего отсутствия, сразу испарится, исчезнет, уступив территорию законной хозяйке…

Мобильник зазвонил у меня в руке. Посмотрев на дисплей, я безумно обрадовалась: Никита!

– Привет, жена, – сказал он. – Как дела?

– Вот, стою у подъезда, – доложила я. – Хорошо, что ты позвонил. Сегодня Женя меня напугала. Сказала, что Генрих планирует остаться в Сочи до октября. Неужели и ты застрянешь вместе с ним до конца месяца?

– Не-е-ет, – довольным тоном протянул Никита. – Я-то завтра вернусь, как мы и договаривались. – Поруковожу недельку вместо Генриха.

Я провела пальцем по железной двери подъезда, она была ледяной. Над головой темнело небо, накрапывал дождик – мелкий, несущественный. Вытянув руку из-под козырька, я ощутила на ладони прикосновение невесомых холодных капель. Это было приятно. Вскоре асфальт почернел, машины заблестели мокрыми боками… Соседи, проходя мимо, здоровались со мной. А я не торопилась заходить в подъезд.

– Юль, ты снова грустишь? – осторожно поинтересовался Никита.

Понятно, почему его голос звучит так нерешительно.

Прошлый раз после аналогичного вопроса я залилась слезами, начала буянить, орать в трубку. Иначе говоря, закатила грандиозный скандал. И Никите пришлось срочно лететь домой, чтобы успокоить разбушевавшуюся подругу…

Он великодушен и многое готов простить. Самолюбие льстиво подсказывает объяснение: раз мужчина выносит все мои недостатки и день за днём выслушивает по телефону моё нытье, значит, оно того стоит. Взамен он получает что-то неизмеримо большее, пленительное и волшебное. Наверное, так оно и есть: если в отношениях не закрывать глаза на мелочи, никогда не сорвёшь главный приз – удивительное чувство единения, невероятную нежность к тому, кто превратился в часть тебя самого…

На этот раз я не стала орать, а ответила сдержанно, но печально, почти трагически:

– Даже боюсь идти домой. А вдруг там снова всё не на месте? Уже не знаю, что думать.

– Юль, но ведь со вчерашним случаем мы разобрались?

– Да, разобрались, – обиженно ответила я. – Однако всё это выглядит так, словно я совсем сбрендила.

– Ничего ты не сбрендила. Просто мало спишь. Преступно мало. Ты испытываешь на прочность своё здоровье. Вот вернусь домой, буду загонять тебя в постель не позже одиннадцати.

– Да? Одну? – не поверила я.

– А, это… – заметался Никита. – Конечно, не одну.

– Если не одну, то в любом случае раньше часу ночи мы не угомонимся.

– Хорошо, я ещё подумаю над графиком. А сейчас ты заходи в квартиру, не выключая телефона. Буду на связи.

Потянув на себя тяжёлую дверь, я вошла в подъезд.

– Энергичнее! Активнее шевелимся! – подбадривал в трубку Никита. – Кстати, я тут подумал… А вдруг это мама в твоё отсутствие приходила и немного похозяйничала? Поправила штору, вытерла пыль, повесила магниты на холодильник.

– Ланочка? – изумилась я. – Но как она зашла внутрь?!

– Мы же дали ей запасной ключ.

Я замерла на лестнице:

– Мы дали Ланочке ключ?

– Да.

Для меня это новость.

– Ясно. Но как-то я слабо себе представляю, чтобы Ланочка пришла к нам в гости без моего ведома, да ещё тут же принялась бы за уборку.

Обычно всё происходит наоборот: свекровь срочно вызывает меня к себе и, трагически заламывая руки, сообщает, что уровень концентрации пыли в её квартире приблизился к критической отметке…

– Но мама могла прийти ради Интернета.

– Верно.

– Надо просто у неё спросить.

– Как?! «Милая Ланочка, вы случайно не приходили к нам, пока меня не было дома? Не двигали мебель? Не пили чай?» Так?

– Хорошо, я сам спрошу у мамы.

– Нет, Ланочка ни за что не заявилась бы в моё отсутствие. Ведь это как-то неправильно, – твёрдо сказала я и вставила ключ в замочную скважину.

Повернуть я его не смогла. Изнутри доносились какие-то странные звуки, возня, шипение. Страх накрыл меня душным облаком, забил горло и грудь вязким киселём, сваренным, очевидно, из гнилых водорослей.

– Никита, – пролепетала я, задыхаясь, – там кто-то есть!

– Где?

– В квартире!

– Подожди, не заходи туда!

В этот момент дверь открылась. На пороге сияла улыбкой… Ланочка. На ней был кухонный передник, а руках она держала тефлоновую лопатку.

– Сюрпри-и-из! – радостно объявила она. – Юля, добрый вечер! Забежала в гости, а тебя нет. Ничего, что я тут немного пошуршала, пожарила котлеток? Давай, скорее раздевайся и мой руки. Будем ужинать.

Вечер, проведённый практически в обнимку со свекровью, и ночь, проведённая в обнимку с ноутбуком, дали прекрасный результат: утром я едва оторвала голову от подушки. Но тут же уронила её обратно, пронзённая, словно раскалённой спицей, сумасшедшей болью.

Болеть не входило в мои планы. Вечером должен был прилететь Никита, я планировала встретить мужа нарядной и счастливой, в надраенной до блеска квартире и с вкусным домашним (а не из супермаркета) ужином на столе. Хорошо ещё было бы отмыть и выставить в прихожей парочку милых карапузов, чтоб порадовать папулю. Но, увы, этим богатством пока не располагаем.

Надеюсь, что в будущем…

В общем, обязательно.

Превозмогая боль, я доползла до коробки с лекарствами и проглотила таблетку анальгина. Потом, напомнив себе, что в цивилизованных странах этот препарат запрещён, сунула в рот вторую таблетку. А не сразу три, как собиралась сначала…

Едва анальгин подействовал, принялась за работу. Никто бы и не заподозрил во мне жертву страшной мигрени, увидев, как упоённо, аки пчела, я ношусь по квартире, устраняя бардак. Вчера Ланочка совершенно случайно провела рукой по подоконнику на кухне, а затем в недоумении пялилась на почерневшие пальчики. А потом долго мыла наманикюренную грабельку под краном…