– Человек ведь попал в беду. Мне хотелось его выручить…
– Лучше бы он умер! За какие заслуги ты оценила его жизнь в такую большую сумму?!
– Он сам ее во столько оценил.
– И ты с ним согласилась?! Как ты могла? Тебе что, некуда деньги девать?! – Светлана была готова разрыдаться, губы ее дрожали. Громко всхлипнув, она ринулась к сидящему Виктору и отвесила ему капитальную пощечину.
– Подонок!!! Куда ты подевал наши деньги?! Ты что, думаешь, нашел хорошую кормушку? Ошибаешься! Для тебя тут больше нет дойной коровы! Мы сами с усами! Сами доить умеем, не переживай!
– Прекрати! – прикрикнула я и села перед Виктором на корточки. – Есть хочешь?
– Хочу.
– Ты еще его кормить собралась?! – не унималась Светлана. – Да пусть он лучше сдохнет с голоду, гад ползучий! Ишь, нашел куда пристроиться!
Направившись на кухню, я грозно посмотрела на Светлану и пригрозила ей пальцем:
– Только не вздумай его бить. Я сама буду решать, что с ним делать дальше.
– Меня от твоих решений уже всю трясет.
– Тогда прими душ и успокойся. Сварганив легкий завтрак, я поставила его на поднос и понесла Виктору. Светланы в комнате не было.
– Завтрак подан, – тяжело вздохнула я.
– Женя, зачем ты это сделала? – едва слышно спросил Виктор.
– Что именно?
– Я говорю о вчерашней ночи, когда ты с братом?.. Если тебе хотелось сделать мне больно, то у тебя это очень хорошо получилось.
– Я думаю, что от твоего разговора с приятелем на кухне мне было намного больнее. Давай ешь. Нас с тобой ждет серьезный разговор.
– Какой еще разговор?
– Не торопи события, скоро все узнаешь. Начав было есть, он отложил вилку.
– Женя, ты хоть сама понимаешь, что творишь?
– Я все прекрасно понимаю. Можешь не сомневаться.
– Я хочу курить. Мне бы сигарету к кофе…
– Нет проблем!
Я сунула сигарету Виктору в рот и, не дав прикурить, спросила:
– Скажи правду, ты вчера хоть немного возбудился?
Виктор заметно покраснел, и мне показалось, будь я хоть немного ближе, то получила бы хорошую оплеуху.
– Дай мне спокойно поесть! – разозлился он. – Ты портишь мне аппетит.
– Извини. Я вообще не понимаю, откуда он у тебя берется. Я бы на твоем месте не могла и куска проглотить.
Отвернувшись, Виктор принялся уплетать свой завтрак, лишь изредка с опаской поглядывая в мою сторону. В комнату вошли Светлана и Роберт. Увидев меня, Роберт слегка покраснел, взгляд его жадно скользнул по моему телу. Казалось, еще секунда – и он набросится на меня, наплевав на все.
– Зачем ты освободила ему руку? – справившись с собой, глухо спросил он.
– Так ему легче. Руки отекают.
– Жалеешь ты его все-таки.
Я сделала вид, что не слышала его слов.
– Ты только посмотри, Роберт, с каким аппетитом он уплетает завтрак, заботливо приготовленный твоей сестрой! – Светлана не могла скрыть своей ярости. – Ты хоть знаешь, на сколько этот хитрец нагрел твою любимую сестру? На пятьдесят тысяч баксов! Я как услышала, меня чуть инфаркт не хватил. Хороша у тебя сестренка! Раскидывает деньги направо и налево, всех выручает, только не брата. Ей глубоко на тебя наплевать, для тебя у нее нет денег!
Я почувствовала, что могу не справиться с охватившим меня раздражением.
– Роберт, скажи, чтобы она замолчала, – тяжело вздохнула я. – Она уже задолбала меня этими деньгами. Пусть заткнется, и без нее тошно.
– И в самом деле, Светлана, Женя сама во всем разберется, – примирительно сказал он.
Светлана выскочила из комнаты и громко крикнула:
– Да пошли вы ко всем чертям! Вы мне уже все вместе поперек горла стоите! Надоели! Бездонные денежные мешки!
– Роберт, успокой свою женщину, а то она от жадности потеряет рассудок. Не представляю, как ты будешь жить с ней!
– Я не собираюсь с ней жить, – задумчиво сказал Роберт и обнял меня. – Если ей что-то не нравится, пусть собирает свои чемоданы и едет домой. Ее тут никто не держит.
Когда Роберт притянул меня к себе и хотел было поцеловать, я резко его оттолкнула.
– То, что произошло вчера, было всего-на всего моей прихотью и больше никогда не повторится. Не надо к этому относиться столь серьезно. Выйди, пожалуйста, мне необходимо поговорить с Виктором один на один.
– Какая же ты стерва, но ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, – сквозь зубы процедил Роберт и вышел.
Как только за ним закрылась дверь, я села перед Виктором на корточки и провела пистолетом по его ширинке. Дрожащей рукой он поставил пустую чашку на поднос и тяжело задышал.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень развратная?
– Ты первый.
– Странно. А мне кажется, что тебе говорят об этом каждый день.
– Ты ошибаешься. Ты всего лишь второй мужчина в моей жизни.
– А Роберт стал третьим.
– Роберт стал третьим.
Надавив пистолетом посильнее, я поймала испуганный взгляд Виктора и поинтересовалась:
– Тебе страшно?
– Ты уверена, что он не выстрелит?
– Если ты будешь себя хорошо вести, то нет. Мне нужны мои пятьдесят тысяч долларов. Ты слышишь, что я говорю?
– Слышу.
– Как я могу получить их обратно?
– Я думал над этим всю ночь.
– И что же ты придумал?
– Ты знаешь, мне очень тяжело сидеть прикованным к батарее.
– По-другому у нас с тобой не получится. Решай. Ведь я могу заявиться на дом к твоему шефу.
– Как это?! – испуганно воскликнул Виктор.
– Так это. Может быть, горничной. Может быть, медсестрой. А может быть, сиделкой. И выведаю, где у него хранятся деньги. Ты ему позвонишь, скажешь, что приступ у меня еще не прошел и что я лежу дома. Потом порекомендуешь Игорю Николаевичу ценного работника. Я могу изменить внешность. Немного умелого макияжа, и меня никто не узнает.
– Но ты рискуешь…
– Не больше, чем с тобой, – перебила я.
– Игорь Николаевич живет в таком же громадном доме, у него куча охраны, и, если он хоть что-то заподозрит, тебя пристрелят, как куропатку.
– Будем надеяться, что он ни о чем не догадается. Сейчас ты наберешь его номер телефона и скажешь, что к тебе из Костромы приехала двоюродная сестра. В институт она не поступила, и работы нет. Милая, тихая, скромная девушка. Быть может, у твоего шефа найдется для нее какая-нибудь должность на первое время.
– Я же тебе сказал, что это очень рискованно.
– Не переживай. Я знаю, чем рискую.
– А что, по-твоему, в это время должен буду делать я?
– А ты по-прежнему будешь сидеть у этой батареи. И если ты захочешь сделать хоть один ненужный выпад, то мой брат пристрелит тебя без лишних слов.
– Я не смогу тут сидеть, у меня больше нет сил.
– Ничего, потерпишь.
– Неужели ты никогда не сможешь меня простить?!
