При виде ее он склонил голову.
— Мисс Мэлоун.
Голос звучал сухо и резковато, однако серые глаза смотрели дружелюбно.
Джули ответила осторожной улыбкой.
— Но если то, что написано в вашем письме, — правда, значит, я не…
Он тоже улыбнулся в ответ.
— Может быть, и так, моя дорогая. Но даже, если вы… — Он несколько секунд помолчал. — Даже если вы в действительности Сьюлин Деверо, вы все равно останетесь Джули Мэлоун. Мы те, кем сами себя считаем. А также те, кем нас считают другие.
Джули почувствовала огромное облегчение. И восхищение. Он просто очаровательный. А какой мудрый! А она-то боялась, что он окажется одним из тех… суровых и отталкивающих, сухих и скучных, как свод законов.
— Садитесь, пожалуйста, моя дорогая. — Он указал на стул. — Чувствуйте себя, как дома. Может быть, хотите охлажденного чая или лимонада?
— Нет, спасибо. Я слишком нервничаю. Не смогу сделать ни глотка.
Он сочувственно кивнул:
— Я вас прекрасно понимаю.
Потом обернулся к Фиппсу. Голос его стал более жестким:
— Шелдон, сядьте, пожалуйста. Из-за того, что вы постоянно мелькаете перед глазами, я тоже начинаю нервничать.
Джули улыбнулась про себя. Значит, его зовут Шелдон. Шелдон! Она несколько раз мысленно повторила это имя. Ей нравилось, как оно звучит. И ему оно очень подходит.
Фиппс вспыхнул и поспешно опустился на стул напротив Джули.
— Итак, моя дорогая, — начал Хендерсон, — я не собираюсь задавать вам никаких личных вопросов, тем более что мы уже получили ответы практически на все, что нас интересует. Мы убеждены, что вы Сьюлин Деверо, но хотелось сначала познакомиться с вами лично. Увидеть, так ли вы похожи на самом деле, как показывают наши фотографии. Нам это сходство показалось просто поразительным.
Он открыл ящик стола, достал несколько снимков и протянул Джули.
Она перебирала их дрожащими руками. Снимки изображали девочку в разном возрасте, от двух лет до пятнадцати. У Джули перехватило дыхание. Сердце бешено забилось. Это ее лицо, сомнений нет. Моложе, в непривычной одежде, с незнакомыми людьми, в незнакомой обстановке, но это она! Джули с трудом подавила крик. Уронила фотографии на колени.
Хендерсон вышел из-за своего огромного полированного стола, подошел к ней.
— Дорогая Джули, простите меня. Я не подумал о том, что эти фотографии смогут вас так потрясти.
Джули пыталась унять дрожь.
— Все дело в том, что… Это точно мое лицо… но то время… я совершенно его не помню. Все равно, что увидеть себя в виде призрака. Или кого-то из другой жизни.
— Так оно и есть. Это была другая жизнь. А теперь мы собираемся вас туда вернуть. Прежде всего вы должны встретиться со своей бабушкой, Стеллой Бронсон Деверо.
— С бабушкой?! — Это слово, сорвавшись с ее языка, словно повисло в воздухе между ними. — У меня есть бабушка?!
— Совершенно верно. И еще тетушка, и тетушка-бабушка, Хелен Бронсон, сестра Стеллы. А тетушка — сестра вашего отца. Ваша бабушка очень стара. Она умирает уже несколько месяцев. Ее удерживает только одно желание — снова увидеть вас. Именно по ее инициативе мы начали поиски. Она на этом настояла. Говорила, что вы живы и вас надо разыскать. Вы последний отпрыск семьи.
Мысли вихрем проносились у нее в мозгу.
— Тетушки… бабушка!
— Да, моя дорогая.
У Джули внезапно разболелась голова.
— Моя семья… У меня есть семья! А я даже не знаю, кто они такие. — Она сжала руками голову, пытаясь подавить поднимавшуюся изнутри панику. — Извините меня, мистер Хендерсон. Я совсем растерялась.
— Я прекрасно понимаю. Тут есть от чего прийти в растерянность. Шелдон, налейте Джули бокал бренди.
Шелдон вскочил на ноги, подошел к небольшому бару в углу и вернулся с полным бокалом, который отдал Хендерсону. Тот протянул его Джули.
— Вот, выпейте. И не вздумайте отказываться. Это отличное бренди.
Вообще Джули практически не пила, однако сейчас послушно взяла бокал и отпила глоток ароматной жидкости. Горло обожгло, тепло разлилось по телу. Она сразу лучше себя почувствовала.
— Итак, моя дорогая, — продолжил Хендерсон, — ваша тетушка Хелен живет в Ки-Уэст. Она так и не вышла замуж. Последние десять лет провела, ухаживая за Стеллой Бронсон. Другая ваша тетушка, Пиппен, вышла замуж за француза Антуана Делакруа, ныне покойного. Все это время она жила во Франции, но сейчас возвращается в Ки-Уэст, чтобы встретиться с вами. Мы убеждены в том… — он секунду помолчал, — в том, что вы Сьюлин Деверо. Однако теперь предстоит убедить в этом вашу бабушку. Видите ли, дорогая, здесь речь идет о больших деньгах. Семья Деверо владеет огромным поместьем, которое должно отойти Сьюлин в день ее двадцатипятилетия. Поэтому мы должны быть абсолютно уверены во всем, что касается вашей личности. Если вы нормально себя чувствуете, мы с Шелдоном отвезем вас в дом Деверо. Это прекрасное место. Я думаю, вам там понравится, Джули. — Неожиданно он улыбнулся. — А ведь я действительно не знаю, как вас называть. Давайте пока остановимся на Джули. Вы к этому имени привыкли. Только не думайте, пожалуйста, что у нас есть какие-то сомнения в том, что вы Сьюлин Деверо.
Джули медленно кивнула. Новость о несметном богатстве семьи Деверо окончательно выбила ее из колеи. А теперь предстоит самое трудное — встреча с незнакомой женщиной, которая, оказывается, ее бабушка. Совершенно чужой человек… и в то же время она, Джули, ее плоть и кровь. Эта женщина была матерью ее отца, она знала ее родителей…
Внезапно Джули почувствовала дикое, непреодолимое желание, настоятельную потребность узнать, кто же она такая на самом деле. На какую-то долю секунды что-то промелькнуло в сознании. Как будто раздвинули темную штору. На мгновение перед ее мысленным взором появилось лицо женщины. Знакомое лицо, но как будто обезображенное каким-то невероятно сильным чувством. Гневом? Ужасом? А потом занавес вновь опустился, да так быстро, что Джули не успела удержать в памяти увиденный образ. Через несколько секунд она уже не могла припомнить то лицо.
В состоянии, близком к трансу, Джули взяла сумочку и последовала за Хендерсоном и Фиппсом к машине.
Через несколько минут ей стало ясно, что первое впечатление от дома Деверо никогда не сотрется из памяти. Джули стояла, крепко сжимая в руках сумочку, стараясь не выдать охватившие ее чувства. Она разрывалась между двумя противоречивыми эмоциями — страхом внезапно все вспомнить и опасением не вспомнить ничего. Она пыталась понять, знаком ли ей этот дом.
Здание скрывалось за высокой оштукатуренной оградой, в изобилии поросшей вьющимися растениями бугенвиллеи. Над оградой высились верхушки деревьев. Подъехав к воротам, Хендерсон просигналил. Прошло несколько минут, показавшихся Джули вечностью. Она сидела на краешке сиденья, напрягшись, как струна, с нетерпением ожидая того момента, когда увидит дом. Узнает ли она его? Подтолкнет ли он воспоминания, откроет ли дверь в прошлое?
