способен. Взяв себя в руки, прошипела, в отчаянии сдержаться и не заплакать: — Уходи отсюда. Нам не о чем больше с тобой разговаривать.
— Ошибаешься, нам нужно поговорить!
— Ты поднял на меня руку. Такое не прощают. Между нами всё кончено, прощай.
Авель резко ударил по ту сторону двери так, что я вздрогнув, отшатнулась от неё.
— Я никогда не прощу себя за это! Катя, это не меняет того, что ты — моя жизнь. Ты мне нужна… пожалуйста… открой… Катенька… Открой, пожалуйста!!! Давай поговорим!!! Я и пальцем не трону тебя, просто выслушай меня!!!
На глазах выступили слёзы, я не могла сдерживаться больше, боль, что была во мне оказалась сильнее чувства гордости или осторожности. Я разрыдалась, повиснув на дверной ручке, прижалась спиной к двери и сползла вниз… обнимая коленки, прошептала
— Уходи… просто уйди… я не могу, Авель… ты… был всем… я действительно тебя любила… мне очень больно слышать тебя, уйди… прошу просто уходи…
Голос Авеля по ту сторону ломался, он кажется сейчас сойдёт с ума от злости, обиды и возможно чувство вины убьёт его… Он снова постучал в дверь.
— Пожалуйста… пожалуйста…
Я просто закрыла уши ладонями и рыдая спрятала лицо в коленях… так больно и морально тяжело мне еще не было…
Не знаю, сколько прошло времени, но когда я морально и физически пришла в себя, посмотрела в глазок — пусто. Под дверью никого не было. Прошло ещё несколько дней моего вынужденного заточения, которое оказалось не сколько физическим, сколько моральным. Я если честно, то уже потеряла счёт дням, которые провела в уединении. Кажется не дни, а недели проходили… я сидела дома, только пила воду, чтобы не помереть от обезвоживания. Мне было всё ещё тяжело морально. Я пребывала словно в прострации.
После разговора с дедом, я пришла в себя. Мы обозначили план моей дальнейшей жизни. Он поддержал меня, предложив интересный проект… Очередной звонок в дверь, и я посмотря в глазок, увидела по ту сторону… совсем не того, кого ожидала найти на лестничной площадке. Прошептала устало:
— Уходите… босс, вас только не хватает…
— Ты сидишь дома почти месяц! На звонки не отвечаешь, на связь не выходишь, я должен бы уволить тебя, но оформил месяц отпуска. Катерина Ефимовна, отпуск закончился официально сегодня, завтра жду вас на работе.
— Да пошёл ты, Каин Рустамович Зверев! Я увольняюсь.
Каин ударил по двери, и я услышала: — Он тебя обидел?! Накричал? А я говорил, что он не такой каким ты его считаешь!
Кажется, у меня начиналась дикая истерика… я громко рассмеялась, открывая двери и улыбаясь прошептала, наконец, дав выход эмоциям:
— Он меня ударил. Уверена, ты счастлив, это ты всё подстроил.
Лицо Каина побледнело, вытянулось и он едва шевеля губами прошептал:
— Что, Авель сделал?
— Ударил меня, уверена, если бы он узнал о «настоящей» измене, убил бы, прямо там, в лесу.
Каин громко выругался, сжал кулак и с силой врезал в стену, на пол осыпалась штукатурка. Повернулся ко мне
— Почему молчала столько времени?! Я его убью голыми руками!
Я рассмеялась: — Можете убить друг друга, если хотите, мне плевать. Я получила такой урок, что в жизни не забуду. Прощай!
Хотела закрыть двери, но Каин, выставив вперёд ногу, протиснулся в квартиру. Наступая на меня, впечатал собой в стену, я закрыла глаза, ощущая себя слишком беззащитной перед ним.
— Говори, что хотел и уходи.
Холодная рука скользнула по дрожащей щеке, смяв, приласкала нижнюю губу…
— Я сейчас уйду, не бойся. Но, вначале нам нужно обсудить кое-что. Завтра утром я полечу в Болгарию, примерно на месяц, но это решение нужно принять сегодня.
— Что ты имеешь в виду?
— Ребенка, который может появиться на свет после той ночи, в лесу… мы оба знаем, что всё случилось спонтанно… и о защите никто из нас не подумал.
Грубовато ответил Каин. У меня перехватило дыхание. Я резко отскочила в сторону, в смятении обхватив руками плечи.
— Я не… я… Не волнуйтесь, господин Зверев. Мне от вас ничего не нужно, и уж тем более я не потребую, чтобы вы на мне женились. Брак меня не прельщает — даже брак с самим великим Каином Зверевым!
Он поджал губы, и в комнате повисла неловкая враждебная тишина. Пауза тянулась нестерпимо долго. Уничтожая крупицы тех чувств, что уже начав зарождаться, так и остались лишь угольками, пламя вспыхнув, увы, погасло…
— И тем не менее, Катя!
Процедил он наконец: — Я требую, чтобы ты меня известила, когда узнаешь.
Я в любом случае не собиралась этого делать, но сейчас я так морально устала, что не нашла в себе сил спорить. Каин продолжил: — Я хочу чтобы ты мне сказала, если у нас что-то получилось. Я привык отвечать за свои поступки.
Я согласно кивнула, понимая, что самое время оборвать все концы
— Послушай, тебе не о чем волноваться. Я приняла таблетку, как только оказалась дома… всё нормально. Эта проблема решена. Но даже если что-то будет не так, я сама решу эту проблему. Не бойся.
Каин громко выругался, мне показалось, что его лицо исказилось как от боли или от удара. Резко схватил меня за руку, притягивая к себе, прошептал в волосы…
— Не говори так… ребенок это не проблема… Узнаю, что ты меня обманываешь, заставлю писать на палочку при мне, поняла?!
Отпустил и… почти бегом покинул мою квартиру…
Я сидела на лавочке, в аэропорту. Хотелось плакать, но больше жалеть себя я не собиралась. Мне не нужны жалость одного или чрезмерная опека другого. Отныне, я решила, что мое тело будет принадлежать только мне. Эта жизнь закончилась, время начать новую. Нет, не знаю почему всё именно так, но… моя жизнь распорядилась подобным образом. Я ждала, размышляя над тем, почему мне так не везёт. Хотя, в одном мне наверное повезло. Улетала я не одна. Рука сама собой накрыла пока ещё плоский живот.
Один из братьев оставил мне на память о себе кое что, что я решила сохранить… Рука так и лежала на животе, когда я услышала позади себя знакомый голос.
— Катя? Ты улетаешь?
— Да…
Поспешно отвела руку в сторону, но… Кристина заметила
— Ты… в лоб спрошу — ты беременна?
Я всхлипнула… говорить не хотелось, она и так всё поняла, по тому, что видела, как я гладила живот.
— Какое это имеет значение?! Я улетаю, путь свободен, как и Каин.
Кристина надела чёрные очки. Объявили мой рейс
— Удачной дороги
— Хорошего, медового месяца. И… не говори им… «куда именно» я лечу
Пытаясь не расплакаться, почти бегом прошла на посадку…
