— Дани?
— Хмм?
— Ты случайно не пытаешься признаться мне в любви? — Голос Джареда звучал ровно, но чувствовалось старательно скрываемое напряжение.
Даника мягко улыбнулась.
— В любви? Я влюбилась в тебя, когда мне было семнадцать. Одиннадцать лет спустя, стоило только услышать имя и увидеть тебя своими глазами, как я поняла, что никогда и не переставала любить.
Одна его рука легла на затылок Дани, чтобы ее рот оказался достаточно близко для поцелуя. Его губы подрагивали, а голос прерывался, когда Джаред признался:
— Боже, Дани. Я так сильно тебя люблю… Каждую минуту, когда мы были вместе, мне хотелось сказать тебе это, но я не мог себе позволить давить на тебя, как в первый раз.
— Знаю, — тихим голосом произнесла она. — То же самое я поняла в том подвале, потому что больше всего на свете мечтала рассказать тебе, что я чувствую. И тогда же до меня дошло, что ты ничего не сказал только потому, что на этот раз серьезно настроился не повторять прежних ошибок.
Он обхватил лицо Даники обеими ладонями и посмотрел на нее сияющими даже при искусственном свете глазами.
— Я не мог допустить малейшего риска и потерять тебя снова, — хрипло сказал Джаред. Уверен, ты тоже знаешь, что принадлежишь мне, как я принадлежу тебе. Мы не могли быть рядом и не заниматься любовью, но, мне казалось, ты никогда не захочешь говорить о будущем.
— Я должна была сначала отпустить прошлое.
Джаред кивнул.
— Дани… ты уверена? Я имею в виду, насчет замужества. Я готов подождать, если тебе нужно время…
— Ты хочешь подождать?
Он неожиданно повернул ее так, что Дани оказалась на спине, а он завис над нею.
— Нет! Я бы вытащил тебя на улицу, чтобы найти священника прямо сегодня ночью, если бы только мог.
Джаред поцеловал Дани сначала нежно, затем со все возрастающим голодом. А когда, наконец, поднял голову, Даника улыбнулась и сказала:
— Я тоже не хочу ждать. Я люблю тебя, Джаред, и хочу быть твоей женой. На этот раз — быть твоей женой по-настоящему.
Он снова ее поцеловал.
— И я на этот раз обещаю быть твоим мужем, любимая, по-настоящему.
— В таком случае, как скоро нам удастся найти священника? — серьезно спросила Дани.
— Проблема не в поисках священника, а в месте жительства. Но Макс сказал, что ради нас будет счастлив потянуть за пару ниточек. Как ты смотришь на то, чтобы пожениться, как только получим анализы крови?
Даника закинула руки ему на шею и с энтузиазмом продемонстрировала, как она относится к предложению. Прошло немало времени, прежде чем они смогли связно говорить, и когда Дани продолжила беседу, ее голос звучал очень нежно:
— Я люблю тебя, Джаред.
— Я тоже тебя люблю, сердце мое.
Она подняла голову с его плеча и ласково улыбнулась.
— Достаточно для того, чтобы рассказать мне всю правду о «Тайнах прошлого» и вашей западне?
Джаред тихо застонал, но продолжал улыбаться. А потом подумал, что там и рассказывать-то особенно нечего. Кроме того, не хотелось хранить секреты от любви всей его жизни.
— Начни так: жил да был… — посоветовала Дани.
Джаред расхохотался.
***
Время перевалило за полночь, но Морган не могла заставить себя отправиться в постель. День оказался очень тяжелым и богатым на события. И хотя для заинтересованных лиц все завершилось счастливо — за исключением Поля Голлоуэйя, кого не стоило брать во внимание — Морган поняла, что никак не может расслабиться. Она послонялась по квартире, слушая ночной выпуск новостей по телевидению, потом в раковине на кухне помыла несколько тонких хрустальных бокалов и вернулась в гостиную.
Достаточно странно, но Морган не удивилась появлению Куинна, как и в ту ночь, когда он был ранен. Только на этот раз он пришел целым и здоровым, к тому же без маски. Красивое худощавое лицо показалось Морган непривычно утомленным.
— Добрый вечер, — сухо поприветствовала она гостя.
Куинн подождал, пока Морган пересечет комнату и остановится перед ним, после чего торопливо сказал:
— Я никогда по-настоящему не благодарил тебя за проявленную обо мне заботу, Моргана.
— Ты за этим пришел?
— Мне кажется, причина достаточно серьезная.
— Рада услужить.
Куинн смотрел на нее с легким раздражением.
— Ты не спешишь мне помочь.
Морган слегка улыбнулась.
— Понятно, хочешь облегчить себе жизнь. С чего бы мне захотелось тебе помогать?
— Мы оба говорим об одном и том же? — спросил он, прочистив горло.
— Да. Мы говорим о том, что вчера вечером я практически предложила себя, а ты сбежал так быстро, что чуть не загорелись подошвы ботинок.
Легкая улыбка искривила губы Куинна.
— Образы, которые ты воплощаешь своим колдовством, Моргана, не самые лестные. Для нас обоих.
— Согласна. Ты поэтому вернулся? Неужели передумал?
Куин помедлил, затем покачал головой.
— Нет. Очевидно, сегодня ты не в том настроении.
— Не в том? — Она положила руки на пояс и уставилась на гостя. — Уж не пытаешься ли ты спасти меня от самой себя, Алекс?
— Что-то вроде того, — тихо ответил он.
— Зачем ты вернулся?
— Поблагодарить тебя. За все.
Морган решила бросить перчатку ему в лицо. Этот спарринг продолжается слишком долго.
— Займись со мной любовью, — мягко попросила она.
Куинн напрягся. — Ты не знаешь, о чем просишь! — Хотя его голос звучал ровно, руки, опущенные вдоль боков, медленно сжались в кулаки.
— Разве это не истина: живи сегодня, завтра может ничего не быть?
— Это не причина, чтобы преднамеренно совершать ошибки, — напряженно ответил Куинн. — То, что ты предлагаешь, — ошибка. Можешь даже не сомневаться, Моргана.
— Потому что ты — Куинн?
Во время его выздоровления, они не говорили на эту тему, но у Морган имелась идея, почему он вернулся. Потому что пытался окончательно осмыслить, кто он и что он собой представляет.
— Разве этого мало? Назови любой крупный город Западного мира, и полиция каждого из них мечтает засадить меня за решетку. Чтобы не случилось, это никогда не изменится. Я — слишком известная личность, и Интерпол этим пользуется. Они держат меня накоротке. — Куинн искренне рассмеялся. — Жаловаться мне не на что. Я слишком долго танцевал, пришла пора платить музыкантам.
— Расширь метафору, — неохотно улыбнулась Морган. — Музыка не закончилась, просто мелодия чуть изменилась. Ты наслаждаешься танцем, Алекс. И Интерпол знает это, именно они заказали для тебя другую музыку.
— И позаботились, чтобы я продолжал танцевать для них? — рассмеялся он снова. — Может быть. — Внезапно голос и выражение лица Куинна стали безразличными. — Дело в том … что я никогда не собираюсь становиться респектабельным человеком, Моргана. Просто не хочу. Ты права, я наслаждаюсь этим танцем. И ни секунды не жалел о своем прошлом.
