— Ты не поверишь,— сказала Джина, — но ничего этого не случилось бы, не прояви я излишнее любопытство. Ты помнишь мисс Стик, нашу старую учительницу из воскресной школы? Она всегда говорила мне, что мое любопытство не доведет меня до добра. Ока оказалась права.
С момента нашей встречи в вестибюле прошел час. Я узнала, что, пока инспектор беседовал со мной, Гарт сообщил по телефону Джине, что она может выйти из своего убежища. Мы провели некоторое время за беседой в одной из гостиных, потом я, извинившись, поднялась к себе. Через десять минут Джина пришла ко мне. Она удобно устроилась у края моей кровати, а я вновь вошла в роль наставницы, философа и друга.
— Ты хочешь сказать, что единственной причиной всех твоих злоключений послужило проявленное тобой любопытство?
— Да, единственной,— убежденно сказала Джина.— Честное слово. В субботу вечером я ждала в квартире Янсенов Эрика, чтобы выпить с ним,— он обещал рассказать мне о Дино ди Ласси и итальянском киномире. Лилиан, извинившись, ушла куда-то; Мне осталось лишь размышлять в одиночестве о том, какие отношения у Гарта с Лилиан. Ты должна признать, дорогая: трудно поверить в то, что такой мужчина, как Гарт, способен общаться на чисто деловой основе с женщиной типа Лилиан; она обладает какой-то материнской привлекательностью. Я решила слегка оглядеть квартиру. Я не собиралась устраивать там обыск — только самый беглый осмотр.
— Что ты рассчитывала найти? — с интересом спросила я.— Обгоревшие любовные послания в камине? Компрометирующие фотографии?
— Ну, не обязательно именно это... Я не могу точно сказать, что я искала,— просто что-то интересное.
— И ты начала осматривать квартиру. Эрик открыл дверь и, не видя тебя, крикнул Лилиан, что ему не удалось найти чемодан для трупа.
— Значит, ты уже знаешь,— разочарованно протянула Джина,— Да, думаю, сейчас ты уже должна все знать. Представляешь себе ситуацию? Я находилась в главной спальне. Услышав его слова, я поняла, что не в силах пошевелиться и вымолвить даже слово. И тут я подумала, что он может зайти в спальню! Я спряталась за дверью и стала смотреть в щель. Он открыл дверь комнаты, расположенной напротив спальни, и я увидела это — я имею в виду тело. Конечно, я тотчас узнала ее, потому что Тереза устроила ужасную сцену в аэропорту, когда мы с Гартом прилетели в Лондон. Естественно, я просто оцепенела от испуга — нет, не могу об этом говорить. Это было ужасно. Спустя несколько минут, показавшихся мне часами, он вышел из квартиры с чемоданом, и я снова осталась одна. Кажется, я потеряла рассудок. Мне хотелось кричать, но я не могла этого сделать. Я едва не выбежала из квартиры, но испугалась, как бы он не вернулся, вспомнив что-то, тогда мы столкнулись бы у лифта. Я заставила себя провести в квартире еще несколько минут. Мне было так страшно, что я испытывала потребность, поговорить с кем-то — с кем угодно, но лучше всего...
— Со мной,— сказала я.
— Клэр, ты всегда отличалась восхитительным спокойствием, уравновешенностью, невозмутимостью...
— Наверно, она и заставила меня броситься с закрытыми глазами в этот водоворот,
— Да, конечно, я перепугалась, когда поняла, что не могу дозвониться до тебя снова. В тот вечер я дважды звонила тебе из квартиры Гарта, линия была занята...
— Я звонила в Скотланд-Ярд, выясняла, где ты находишься.
— Я хотела позвонить тебе в воскресенье, но Гарт отвез меня в коттедж, и спрятал там. Я обнаружила могилу — Боже мой! Я находилась в таком состоянии, что не могла никуда звонить. Наконец в понедельник я предприняла новую попытку связаться с тобой — ответа не было...
— В это время я уже летела в Париж.
— Затем Гарт сообщил мне, что он обнаружил тебя в Париже. Честное слово, Клэр, я была готова заплакать при мысли о том, какую сумму ты выбросила на ветер из-за моего легкомыслия!
— Хорошо все то, что хорошо кончается,— грустно заметила я.— Зато я наконец побывала в Европе.
— Я вовсе не считаю, что хорошо все то, что хорошо кончается,— возразила Джина.— Ты не сможешь купить себе маленький красный автомобиль...
Я с трудом вспомнила о том, что когда-то мне казалось важным иметь собственную машину.
— Я пропустила несколько ответственных съемок. Уоррен, вероятно, потерял свою работу — он бросил ее без должного разрешения, чтобы разыскать меня... Между прочим, разве это не мило с его стороны? Он пошел на такие хлопоты... Уоррен исключительно преданный, надежный друг. Когда он говорит, что свернет ради меня горы, ему можно верить, потому что это в его устах не просто красивая фраза. Когда я увидела его в вестибюле, у меня подкатил комок к горлу. Приятно знать, что тебя любят так сильно.
— Хм,— выдавила я из себя.
— Знаешь, Клэр, скажу тебе абсолютно честно... Я немного разочаровалась в Гарте. Он был обворожителен в Париже! Однако, оказавшись с ним в одной квартире, я заскучала. Правда, это ужасно! Но это правда. Прятаться в его квартире, провести в непосредственной близости от Гарта несколько дней казалось мне романтическим приключением, но он, похоже, потерял всякий интерес к таким отношениям. Конечно, я понимаю, на него свалилась масса проблем, но все же... Приходя домой, он читал и слушал квартеты Бетховена. У него даже нет телевизора. Я изо всех сил старалась не быть для него обузой — готовила ему еду, наводила чистоту в квартире, пока она не начинала походить на декорации рекламных съемок, но... ничего не произошло. Уверена, окажись на его месте Уоррен...
— Да,— сказала я.— Уоррен подходит тебе гораздо больше.
— Ты давно говоришь, что мне следует выйти за него замуж. Наверно, я так и поступлю. После всего этого мне хочется угомониться, стать обычной домашней хозяйкой, родить шестерых детей.
— Подожди, когда это состояние пройдет, и спроси себя тогда, хочешь ли ты выйти за него. После...
В дверь постучали. Джина бросилась к ней через всю комнату.
— Уоррен!
— Джина!
Они уставились друг на друга. Я поднялась с кровати и подошла к окну, чтобы полюбоваться видом. На улице было темно, шел дождь, городские огни расплывались в вечернем мраке.
— Между прочим, Уоррен,— сказала я, не поворачиваясь к к нему,— почему ты скрыл от меня тот факт, что был в Англии во время последнего уикэнда?
— Во время последнего уикэнда? — удивилась Джина. Я обернулась. Он явно смутился.
— Как ты узнала?
— Я видела отметки в твоем паспорте.
— Я...— он покраснел,— думаю, я повел себя глупо. Я беспокоился за Джину... не доверял Гарту. Я полетел вслед за ними в Лондон и затем попытался провести любительское обследование окружения Гарта. Обнаружил, что у него была невеста. Никто не знал, является ли она ею сейчас. Я позвонил Терезе и договорился встретиться с нею в субботу вечером. Она не пришла — к тому времени она уже была мертва. Мне показалось, что я веду себя, как идиот, и должен вернуться в Париж. Наверно, я смалодушничал. Я не сказал тебе об этом, потому что поступил глупо и...
