— Я люблю вас обоих, — чуть слышно, только для Кайлы, произнес он, и она вдруг почувствовала желание разрыдаться.
Но ей не дали этого сделать родители, бросившиеся обнимать и поздравлять ее. Бэбс же прямиком направилась к Тревору, пользуясь возможностью поцеловать его. Тед и Линн также присоединились к веселой кутерьме.
Чтобы запечатлеть радостное событие, Клиф достал фотоаппарат. Кайла старательно улыбалась в объектив, одновременно безуспешно пытаясь отогнать мысли об альбоме с белой набивной атласной обложкой, который лежал сейчас в ее платяном шкафу и в котором хранились фотографии, сделанные во время ее первого бракосочетания.
Когда Кайла наполняла тарелку едой со стола-фуршета, к ней подошел Тревор.
— Если тебе не нравится кольцо, я добуду для тебя другое.
— Я просто не ожидала подобного, — призналась она, глядя на непривычное украшение, — но оно мне очень нравится.
Она не кривила душой. Кольцо было простым и элегантным одновременно. Бриллианты взяты с обручального кольца моей матери. Отец прислал мне его на прошлой неделе. Я подумал, что тебе оно не приглянется, к тому же камни плохо держались в своих гнездах, поэтому я заказал украсить ими другое кольцо.
— Ты использовал для моего кольца бриллианты своей матери? — ошеломленно воскликнула Кайла.
— Перед смертью она наказала мне передать ее кольцо моей будущей жене.
— Но, Тревор, тебе бы следовало приберечь его для… — Она замолчала, осознав, что чуть было, не сказала вслух «для женщины, которая полюбит тебя».
— Для кого? — Он коснулся кончиками пальцев ее подбородка и слегка склонил ее голову набок. — Ты моя единственная желанная жена, Кайла. — Он нагнулся и запечатлел на ее губах легкий поцелуй, прежде чем убрать руку.
— Мне очень жаль, что я не позаботилась о кольце для тебя. — Она не могла признаться, что такая мысль вообще не приходила ей в голову. Она вовсе не думала об обручальных кольцах, пока Бэбс — храни ее Господь — не напомнила ей о необходимости снять кольцо Ричарда перед бракосочетанием. — Просто не была уверена, что оно тебе нужно. Некоторые мужчины совсем не любят украшений.
— Знаешь, я думал об этом. — Он забросил в рот оливку и принялся жевать ее с подчеркнутой медлительностью, словно в этот самый момент принимая чрезвычайно важное решение. — И решил, что мне может понравиться что-то другое. Нетрадиционное.
— Что, например?
— Ну, к примеру, золотое кольцо в ухе.
Кайла воззрилась на мужа, открыв рот от изумления. Потом она поняла, что он просто поддразнивает ее, и от души рассмеялась.
— Что такое? — спросил Тревор, притворяясь, что ее смех оскорбил его. — Ты разве не считаешь, что проколотое ухо будет отлично сочетаться с моей повязкой на глазу?
— Считаю, — честно призналась она. — Все мужчины так нынче делают, и серьга в ухе придаст тебе неотразимый шарм.
— Почему же ты тогда смеешься?
— Мне просто стало интересно, что подумают о тебе твои рабочие?
— Хмм, ты права. Похоже, придется мне отказаться от этой затеи.
Они снова засмеялись. А потом Тревор сказал:
— Знаешь, неплохое начало.
— Ты о чем?
— Мне, наконец, удалось прогнать с твоего лица напряженное замкнутое выражение и вызвать твою искреннюю улыбку. Ты действительно смеялась.
— Да я только и делаю, что смеюсь.
— Я хочу чаще видеть тебя смеющейся. — Тут он склонился к самому уху Кайлы и прошептал: — За исключением моментов, когда увидишь меня без одежды.
При этих словах вся ее веселость мгновенно испарилась.
— Обещаю сохранять серьезность.
Она чуть было не бросилась целовать своего отца, который подошел к ним, чтобы сделать еще несколько снимков. Их фотографировали, они ели, пили вкуснейший пунш, приготовленный Мег, потом распрощались с Хаскеллами, условившись вскоре встретиться вновь.
Бэбс упорхнула на свидание.
— Бедный парень, — сказала она Тревору и Кайле, уже стоя в дверях. — Он и не подозревает, какая ночка его ждет. Вся эта свадебная кутерьма настроила меня на очень романтический лад. — Заговорщически подмигнув новобрачным и энергично помахав на прощание рукой, она удалилась.
— Мам, давай я помогу тебе убрать весь этот беспорядок.
— Нет, нет и нет, — запротестовала Мег, выпроваживая дочь из кухни. — Вам с Тревором и без того есть чем заняться.
— Но я еще не все вещи Аарона упаковала. Я думала, что переоденусь и… — Кайла замолчала, осознав, что родители и муж смотрят на нее так, словно она внезапно выжила из ума. Тревора, казалось, эта ситуация еще и забавляла, если судить по тому, как изогнулись его усы. — Что такое?
— Ну, мы с мамой предложили оставить Аарона у себя, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь, — с трудом выговорил Клиф.
Кайла открыла было рот, чтобы возразить, но поняла, что сказать ей нечего.
— Мег, Клиф, большое вам спасибо, — поблагодарил Тревор, чтобы заполнить наступившее неловкое молчание. — Мы очень ценим вашу помощь. Если Аарон не очень вам помешает, мы оставим его на ночь, а завтра приедем за ним на пикапе. Кайле ведь нужно еще забрать кое-какие вещи, не так ли, любовь моя?
— Да, — хрипло ответила она. — Я упакую то, что осталось, и мы все вывезем к завтрашнему вечеру.
С тех пор как Кайла и Тревор объявили о намерении вступить в брак, Пауэрсы официально продали дом, поэтому она понимала, что чем скорее вывезет свои вещи, тем быстрее родители смогут завершить сделку.
Но сейчас она думала совершенно не об этом, а о ночи, когда у нее не будет Аарона, чтобы использовать его как отговорку и уклониться от выполнения супружеского долга перед своим мужем. Она и так уже оттягивала отъезд, как только могла.
— Мег знает, как организовать хороший праздник, — сказал Тревор, пока они ехали к их новому дому.
— Она всегда была хлебосольной хозяйкой.
— Я высоко ценю ее усилия.
— Ей доставляет удовольствие быть полезной.
— У тебя очень красивое платье.
— Спасибо.
— Это шелк?
— Да.
— Мне нравится издаваемый им звук, когда ты шевелишься.
— Звук?
— Такое тихое загадочное шуршание, заставляющее меня думать о том, что делает твое тело, облаченное в этот наряд.
Ее взгляд быстро скользнул к линии горизонта.
— Я даже не знала, что платье шуршит.
— Так и есть. При каждом твоем движении. Мне это кажется чертовски сексуальным. — Он взял ее руку и положил себе на пах. — И возбуждающим.
Сердце неистово колотилось у Кайлы в груди, ей было тяжело дышать. Она старалась сосредоточиться на ощущении ткани, из которой были сшиты его брюки, но мозг упрямо возвращался к Тревору и его возбуждению, величину которого она могла почувствовать, стоило ей поводить ладонью вверх и вниз.
