— Вот как?
— У вас грязные мысли, агент Бартон.
— Прошу прощения. Я ничего плохого не имела в виду.
— Я не считаю секс чем-то плохим, но между нами его нет.
Нам надо было остаться в джунглях. Их законы просты и понятны, а тут, среди всех этих цивилизованных людей, нас, того и гляди, и правда обвинят в убийстве всех тех ублюдков.
— Разбудите их, у нас мало времени.
— Я разбужу Эда, а Тори пусть спит, сколько захочет. Ей действительно сильно досталось за прошедшие дни.
— Хорошо.
Парни разыграли сцену побудки как по нотам. Молодцы мои Синчи, ничего не скажешь! А я пока полежу и немного подумаю, мне есть о чем. А еще надо бы позвонить тете Розе. И вернуться обратно. Джунгли зовут меня, их песня звучит в моей голове, пальмы машут мне зелеными ладонями… Зачем мне все это — здешнее, городское? Хотя, если поразмыслить, тут тоже джунгли, и закон тот же: выживает сильный и хитрый.
Я снова встаю и осматриваю комнату. Ага, вот она где, одежда! Под стенкой диванчик, а на нем белье, новенькие джинсы, несколько маек и рубашек, в коробке — новые сандалии. Я беру со столика пульт и включаю телевизор. Идут местные новости, и я ни слова не понимаю. Наконец появляется знакомая «вывеска» Билла Мастерса, приехавшего с визитом и что-то вещающего на камеру, но испанский переводчик забивает его голос. Хотя что нового он может сказать? Небось, сенатор снова обличает терроризм и требует выдать кого-то. Сукин сын умеет нравиться людям, пусть и слегка чересчур агрессивен. Для него это как раз то, что надо, — люди думают, уж он-то их защитит. Глупые…
— Ты проснулась? — Луис рассматривает меня просто-таки нахально.
Вот чего человек глупые вопросы задает? Если я уже стою и одета, то, конечно же, проснулась!
— Я хочу есть.
— Идем. Как раз подают поздний завтрак. Или ранний обед. Тут с тобой хочет поговорить спецагент из вашей федеральной службы. Ну да ты и сама это уже знаешь. Спровадить ее не удалось — она прилетела вчера после обеда и успела поговорить со всеми, кроме тебя.
— Не хочу с ней говорить.
— Тори!
— Не хочу, и все. Луис, а откуда ты знаешь, что она из той службы? Кому ты звонил?
— Не я. Моя мать все устроила.
— Все равно. Я ничего ей не скажу. Знаю я федералов! Вот подожди, еще обвинят во всем нас!
— Тогда просто идем и поедим.
— Поедим, ага… Пусть эта сучка убирается, не хочу ее видеть.
— Она уже приглашена к столу.
— Надеюсь, поперхнется оливкой.
— Тори, нельзя быть такой неконтактной!
— Поговори мне еще… А вообще… Нам надо было остаться там.
— Я все утро то же самое думаю. Ты спала больше суток, знаешь?
— Для меня это не рекорд.
Он прижимает меня к себе, и наши губы встречаются. Хорошо, что я все-таки успела почистить зубы.
— Тори…
— Не надо этого. По крайней мере пока, ладно?
— Как скажешь.
Мы идем по дому мимо множества дверей и спускаемся в столовую.
— Это гостевое крыло и гостевые спальни, — объясняет Луис. — Лет десять назад их все переоборудовали, и теперь они такие, как ты видишь, — со всеми удобствами.
— Мне нравится твой дом.
— Ты можешь жить здесь сколько захочешь, хоть всю жизнь.
— Вся жизнь — это может оказаться чертовски долго, а может — до завтра. До завтра мне мало, а долго быть на одном месте я не привыкла. Видишь, не стыкуется.
— Но время от времени нужно куда-то возвращаться?
— Я подумаю. Но вряд ли тебе стоит иметь дело с перекатиполем.
— Эд нравится тебе?
— Так же, как и ты. Пока меня подобная действительность не напрягает. Давай не будем торопиться, Луис, время покажет.
Он целует кончики моих пальцев. Господи, какая романтика! Ну признай, Тори, ты же именно этого всегда и хотела!
— Тут у нас столовая, прошу…
Комната очень большая и солнечная. Мебель из какого-то светлого дерева, много цветов. Все уже за столом, мать Луиса сидит на месте хозяйки, меня усаживают рядом.
— Мама, это Тори.
— Да уж поняла. Я — донья Эстелла, мать сорванца. Как вам спалось, дорогая?
— Прекрасно, спасибо. Доставили вам хлопот…
— Ну что вы, какие хлопоты! Мне очень приятно принимать вас в моем доме. Луис редко здесь появляется, остальные дети тоже живут отдельно, и когда столько гостей, я рада. Кстати, познакомьтесь, мисс Бартон из вашей федеральной службы. Она занимается расследованием того ужаса, который с вами приключился.
Спецагент приблизительно моего возраста, только покрепче сложена. У нее светлые волосы, собранные в пучок, удлиненное бледное лицо, большие серо-голубые глаза, небольшой тонкий носик и пухлые губы. Очень красивая женщина. Есть в ней что-то… Даже не знаю. Что-то. И кого-то она мне напоминает. Все пялятся на нас почему-то.
— Боже мой, как вы похожи! — Донья Эстелла растерянно переводит взгляд с меня на нее. — Только Тори худенькая и загорелая, а все остальное…
Надо же, и правда, спецагент смотрит на меня моими глазами. Черт подери, этого просто не может быть!
— Очень приятно. Тори Величко.
— Керстин Бартон. Взаимно.
Голоса у нас тоже похожи. Как же так?
— Давайте обедать, — разбивает Луис повисшее неловкое молчание. — А я все думал: не то мисс Бартон действительно похожа на нашу Тори.
— Я сразу отметил сходство, — кивает Брекстон. Ага, старик сам не свой, если не вставит и свои пять копеек. — Чрезвычайное сходство, я бы сказал. Может, вы родственницы?
— Исключено, я родилась далеко отсюда, в России, — мотаю я головой и вижу, как дрогнули ресницы спецагента. Чертовщина какая-то.
— А вы, мисс Бартон?
— О, я родом из Сан-Диего!
— Тем не менее факт налицо! — Мерион желчно ухмыляется. — Что ж, всякие бывают совпадения.
Бывают, конечно. Мы с Эдом и Луисом переглядываемся. Я все знаю о совпадениях, поэтому в такиене верю.
Я иду по саду. Мне надо немного подумать, для того я и сбежала сюда. Еще во времена нашего с тетей Розой жительства у старухи Левин я всегда в такие моменты уходила в сад. Мне казалось, что деревья дают мне силу, успокаивают. И я всегда стремлюсь под их защиту — когда дела мои плохи.
Я помню, когда Гарольд сказал мне, что женится. Так спокойно сказал, словно сообщил о чем-то будничном:
— Семья хочет, чтобы мы с Дженной поженились.
— Семья? А ты?
— Через две недели моя свадьба. Думаю, ты тоже приглашена.
— Вот как? Пока приглашение не приходило.
— Я прослежу, чтобы отправили. Куда сегодня пойдем?
— Поедем кататься на яхте.
И он берет меня за руку.
