– Да.
– Кто тебе рассказал все эти подробности?
– Джозеф Смол прибежал ко мне сразу же после несчастья. Наши решили отступать и пытались забрать с собой Патрика, но появились стражники, и им пришлось его оставить.
– Негодяи!
Я поставила пустую чашку на блюдце так, что фарфор жалобно звякнул, резко встала и подошла к окну. Передо мной раскинулся лес печных труб, плевавшихся сажей, которая потом падала вниз, на улицы и пешеходов. Ирония судьбы: крепость со своими темницами стояла на вершине гранитного кряжа – горы Касл Рок, той самой, у подножия которой притулился дом Патрика. «Блэкстоун Лэнд» – так назывался этот узкий шестиэтажный особняк, сдаваемый внаем богатым шотландским торговцем, уехавшим в Америку и основавшим там процветающее дело. Квартира Сары и Патрика занимала два нижних этажа здания.
– Но должны же быть у вас друзья или знакомые, которые могут помочь Патрику! Мой брат Мэтью что-то предпринимает?
– Мэтью тоже думает, как ему помочь. С той самой ночи в городе полно стражников. Приверженцы Претендента затаились, опасаясь за свою свободу.
– Но разве нет никого, кто мог бы нам помочь, не являясь при этом якобитом? – спросила я, повернувшись и глядя на невестку.
Сара сидела в кресле, подтянув колени к груди и уткнувшись в них подбородком, и смотрела перед собой невидящими глазами.
– Не знаю…
Она нахмурила тонкие брови и прикусила губу. Густые волосы упали ей на плечи, прикрыв измятую ночную сорочку. Странное дело, но я почему-то спросила себя, а была ли она счастлива с моим братом? Сара очень любила мужа, это я знала наверняка, и ее теперешнее отчаяние было тому лучшим подтверждением. Четыре раза у нее, бедняжки, случались выкидыши, и с каждым годом она становилась все более грустной и отрешенной. Прежде такая жизнерадостная и энергичная, Сара отдалась течению жизни и больше не пыталась бороться с водоворотами, раз за разом по воле волн ныряя и выплывая на поверхность и не пытаясь найти опору, которая помогла бы ей удержаться на плаву. «Когда-нибудь она просто не сумеет выплыть, – подумала я с грустью. – Патрику следовало бы лучше заботиться о ней… Если он, конечно, выберется из этой переделки». Мой брат столько сил отдавал политической борьбе, что временами, как мне казалось, вообще забывал, что у него есть жена.
Что ж, придется взять дело в свои руки. Вряд ли Сара, особенно в таком подавленном состоянии, сможет справиться в одиночку. Но помогать мне ей все равно придется. Начать можно было бы с того же доктора Артура – нужно непременно найти способ проникнуть в крепость!
Внизу хлопнула входная дверь, и этот звук вывел меня из задумчивости. В комнату заглянула Рози.
– Госпожа Сара, вас спрашивает дама. Я сказала, что вы не принимаете, но она настаивает.
– Кто эта дама, Рози?
– Леди Стрэттон.
– Клементина? Конечно, я с удовольствием приму ее, Рози.
Домоправительница нахмурилась и обвела комнату недовольным взглядом.
– Но ведь у вас неубрано, мэм. Так не годится!
Сара засмеялась своим привычным хрипловатым смехом, который, я знала это наверняка, донесся и до прихожей, где ожидала гостья, вскочила со стула и встала перед Рози, которая смотрела на хозяйку, поджав губы.
– Вы не видели, что творится в апартаментах у самой леди Стрэттон, моя дорогая Рози. И к тому, что я раздета, она тоже отнесется совершенно спокойно, уверяю вас!
Рози еще раз одарила свою госпожу укоризненным взглядом, вышла и закрыла за собой дверь.
– Бедняжка Рози! – воскликнула Сара, хватая юбку и натягивая ее на себя. – Она очень добра ко мне, но бывает такой занудой!
Я стала застегивать на Саре юбку, а она в это время успела надеть чулки. Я почти закончила зашнуровывать ее корсаж, когда дверь снова отворилась и в комнату вошло удивительнейшее создание в ореоле прекрасных материй и кружев.
Леди Стрэттон сняла перчатки из тонкой шевровой кожи и положила их вместе с бархатным капором на спинку канапе. Лиф ее контуша[49] из тонкой хлопчатобумажной ткани, бежевой с розовым цветочным мотивом, соблазнительно обтягивал роскошную грудь, едва прикрытую шейным платком из тончайшего батиста. Уложенные в высокую прическу волосы ее покрывал крахмальный чепец с французским кружевом. Несколько непослушных прядей обрамляли красивое лицо с большими зелеными глазами и ярко-красными пухлыми губками в форме сердечка.
– Сара, дорогая! – вскричала гостья и порывисто обняла мою невестку. – Я только что узнала! Боже, какое несчастье!
Потом она повернулась, смерила меня заинтересованным взглядом и улыбнулась. Сара между тем стряхнула с себя оцепенение.
– Клементина, познакомься, это Кейтлин, супруга моего брата Лиама и сестра Патрика, – сказала она.
– Очень рада нашему знакомству!
– Кейтлин приехала из Гленко, – продолжала моя невестка, – чтобы помочь мне вытащить Патрика из тюрьмы.
– О Сара! Если бы только я узнала раньше, я бы сразу же прибежала, чтобы предложить тебе свою помощь, но…
В ее глазах промелькнул огонек подозрительности, и она замолчала на полуслове.
– Все в порядке, Клементина. При Кейтлин можешь говорить все без опаски.
Красавица тряхнула кудрями и продолжила игривым тоном:
– …но только никто почему-то не подумал меня известить!
– Как здоровье твоей матушки? – спросила Сара, жестом предлагая гостье присесть.
– Матушка…
Клементина села в кресло, аккуратно расправила юбку и сложила на коленях свои белоснежные, пухленькие и безупречно ухоженные ручки.
– Уверена, она не переживет эту зиму. – Она вздохнула и принялась рассматривать свои ноготки. – Жизнь никогда не была к ней особенно ласкова… Маркиз, добрая душа, приказал своему личному доктору ее осмотреть и попользовать. Доктор сделал несколько кровопусканий, назначил клизму и слабительное. Но в глубине души я знаю, что это не излечит маму от болезни, пожирающей ее чрево. Мама совсем обессилела. Для нее смерть станет избавлением – она так мучается!
Красивое лицо гостьи омрачилось печалью.
– Мне очень жаль, Клементина! – сказала Сара.
– Я утешаюсь мыслью, что последние несколько лет ей жилось привольнее. На деньги, которые я ей посылала, мама сняла красивый маленький домик на берегу Эрна и наняла служанку.
– Так твоя мать знает насчет маркиза?
Клементина едва заметно поморщилась.
– Не знаю… Наверное. Но сама я ей никогда не рассказывала.
Она небрежно взмахнула маленькой ручкой в кружевной манжете и продолжила более серьезным тоном:
– Поговорим лучше о Патрике! Мне сказали, что он сейчас в крепости, в тюремной камере.
– Так и есть, – подтвердила Сара угрюмо и села в свое кресло. – Я в полном отчаянии, Клементина!
