и как будто мудрее. Я вышла в зал, и Саша сразу замахал руками, снова напоминая мне маму.
– Нет-нет-нет. Гурченко восстала. Ни в коем случае. Старит тебя. Глаза подчеркивает идеально. Все остальное мимо – снимай.
Марк пил кофе и посмеивался, пожимая плечами. Я была согласна с Сашей и ушла обратно. Второе платье село на меня как влитое, облепив, как вторая кожа. Его яркий цвет фуксии сделал меня дерзкой. Но я совсем не была такой. Хотя Марку, наверно, понравится.
Он вцепился в меня взглядом, как только я вышла, но потом вместе с Сашей синхронно замотал головой.
– Нет. Она не такая. Хотя платье потрясающее и сидит круто, – проговорил Стерн.
– Круто, – Саша закатил глаза, передразнивая Марка. – Круто – это кататься с горы, Маркуш. А это платье – просто бомба. Но ты прав. Она слишком нежная для него. Ей будет неуютно.
– Я не могу быть бомбой? – решила обидеться я. И сама же ответила. – Я могу.
– Вот уж не сомневаюсь, – захохотал Марк. – Ты хочешь его?
Он кивнул на платье, но я тут же признала его правоту.
– Нет. Ты прав. Оно слишком бомбовое для меня. Я попробую третье.
– А я посмотрю еще что-нибудь, – оповестил Саша и умчался куда-то в служебное помещение.
Не очень приятное открытие ждало меня в примерочной. Молния, которую я без особого труда застегнула, расстегиваться никак не хотела. Попробовав трижды, я сдалась и выглянула в зал. Придется позвать девочку. Что поделать.
Но помощница Саши тоже куда-то ушла. В зале остался один Марк, который снова что-то писал в телефоне. Я не издала шума, но он словно почувствовал мое присутствие и сразу поднял глаза.
Он вздернул брови и спросил:
– Что-то случилось?
– Нет, – соврала я, – пятясь назад как рак.
Наверно, это судьба, рок. Мы обязаны были оказаться в примерочной.
Марк моментально вскочил, пошел ко мне. Он наступал, а я продолжала ретироваться, пока не уперлась спиной в стенку. Марк задернул занавеску, бросил мобильный на пуфик, продолжая с интересом смотреть на меня. Я повернулась спиной и тихонько попросила:
– Молния. Я не могу дотянуться. Платье такое узкое. Помоги, пожалуйста. Раз уж зашел. Ты все равно видел меня голой. А в зале никого нет. Наверно, это ничего…
Я тараторила без остановки, совсем разнервничавшись. А Марк, как обычно, улыбался, пока медленно тянул собачку молнии вниз. Он смотрел на меня в зеркало, не отрываясь, не моргая. Пока платье не разошлось на спине. На этом можно было закончить, но, кажется, никто из нас этого не хотел.
– Этот блядский цвет тебе невероятно идет, – неожиданно проговорил Марк, водя по моей спине костяшками пальцев.
Я нервно засмеялась.
– Ну спасибо.
– Но ты же не такая, да, Снежок?
Кажется, мы уже говорили не о платье. Я пожала плечами, не зная, что ответить на его вопрос. Сейчас мне хотелось, чтобы он гладил еще и еще, сильнее, ниже и спереди, и… везде.
Я прикрыла глаза и честно призналась:
– С тобой мне хочется быть…
– Развратной? – закончил за меня Марк.
Я кивнула.
Стерн скользнул руками по моим плечам и скинул с них платье. Оно упало на талию мягкой драпировкой.
– Открой глаза, Мари, – попросил Марк. – Смотри, какая ты развратная и красивая. Я с ума по тебе схожу.
Он наклонился и стал целовать мою шею и обнаженные плечи. Я дрожала, едва удерживая себя на ногах. Марк обнял меня одной рукой, а второй стал покручивать то один сосок, то второй.
– Никогда не любил прелюдию, – зачем-то говорил он, отрываясь от моей кожи. – Другую бы трахнул за минуту, а тебя хочу изводить бесконечно. Что за дерьмо, Мари? Откуда все это?
Я замотала головой, тоже не понимая. Но меня больше интересовали другие вопросы.
Почему так заводят эти пошлые признания?
Почему я не против просто трахнуться за минуту?
Почему мои соски аж покалывает от его грубоватых ласк?
– Марк, – всхлипнула я, пытаясь повернуться. Или увернуться.
Нет, вряд ли у меня хватит сил отказаться от его ласк и близости.
Марк не позволил мне двинуться.
– Нет. Стой так. Смотри, – приказал он, точь-в-точь с интонациями Алана.
Вспомнив о старшем Стерне, я не почувствовала стыда, не ощутила ничего неправильного. Наоборот. Как будто Алан тоже был с нами сейчас. Хоть и незримо.
Марк кивнул на зеркало и я больше не пыталась отвести глаза от нашего отражения. Его руки, мои губы, которые я кусала то и дело. Глаза Марка, темные от желания. И мои – безумные, бессовестные.
– Хочу запомнить тебя такой.
Я мало что понимала, потому что Марк опустил руку и отодвинул мои трусики в сторону. Он продолжал что-то бормотать, пока тер мой клитор. Я выгибалась и все больнее кусала губы.
– Марк, я не выдержу, – зашептала я сбивчиво, теряя контроль. – Я закричу.
– Кричи, малышка. Кричи, – разрешил он и закрыл мне рот рукой.
Марк ущипнул меня за клитор, и я безмолвно заорала в его ладонь, корчась в судорогах быстрого и острого оргазма. Стерн прижал меня к себе так крепко, что я почувствовала его эрекцию.
Едва я обмякла, он аккуратно отпустил меня и усадил на пуф.
– Сделай это, Снежок. Пожалуйста, – попросил он, почти умоляя.
Я облизала губы, все еще тяжело дыша и кивнула. Марк расстегнул брюки, взял в руку член и протолкнул головку мне в рот. Я сразу взяла его глубоко, почти до горла. Стерн грязно и длинно выругался. Это было лучшей похвалой от него.
Мне не нужно было особенно трудится. Несколько всасываний, и Марк тихо застонал, кончая мне в рот. Я задержала дыхание, позволяя ему насладиться этими мгновениями.
– Маааарк. Мариииии, – позвал из зала Саша нараспев.
– Секунду, – очень четко и спокойно проговорил Марк, отступая от меня на шаг и застегиваясь.
Он взял меня за руку и поднял с пуфа, чтобы страстно поцеловать в губы. Марк взял мое лицо в ладони и сказал:
– Я скоро уеду, Мари. Все это безумие закончится.
– Уедешь? – повторила я эхом, пока он бережно снимал с меня платье, заставляя поднять руки.
– Да. Большой заказ. Моя фирма получила отличное предложение в Швеции.
Глаза наполнились слезами, и я заморгала, чтобы не расплакаться.
– Надолго? – едва выдавила я сквозь ком, что встал в горле.
Я скучала по Марку, даже не видя его всего пару дней, и совсем не была готова к его ответу.
– Год-два. Не знаю точно.
Марк снял с вешалки третье платье и стал наряжать меня, как куклу.
– Ты будешь с Аланом, Снежок. Будешь
