Не обращая на окружающих никакого внимания, я скинула туфли и стала медленно заползать под стол.
– Чупа, ты что? – донеслось до моих ушей, но мне было все равно. Язык мой онемел, скулы свело. Я хотела напрячься, чтобы открыть рот и рассказать об опасности, но звуки застревали где-то в горле.
Когда в зал влетели двое людей в черных масках, я уже сидела под столом, обхватив ноги руками, и ничего не соображала. До моих ушей, как сквозь вату, донеслись отзвуки автоматной очереди. Где-то разбилась посуда.
Кто-то кричал, кто-то бегал по залу. Затем все стихло. Я встала на колени и с трудом выползла из-под стола. То, что я увидела, повергло меня в шок. Толик полулежал на стуле с откинутой назад головой. Из его уха текла кровь. Руки безжизненно свесились. В горле зияла огромная рана величиной с куриное яйцо. Славик уткнулся головой в разбитую, изрешеченную пулями посуду. Его затылок был ярко-красного цвета. Водитель упал со стула и лежал на полу. Он пострадал больше всех. На его лице нельзя было отличить глаз от носа. Сплошное страшное кровавое месиво. Неподалеку лежала молоденькая официантка в белом накрахмаленном переднике. Рядом валялся поднос с горой разбитой посуды. За соседним столиком истошно кричал ребенок, но его даже не пытались успокоить. Оставшиеся в живых посетители медленно выползали из-под столов, испуганно озираясь по сторонам.
Если в каком-либо дорогом ресторане происходит пальба, то, прежде чем вызвать милицию, у крышевых спрашивают, нужно ли это делать. Иногда действительно обращаются за помощью в органы, а иногда оставляют это на уровне внутренних разборок. Поэтому через пару минут ко мне подбежал администратор и услужливо помог подняться.
– Лана Владимировна, с вами все в порядке?
– Вроде бы да…
– Я позвонил Гарику. Он сейчас будет. Даже не знаю, как все это произошло. Милицию нужно вызывать?
– Вызывайте, только когда я отсюда уеду, а впрочем, лучше обойтись.
– Мы даже ничего не успели сделать. Эти двое забежали в ресторан и в упор застрелили трех наших охранников. Затем они кинулись в зал и устроили там пальбу. После чего выскочили из ресторана и моментально скрылись. Ребята сказали, что они сели в «жигули» и, проехав пару кварталов, исчезли. «Жигули» найдены пустыми. По всей вероятности, налетчиков не удастся задержать.
– Естественно. Так вот: за то, что перебили моих людей, ты уволен!
– Как?
– Вот так! Уволен ты, твой зам, директор и вся эта бестолковая служба охраны. Когда я приезжаю на обед, то из зала полагается выгонять всех посетителей и никого не пускать!
– Лана Владимировна, но кто бы мог подумать?!
– В том-то и дело, что людей чаще всего убивают в те моменты, когда они меньше всего об этом думают.
Входная дверь распахнулась – и в зал влетел запыхавшийся Гарик. Он потрогал меня за руку, словно не верил, что я жива.
– Чупа, ты в порядке?
– В порядке. Пацанов убили…
– Я вижу…
– Мне очень жаль…
– Мне тоже.
– Гарик, скажи этому балбесу, чтобы срочно разогнал всех посетителей. Милицию, пожалуй, лучше не вызывать. Бедный народ здесь не обедает, а богатый связываться с милицией не будет. Поэтому надо предупредить всех о молчании и выпроводить из ресторана…
Не успела я договорить, как администратор бросился выполнять мое поручение.
– Не хочет быть уволенным, – ухмыльнулась я.
Гарик прижал меня к себе:
– Чупа, даже не верится, что ты живая…
– А ты что, меня уже похоронил?
– Я бы с ума сошел, если бы это случилось.
Я убрала его руки и откинула назад прядь волос, упавшую на лицо.
– Не надо, – произнесла я шепотом и посмотрела на убитых пацанов. – Совсем молодые. Смотри, Толик так быстро почернел.
Гарик подошел к лежащей на полу официантке и взял ее за руку.
– Сонька.
– Ты ее знал?
– Да, когда-то мы жили вместе. Давным-давно.
– Она была твоей женой? – удивилась я.
– Нет. Просто подругой. Банальная история. Я застал ее с другим и выгнал. С тех пор прошло очень много времени. Я всегда о ней помнил и думал, какой же будет наша следующая встреча? Я даже предположить не мог, что она окажется именно такой.
– Но ты же часто обедал в нашем ресторане? Как же так получилось, что ты с ней не встречался?
– Я видел ее один раз мельком и поэтому приходил только в те смены, когда она не дежурила.
– Почему?
– Не знаю. Наверное, не хотелось ворошить старые раны. Она осталась точно такой же. Молодой и красивой. Годы никак не отразились на ее внешности. Даже мертвая она по-прежнему красивая.
– Если ты ее так любил, то зачем выгнал?
– Но ведь она трахалась в моей квартире с моим приятелем!
– Но ведь ты же ее любил?
– Но это еще не значит, что я должен был ее простить.
– А как ты поступил со своим приятелем?
– Мне дали за него небольшой срок. В то время я был горяч и молод.
– Ты его убил?
– Конечно, а разве могло быть по-другому?
– А она приезжала к тебе в тюрьму?
– Я же тебе сказал, что я ее выгнал. Если я выгоняю близкого человека, то никогда не принимаю его обратно. Я так и не научился прощать.
Гарик сел на корточки. Развязав фартук, он накрыл им лицо официантки, затем взял ее руку в свою и покрутил бриллиантовое колечко, красовавшееся на пальце.
– До сих пор носит, – улыбнулся он.
– Что?
– Это кольцо я подарил ей в тот день, когда сделал предложение. А ровно через три дня она трахалась в нашей постели и в нашем доме с моим лучшим другом…
Я оставила Гарика предаваться воспоминаниям и подошла к окну. Странная все-таки жизнь… Из окна видна детская площадка, на которой копошатся радостные малыши. Молодые мамы собрались кучкой, курят и обсуждают своих мужей. Жизнь идет чередом, как будто ничего и не было… Не было этих страшных, нелепых смертей, переполоха в ресторане. Об этом переполохе не узнает никто. Ни милиция, ни пресса, ни телевидение. Потому что я так хочу. Это навсегда останется в моей памяти и в памяти тех людей, которые здесь были. Есть железный закон: состоятельный человек никогда не будет связываться с милицией. Даже если он окажется свидетелем какого-либо преступления, из него клещами не вытянешь рассказа о случившемся, особенно когда происходят какие-либо криминальные разборки, потому что он хочет жить и иметь те деньги, которые нажил. Как он может помогать органам, если он сидит в дорогом ресторане и ест обед за двести долларов?! Вот и то, что сегодня произошло, не выйдет за пределы этих стен. А трупы? Их всегда можно переложить на чужую территорию и уж только потом привлечь милицию.
Я вздрогнула оттого, что Гарик положил руку на мое плечо.
– Чупа, ты что?
– Не знаю. – Я достала платок и вытерла слезы.
– Никогда не видел, как ты плачешь.
