— Согласен. И невозможность связаться это доказывает, — полковник взял телефон. — Свяжемся с главнокомандующим Бурунди и посмотрим, что знает о ситуации он.
Полковник Блэк набрал номер, что связывался напрямую со штаб-квартирой в Бурунди. Поговорив с несколькими подчиненными, он добрался до нужного человека.
— Генерал-майор Табу Баратуза, — рявкнул главнокомандующий по громкой связи. — Чем могу помочь, полковник? Но быстрее, мне нужно спешить на официальный ужин.
— Прошу прошения за беспокойство, генерал. Но у нас важная причина, ведь она касается состояния вашего президента и французского посла и его семьи.
— Слушаю, — сказал генерал-майор, его голос смягчился, он был весь во внимании.
— Мы обеспечивали безопасность детей посла, — объяснил полковник Блэк. — За последние сутки от них не было звонков, и мы не можем сами до них дозвониться. Это настораживает. Вы получали вести от президента или его стражи из парка Рувубу?
Генерал-майор молчал какое-то время, а потом ответил, обдумав слова:
— Да, я получал приказ президента направить солдат в восьмой сектор национального парка Рувубу.
— По какой причине?
— Не могу разглашать. Но утром приказ отменили.
Полковник нахмурился.
— Это не странно?
— Нет. Президент часто передумывает.
Полковник откинулся на спинку кресла с задумчивым видом.
— До того, как мы потеряли связь, наш работник упоминал о слухах о Черной мамбе. Боюсь, это как-то связано с пропажей связи с нашим служащим.
Генерал-майор кашлянул.
— Я тоже слышал об этом. Но, уверяю, это лишь слухи. Но, полковник, я сейчас узнаю, что там творится, и кто-нибудь передаст это вам. Хорошего вечера.
Главнокомандующий закончил разговор, полковник Блэк удивленно вскинул брови.
— Узнает сейчас! Повезет, если нам ответят через час. Но медлить нельзя.
Прошло полчаса, и сам генерал-майор перезвонил им.
— Полковник, мы не получили ответа от стражи президента и солдат, что были там, — сообщил он. — Надеемся, что это проблемы со связью, но я отправил в парк отряд. Они будут там на рассвете.
Ужасающий рев. Удар острых когтей. Тяжелый вес на плечах, сбивающий его на землю. Эмбер была под ним и кричала. Когти впились в его спину. Челюсти впились в панель рюкзака. Его ослеплял огонь. А потом тьма…
Коннор открыл глаза. На горизонте виднелся первый свет. Тихо пели птицы на деревьях, гудели насекомые в высокой траве. Угли костра выпускали в небо облачка серого дыма. Посреди плоского камня лежали три пухлые белые сосиски и потихоньку поджаривались, шипя.
Лежа на земле, Коннор чувствовал, как пылает спина, будто и там был костер. Кто-то смазал его раны пастой, и жжение затихло. Боль унялась, и Коннор выдохнул и закрыл глаза. Но ненадолго. Вдруг он ощутил острую боль в плече, словно его укусили.
Взглянув на нападающего, он увидел юную темнокожую девушку с круглыми щеками и яркими глазами, сидящую рядом с ним. Он заметил и четыре кровавые раны на левом плече, оставшиеся от когтей леопарда, одна была очень глубокой. Девушка наносила на его раны красно-коричневую пасту, а потом она взяла муравья и положила на рану.
— Нет! — прохрипел он, но было слишком поздно.
Муравей впился в края его раны, закрывая порез. Как только он пронзил кожу, девушка оторвала тельце муравья, оставив голову. Ослабевший Коннор смотрел, как он методично сшивает его рану муравьями. Вскоре на плече был ряд голов муравьев, словно черных блесток.
— Кто ты? — простонал он, когда она закончила.
— Это Зузу, — ответила вместо нее Эмбер. — Она из племени батва.
Коннор повернул голову в другую сторону. Эмбер сидела на камне с белой мякотью фрукта баобаба и жевала его.
— Ты снова спас мне жизнь, — сказала она.
— Да?
Эмбер улыбнулась.
— Не помнишь?
Коннор покачал головой. Он помнил кошмарные обрывки нападения леопарда.
— Я слышала только ужасный рев, — сказала она. — Ничего не видела. Но ты закрыл меня собой от леопарда. И не отпускал, хотя леопард терзал тебя, — Эмбер покачала головой, поражаясь его поступку. — Теперь я знаю, что значит телохранитель!
Она подмигнула ему и сделала глоток из бутылки с водой, украденной в лагере браконьеров. Коннор попытался сесть, но спину пронзила боль.
— Все так плохо? — спросил он, представляя, как кожа распорота, а из нее выглядывают куски плоти.
Эмбер взглянула на его раны и скривилась. А потом спросила у Зузу:
— Est-ce qu’il va s’en sortir?
Девушка ответила на французском, и Эмбер перевела:
— Зузу говорит, что в их племени есть высказывание: "Каждая рана — шрам. А каждый шрам — история. История, говорящая: "Я выжил". Думаю, это значит, что ты будешь жить.
Эмбер протянула остатки рюкзака.
— Боюсь, от леопардов он не спасает.
Она показала ему пропитанную кровью футболку. Четыре следа от когтей разорвали плечо, но остальная ткань не пострадала.
— Тебя спасла футболка! Не знаю, как, но это чудо, что твоя спина не разорвана.
— Ткань защищает от удара ножом, — объяснил Коннор, застонав, когда Зузу помогла ему сесть. — Но не спасает от синяков. Но как мы спаслись от леопарда?
Эмбер взглянула на Зузу.
— Это заслуга нашего нового друга. Зузу живет неподалеку. Она услышала мои крики и прибежала. Она прогнала леопарда горящей веткой из своего костра.
Зузу сказала что-то еще и осторожно втерла разрезанный стебелек алоэ в синяки и царапины Коннора, и тут же стало легче. Коннор взглядом попросил Эмбер перевести.
— Она говорит, что нам повезло выжить. Этот леопард у их племени известен как Пятнистый дьявол. Он людоед! — сказала Эмбер с нелепой улыбкой.
— Почему ты так рада? — спросил Коннор, растерявшись. — Нас чуть не убили!
Ее улыбка стала шире.
— Генри жив!
И всю боль Коннора как рукой сняло. Он не верил ушам. Он уже считал Генри погибшим.
— Откуда ты знаешь? Где он? — тут же спросил Коннор.
— Зузу видела, как мятежники вели рыжеволосого мальчика к Холму мертвеца, — объяснила Эмбер и отдала ему бутылку воды. — Это мог быть только мой брат.
— Нужно было понять, что тот мятежник соврал! — пробормотал Коннор, качая головой. Он глотнул воды, запил ею антибиотик и пару обезболивающих. — Нам нужно как можно скорее добраться до дома и…
— Нет, — заявила Эмбер. — Мы идем к Холму мертвеца.
Коннор был потрясен.
— Но мы не знаем, где это.
— Зузу знает. Она сказала, что это там, — Эмбер указала на север. — И она отведет нас.
