с женой, а после вместе мутить коммерческие схемы, да ещё время от времени спать друг с другом. Как мне доложили. Ты представляешь, какого рода информацию мне пришлось принимать, чтобы тебе преподать урок? Итак, Вероника терпеть не может неожиданные визиты бывшего мужа, чего бы они не касались – дел или секса.
– У меня голова начинает пухнуть, – признался Антон.
– Ну, хоть не тошнит. Смирнов спит с Настей, являющейся доверенным лицом его бывшей жены, с которой он тоже спит.
– Это болезнь какая-то?
– Это другой уровень жизни, другие ценности, другое восприятие мира, это самобытная этика. Не устал?
– Я не понимаю, к чему мне это?
– Тебе нужна только Настя. Через Смирнова она выяснит, кто из чиновников сидит на машинах «Рудека», а её парень в банке оперативно нашепчет о смене лошадки, на которую стоит поставить.
– Ух, ты, мне бы теперь выпить, – признался Антон. – А вы разве…
– Ждал этого вопроса. – Игорь Анатольевич рассмеялся. – Могу, конечно, но, кто у нас в роли ученика? Или мне премию от Весты получить за тебя?
– Я понял, – выпалил Антон, – но, я бы выпил.
– Ты бы подумал о своём коллеге, – ухмыльнувшись, сказал Громов.
– О каком?
– О Насте. У неё потенциал, что надо!
– Я подумаю, – угрюмо пробормотал Антон.
– Вернёмся к сладкому. Так вот, Настя вызывает мужа Вероники к ней домой. Ты же об этом с ней договоришься? И это ещё не всё. Мы забыли Рогова. И знаешь, а придумай сам, как их наказать… договорились?
– Нет!!!
– Всё просто. Если чётко подойти к решению вопроса, то просто. Ты же хочешь их всех размазать?
– Это какая-то содомия!
– Ты знаешь, что это?
– Но, это же…
– Решать тебе. Как ты с эти разберёшься? Думай сам, всё в твоих руках. Я дал тебе вводные данные, решай.
– Зачем?
– Смести тех, кто тебе мешал. Это даже не месть, это реванш. И реванш за хороший куш. А Насте предложишь вот это. – Громов передал Антону коробочку. – А «Веста» отвалит достаточно, плюс банкротство, конец вашей конторе и твоей дурацкой преддипломной практике. Полная свобода. Пора начинать работать наверх. И заведующий кафедрой ни о чём не догадается, равно, как и все. Только Настя. Ну, с ней ты договоришься. Это будет твоей личной местью. Бумажками наверху поиграем, как нужно, как я тебе уже сказал.
– Снова Настя?
– Это будет твоим первым визитом. И пусть твоя принцесса сессию иногда сдает, а то ты её усыпишь цветами. Заметь, сначала цветами, уже совсем скоро, чем и солиднее. И не ной тут! Не порти о себе мнение. Нужно избавиться от мусора, который тебе мешает. Кулак должен быть чист, для чего бы ты его не предназначал. Боевые корабли викингов, «Драккары», подходя к противнику, показывали голову дракона, к другу – убирали. Чем реже будет виден дракон, тем меньше нужно будет войн. Но ты сам решаешь, нужен тебе дракон или нет. Выбор всегда за тобой.
– Я могу отказаться ото всего этого?
– Разумеется.
– Но…
– Вот, ты уже задумался. Пойми, это лишь этап, пусть и не слишком привлекательный. Тебе нужен начальный капитал. – Громов рассмеялся.
– За силой зло…
– Вот такая любовь!
– Это полное дерьмо!
– Это жизнь.
Словно гром стучал в голове, словно избивали пушкинские друзья, словно жизнь замерла, только начавшись.
Одет Антон был с иголочки, в руках красовался изысканный букет. «Да, если не прийти к финансовому фундаменту, придётся что-то продать. Выхода, видимо нет. Выход есть всегда! Ну, так вот же он! Бери… Всё, это всё потом. Это всё не должно касаться моей феи».
Калитка, а точнее, дверь высокого забора открылась сама, как только он нажал на звонок. Дальше была ещё одна, он подошёл, позвонил.
– К кому?
– Кочневы.
– Назначено?
– Должно быть назначено.
– Минуту.
Через минуту дверь отворилась. Сердце выпрыгнуло и улетело за вершину самой высокой сосны из тех, что огораживали котеджный поселок. Пройдя по схеме, нарисованной Мариной, он мигом обнаружил её дом, также огороженной невысоким забором. Он снова позвонил.
– Вам кого? – раздался строгий голос.
– Я к Кочневым, – несмело ответил Антон.
– Имя?
– Антон.
– С лавки?
– С цветами. – От сердца отлегло.
– Проходите, но будьте осторожны. Это английский сад. Не утоните в пруду, не раздавите ёжиков, не наступите на один единственный цветок из Японии… И не дышите.
– Буду стараться, – отрапортовал Антон, и смело направился по вымощенной плиткой тропинке.
Такого зрелища Антон никогда не видел, вернее, видел, но только в кино.
Безумно пахло хвоей, а ещё какими-то цветами, не розами, а ещё… Антон заблудился. «Чертов английский сад!» Минут пять он блуждал, пока совершенно случайно не оказался посреди обширной лужайке, на которой красовался наполовину стеклянный дом, сбоку которого расположился обширный бассейн.
Он оказался один с букетом роз в этом царстве природной цивилизации.
Пахло чем-то необычным и вкусным. Послышался шум посуды. Но, откуда? Куда идти? «Стою, как дурак в этом прикиде. Жара на улице. Вспотел. Где же ты, любовь моя? А может, это шутка? Но, как пахнет! А вот я осел. Марина первая пригласила меня на ужин. Что-то нужно предпринять. Потом. Сначала нужно снять пиджак, хотя бы. А лучше всё остальное, а то сварюсь тут вместе с ёжиками».
– Я всё закрою сама! – раздался грозный женский голос.
Антону стало не по себе.
Из-за угла дома выплыла полная женщина восточной наружности, проплыла мимо Антона, даже не взглянув на него, и скрылась в английском заповеднике.
«Ни одной лавки, – подумал Антон. – Погибну, не дыша, с ежами, с розами, рухнув на единственный японский цветок».
Он достал платок и вытер пот со лба.
– Парадный вход у нас для официальных приёмов. Пикники у нас на заднем дворе, у бассейна.
У Антона перехватило дыхание так, что он действительно чуть не погиб.
Из-за угла дома вышла Марина. Нет, выплыла. Роскошные светлые волосы слегка колыхались на ветру, хотя ветра не было («Видимо прическа такая», – подумал Антон), головка была несколько наклонена, так, что из-за пушистых ресниц сияли голубые глаза. Её изумительная фигурка была облечена в легкую, не доходящую до колен, белую тунику, подпоясанную золотым пояском, а изящные белые сандалии, подтянутые легкой лентой, обрамляли ее утонченные ножки.
– Вам не жарко, сударь?
Сударь хотел было сделать шаг навстречу, но тут же рухнул в своем костюме с иголочки, подмял под себя букет роз, передавил всех ежей в округе и, судя по всему, уничтожил единственный японский цветок, росший видимо исключительно на горе Фудзияма. Плюс ко всему он поцарапал щеку об этот цветок. Ну,
