Она не задумывалась о том времени, когда они закончат школу. Выпускной приближался, а она отталкивала от себя все мысли о том, что будет потом, когда придет пора покинуть Хиллвуд. Для нее было так естественно ощущать себя рядом с Ником, что на туманные намеки матери о скорых переменах она просто не реагировала: какое будущее у нее могло быть без него?
* * *
В один из апрельских вечеров, когда солнце еще не село и по чистому небу только-только начали растекаться розовато-сиреневые волны, они сидели на крыше мансарды, в которой Ник устроил себе фотолабораторию, и, беспечно болтая ногами, ели сэндвичи с курицей и запивали их содовой. Это был их любимый вариант позднего ужина или своеобразный пикник.
Снизу, из открытого окна на втором этаже, доносились звуки телевизора и редкие комментарии мистера Вуда. Каждый раз, когда его особенно что-то допекало, тон его замечаний повышался, а в речи нет-нет, да и проскакивало острое словцо. Кристина с Ником переглядывались и негромко смеялись.
Перед ними едва заметно колыхались верхушки елей, и Кристине казалось, что они плывут по морю.
– Сегодня так необычно пахнет, – сказала она и глубоко втянула в себя воздух, наслаждаясь его сложным и одновременно простым ароматом. – Небом, вечером и ветром.
Ник поцеловал ее в висок.
– А еще мне кажется, что пахнет водой. Ты не чувствуешь?
– Может быть, – отозвался он. – Да, наверное. Ведь озеро совсем рядом.
– Давай поедем туда как-нибудь? – предложила Кристина.
– Обязательно поедем, только там сейчас слишком сыро, к воде не подобраться, весной всегда так. Почва влажная, и заводи разливаются довольно далеко. Потерпи немножко, и я тебе обязательно устрою поездку на озеро.
– Хорошо, – тут же согласилась она, помолчала и добавила: – Ник, обещай, что не будешь смеяться, если я тебе кое-что скажу.
Она придвинулась к нему поближе в поисках тепла.
– Не буду, – серьезно ответил он и накинул ей на плечи свою куртку: вечерний воздух заметно посвежел.
– Правда, похоже, что мы плывем на корабле?
Ник проследил ее взгляд, обращенный в сторону деревьев, улыбнулся и утвердительно кивнул.
– Тогда ты будешь моим капитаном, – сказала Кристина и доверчиво прижалась щекой к его руке.
Она вообще-то недолюбливала высоту и даже побаивалась летать на самолете, но здесь, сейчас, рядом с Ником, ей было спокойно.
– А ты будешь моей звездой, – он обнял ее, чтобы согреть. – Путеводной звездой.
– Всегда буду, – выдохнула счастливая Кристина и почувствовала, как Ник целует ее в макушку.
Было удивительно хорошо просто сидеть вот так поздно вечером, на краю крыши, свесив ноги вниз, и не задумываться о том, что будет завтра и потом. И было бы все так легко и просто, как сейчас!
Она мечтательно закрыла глаза, не подозревая о том, что следующий день приготовил для нее неожиданную и неприятную новость.
* * *
Они с матерью коротали время в гостиной.
Кристина предпочла бы заняться чем-нибудь в своей комнате, но с минуты на минуту должен был вернуться мистер Риверс, которого они ждали к ужину.
Она устроилась в кресле и, положив вытянутые ноги на стоящую рядом скамеечку, читала «Королеву Марго». Оливия тоже читала, но не книгу, а какой-то глянцевый журнал. Кристина пару раз покопалась у матери на журнальном столике, полистала несколько номеров из простого любопытства, но быстро разочаровалась и больше уже к подобным изданиям не притрагивалась и относилась к ним с легкой брезгливостью. Она терпеть не могла сплетен, а каждый номер только ими и кишел: кто на ком женился, кто с кем развелся, кто кому изменил.
Тишина в комнате изредка прерывалась шорохом то со стороны окна, где сидела Оливия, то из угла комнаты, где расположилась Кристина. Вечер можно было назвать вполне мирным. Такие у них в последнее время случались нечасто.
Вдруг Кристина заметила, что шелест страниц у окна прекратился. Не без труда оторвавшись от книги, она туманно посмотрела на мать, в который раз отметив про себя, до чего безупречно и молодо та выглядит в свои пятьдесят лет.
Оливия действительно закрыла журнал и внимательно смотрела на нее, как будто раздумывая, стоит ли сообщать ей какую-то новость и как это лучше сделать.
– Что там у тебя, мам? – Кристина потянулась, разминая затекшие плечи. – Убили, что ли, кого? Застрелили? Прирезали? У нас или в просвещенной Европе?
– Перестань, – Оливия поморщилась и укоризненно покачала головой, откладывая журнал в сторону.
– Тогда что случилось? Ну ладно, не смотри на меня так, больше не буду, – миролюбиво проговорила Кристина, закрывая книгу, предварительно запомнив страницу, на которой остановилась.
– На следующей неделе мы едем в Миннеаполис, – начала Оливия.
– Ну и что? Надолго едете?
Периодические отъезды родителей по делам или в гости были привычным делом. Кристина относилась к этому совершенно равнодушно, даже радовалась, что остается дома одна, но, конечно, из вежливости не показывала вида.
– К кому собрались?
Оливия замялась. Ее ухоженные руки нервно теребили манжету рукава, от Кристины это не укрылось, и она встревожилась, но пока решила не делать преждевременных выводов.
– Ты не поняла, в этот раз мы поедем все вместе, втроем. Ты тоже с нами поедешь.
Кристина выпрямилась в своем кресле так резко, что ее книга со стуком упала на пол.
– Это еще что за новости?
– Понимаешь, – заторопилась Оливия, – от этого приглашения нельзя отказаться. Тут особенный случай. Ты ведь наверняка помнишь мистера Гарднера, который приезжал к нам в Новый Орлеан? Так вот, он пригласил нас в гости.
Кристина прекрасно помнила Роберта Гарднера, старого университетского друга ее отца, а с недавнего времени еще и партнера в бизнесе. Этот элегантный седеющий джентльмен с безукоризненными манерами потомственного аристократа ей тогда очень понравился, но все равно она не видела причины, почему ее присутствие у него в гостях настолько необходимо.
Тем временем Оливия продолжала, спотыкаясь на каждой фразе:
– У Роберта юбилей, он собирается отпраздновать его в своем доме, в Миннеаполисе, и очень настаивает, чтобы мы приехали всей семьей, включая, разумеется, тебя. Отказаться будет очень некрасиво.
Ну да, это Кристине было прекрасно известно: все, что хоть на капельку выступало за рамки приличий и всеобщих ожиданий, у ее матери было «некрасиво».
– Значит так, я никуда не поеду, – ответила она твердо. – Придумайте что-нибудь. Скажите, что у меня учеба, что у меня подготовка в университет, что я заболела. Не поеду я, делать мне там совершенно нечего, на этом юбилее.
– Там будет Алекс, сын Роберта, очень милый ма… юноша, – в голосе матери послышались умоляющие нотки. – Гарднеры безумно им гордятся. Он изучает в Принстоне право, подает большие надежды. Летом ему предстоит лететь в Нью-Йорк на практику, а пока он…
