Осторожно, чтобы не разбудить, она взяла у Тедди газету и пробежала глазами новости. Эдвард слал ей электронные письма дважды в день, так что она уже была в курсе всех важных или требующих ее действий новостей. Но вот уже три недели как министр не держала в руках английской газеты.
«Процент безработицы растет». Она раздраженно поморщилась. «Чертовы писаки из “Таймс”!» До чего бесстыдно они манипулируют данными! То и дело создаются рабочие места в частных и государственных секторах! Пусть владелец «Таймс» – Мердок, но насколько могла сказать Алексия, все журналисты, работавшие там, были проклятыми троцкистами!
Она перешла ко второй странице, унылой статье о фермах, работавших на энергии ветра. Надежные энергетические источники всегда до смерти утомляли Алексию, но защита природы важна для членов парламента, так что она послушно пробежала статью глазами.
«Интересно, знают ли остальные члены кабинета о связи Генри Уитмена с Лорой Луэллин, очень красивой и очень замужней эколоббисткой, чей муж, Майлз Луэллин, был самым большим финансовым донором консервативной партии?» Алексия в этом сомневалась. Она сама узнала обо всем случайно, наткнувшись на Генри и Лору в захолустном Йоркширском отеле за неделю до прошлогодней конференции в Блэкпуле. Если бы по Лондону пошли сплетни, Алексия, возможно, услышала бы их последней. Ее так называемые коллеги по кабинету были самой чванливой бандой ублюдков, с которыми она имела несчастье работать. А Алексии на своем веку приходилось работать с кучей ублюдков.
Когда она дошла до четвертой страницы, внимание привлекла короткая заметка: «Фатальный удар ножом. Улик не найдено». Алексия стала читать: «Полиция не нашла следов на месте убийства американца на Эджуор-роуд, в пятницу ночью. Уильям Хэмлин, отбывавший срок в тюрьме за убийство, имевший проблемы с психикой…»
Алексия судорожно вцепилась в подлокотник кресла, «…которому было отказано в выдаче визы, нелегально въехал в Британию, но был найден мертвым у дверей своего номера с ножом для хлеба, воткнутым в сердце».
«Нет! Не может быть! Только не Билли! Он в Америке! В безопасности! Эдвард об этом позаботился!» Она продолжала читать: «Саймон Батлер, бармен “Олд лайон” на Бейкер-стрит, где Хэмлин стал за лето постоянным посетителем, описал убитого, как “потерянную душу”. Мистер Батлер недавно связывался с социальной службой, описывая “неустойчивое психическое состояние” Хэмлина, но, по его словам, “получил отлуп” от персонала. Полиция просит свидетелей позвонить».
Строчки расплылись перед глазами Алексии. Сердце колотилось, во рту и горле пересохло, словно она наглоталась песка.
Она разбудила Тедди.
– Взгляни на это!
Тедди вскочил, расплескав виски на рубашку.
– Дьявол! Что случилось, дорогая?
– Посмотри!
Алексия показала на снимок Билли, сделанный более десяти лет назад.
– Это он.
– Кто? Пожалуйста, не говори загадками. Я еще не проснулся.
– Уильям Хэмлин! – раздраженно бросила Алексия.
– А, так вот как его зовут! Раньше ты не хотела говорить, помнишь?
– Звали! – поправила Алексия. – Его убили. Закололи.
– Но ты, кажется, сказала, что его депортировали?
– Так и было. Должно быть, он каким-то образом вернулся. А теперь мертв. Читай заметку.
Тедди прочитал. И вспомнил о разговоре с Эдвардом Мэннингом всего неделю назад. «Доверьтесь мне. У него нет средств, чтобы вернуться». Вот тебе и доверие!
Тедди передернуло при мысли о том, как близко подобрался к Алексии этот безумец. И снова вернулся, пытаясь встретиться с ней, возможно, даже для того, чтобы убить или искалечить.
– Журналист не упомянул тебя.
Он отдал ей газету.
– Не упомянул. Похоже, никому не пришло в голову связать наши имена.
– Прекрасно.
Промокнув пропитанную виски рубашку салфеткой, Тедди повернулся и поправил подушку.
– В таком случае тебе не о чем беспокоиться. Спокойной ночи.
Алексия была шокирована.
– Не о чем беспокоиться? Тедди, его убили!
– Совершенно верно. Больше он тебя не побеспокоит, верно? По-моему, это хорошие новости.
– Почему ты так бездушен? – рассердилась Алексия. – Он не заслуживал такой гибели. Он был болен. Сбит с толку.
Тедди устало выпрямился.
– Послушай, Алексия, он угрожал тебе. Не можешь же ты ожидать, что я стану любить или жалеть тех, кто угрожает моей жене! Я не собираюсь быть настолько лицемерным, чтобы изображать скорбь по совершенно незнакомому человеку, только чтобы утешить твою совесть.
– Ты прав, прости.
Она подалась вбок и поцеловала его в щеку.
– Я потрясена, вот и все. Когда-то он был славным парнем.
– Гитлер тоже был славным парнем, – пожал плечами Тедди. – Постарайся отдохнуть.
Вскоре он уже громко храпел.
К Алексии подошла стюардесса.
– Принести вам что-нибудь поесть, министр внутренних дел? Сырную тарелку или фрукты? Вы сказали, что хотите легкий ужин.
Алексия взяла себя в руки. Тедди прав. Случившееся с Билли было ужасным, но действительно подвело некий итог. И разве не этого она хотела в глубине души? Конечно, не она виновата в его смерти. Она тут ни при чем. Какой бы трагедией это ни было, может, все к лучшему.
Она улыбнулась стюардессе:
– Я буду сыр, пожалуйста. Только без плесени. И чашку крепкого кофе. У меня полно работы. Нужно все просмотреть до прилета.
Следующий год был для Алексии триумфальным. Британская экономика процветала, а вместе с ней и общий дух нации, словно нарцисс, распустившийся после долгой холодной зимы. Опрос Гэллапа показал, что Генри Уитмен стал самым популярным премьером со времен Черчилля, а остальные члены кабинета нежились в отраженном свете его славы. Что же до миссис де Вир… ее личная популярность почти сравнялась с любовью к премьер-министру.
Как это произошло? Всего два года назад Алексия была одной из самых ненавистных фигур британской политики, осколок старых дней бессердечного консерватизма. Когда люди думали о миссис де Вир (если думали вообще), все ассоциировали ее с восстаниями в тюрьмах и прогнившим правосудием.
То, что она была неприлично богата, говорила так, словно держала во рту сливу, и вышла замуж за члена семьи, более родовитой, чем Виндзоры, мало способствовало любви избирателей. Но вскоре де Вир получила назначение, которого никто, даже сама она, не ожидал. Несмотря на первоначальные трения с иммигрантами, Алексия ухитрилась завоевать сердца людей одним блестящим ходом. Людям нравилось, что она укрепила полицейские силы и увеличила их ряды. Они одобряли ее защиту больниц, ее либеральное отношение к образованию и поддержку родительских советов в школах. Им понравился ее акт о домах престарелых, призванный оберегать пожилых людей от эксплуатации и издевательств. Да, Алексия де Вир была крепким орешком. Кроме того, она была трудолюбива, умна и достаточно отважна, чтобы сражаться за традиционные британские ценности и институты. Прежний ротвейлер преобразился в британского бульдога наших дней. Врагам ничего не оставалось делать, кроме как выжидать и наблюдать.
