над ним не властен. Она и в лагерь не хотела ехать только поэтому. Боялась снова утонуть в синих глазах, забыть о своём предназначении жены и матери.
Сзади ее обняли тёплые руки. На своём плече Инна ощутила тяжесть подбородка мужа.
– Подвинься, – Костя встал рядом и начал убирать вымытую посуду в сушилку. – Так и будешь молча страдать? Поезжай уже, не мучайся.
– Правда? Ты уверен?
– Мишку я заберу с собой к маме, не изводи парня. Это вы с Аленкой безумные, без лагеря жить не можете, а он обычный человек.
– Да, я обычный, – влез в разговор взрослых сын. – Как папа.
– Мама, поехали! Мама!
Дочь заплясала, закружилась по маленькой кухне, чуть не сбила боком стул, охнула и убежала к зазвонившему телефону.
– Не знаю, – сомневалась Инна. – после прошлогодней смены я уже боюсь лагеря.
«И свободы», – тихо добавила она про себя.
– Да. ты прав!
Инна вспомнила, как ходила в больницу к Леночке, где встретилась с ее мамой. Оказалось, что проблемы в этой семье были не придуманные девочкой, а самые настоящие: папа Леночки пил и скандалил, вот ребенок и научился прятаться от трудностей реальной жизни в вымышленном мире. Ее мама плакала и говорила, что уже собрала вещи и планирует уехать от мужа к своей матери в Мурманск.
Она так и сделала. Инна с семьей ходила провожать Леночку к поезду.
– Я вас люблю, тетя Инна, – тихо сказала Лена. – Я вас никогда не забуду.
– Я тебя тоже. Звони мне иногда.
Девочка и правда несколько раз звонила, рассказывала, как пошла в новую школу, познакомилась с одноклассниками. Инна тихо радовалась, что Леночка наконец-то нашла свое счастье.
– Съезди, посмотри на территорию, поностальгируй, глядишь, и опять желание проснётся, – услышала Инна голос мужа и очнулась от воспоминаний.
«И правда, попробовать, что ли. Что я теряю?» – задумалась она.
На днях Алик позвонил ей и сообщил, что завтра он собирает всех будущих работников на предлагерную подготовку. Такой сбор имел всегда несколько целей. Во-первых, нужно привести в порядок корпуса, во-вторых, познакомить членов нового отряда вожатых друг с другом, с начальством и медиками, а в-третьих, просто отдохнуть на природе.
Она не спала всю ночь. Крутилась, вертелась, вставала, пила воду, снова ложилась. С трудом забылась к утру, но мгновенно проснулась со звонком будильника. Не желая ехать к центру города из их крайнего микрорайона, Инна позвонила Алику и попросила забрать ее на трассе.
Чтобы попасть к окружному шоссе, ведущему за город, ей нужно было пересечь парк, раскинутый за их многоэтажным домом, подняться на насыпь железной дороги, пройти вдоль неё и у финской церкви свернуть в лесок, отделявший рельсы от автомобильной дороги. Расстояние не больше километра, а по утренней прохладе и вовсе, как пробежка, чтобы взбодриться и разогнать сон.
Она выпила чашку кофе, схватила сумку и вышла из подъезда. Не заметила, как набрала скорость: ноги просто летели по тротуару. Сердце пустилось в пляс только от мысли, что скоро она будет в лагере, в родном медпункте. «Интересно, зацвела ли уже яблоня перед корпусом?» – не к месту подумала она, как будто именно это сейчас было самым главным.
У финской церкви ей пришлось остановиться: вдалеке показался товарный состав. Инна спустилась с насыпи и замерла, в нетерпении постукивая ногой. Звонкий девичий смех привлёк ее внимание, и она обернулась. С ее места хорошо просматривался церковный двор.
– Вовка, как тебе не стыдно! – услышала она. – Ты же кистер!*
Инна не видела говоривших, но веселый тон, смех подсказывали ей, что эти люди счастливы и довольны жизнью.
– А что, кистерам нельзя мыться? – пробасил мужчина.
Девушка взвизгнула и выбежала во двор откуда-то из-за угла. За ней нёсся голый по пояс парень с короткой стрижкой в руках он держал ковшик с водой и брызгал пальцами на девушку.
– Иди сюда, Машенька, иди сюда! – звал парень девушку, и что-то знакомое показалось ей в его голосе и немного грубоватой манере держаться.
«Неужели это тот сбежавший преступник? Но как? Почему он здесь?» – изумилась Инна и подошла ближе к забору.
– Вовка, отстань! Я Иваныча позову, и он рубить дрова тебя заставит.
– Да я с удовольствием! Хоть сейчас! А ещё могу тесто замесить, белье постирать, вместо хора спеть. Машка, жизнь такая прекрасная! Я это только сейчас понял.
Владимир подхватил девушку, крепко обнял ее и прижался к губам. Она несколько раз ударила кулаками по его груди, но сразу видно было, что их страсть взаимна. Инна смутилась, будто только что подглядела в замочную скважину интимную сцену.
– Чудны дела твои, господи! – покачала головой она и направилась к железной дороге. – Значит, зачли добрые дела парню и выпустили на свободу. Да, есть в мире справедливость, и есть счастье!
Она добежала до трассы, где ее уже ждал автобус, вспрыгнула на ступеньку и огляделась.
– Инна, иди сюда! – крикнула Света. – Я тебе место заняла!
Инна плюхнулась на сиденье. Сашку нашла глазами сразу. Удивительное дело, сердце не вздрогнуло, не зашлось в экстазе, как она думала. Оно билось ровно и ритмично, будто никогда не страдало от любви к этому человеку.
Сашка улыбнулся уголками губ, кивнул ей издалека, а потом повернулся к миловидной девушке, с которой разговаривал. Его глаза сияли, голова ритмично качалась: они с соседкой наслаждались музыкой через одни наушники.
– Вы кем будете работать в лагере? – спросил ее кто-то сзади.
Инна обернулась и… утонула в прозрачных, как Онежское озеро, зелёных глазах, опушённых такими чёрными ресницами, что они казались накрашенными. Нежные щёки заливал ровный румянец, белозубый рот был растянут в широкую улыбку.
– Я медсестра, – смущенно ответила Инна.
– А я спортсмен. Футболист. Буду заниматься с детьми физкультурой. Давайте знакомиться. Меня Сергей зовут, а вас?
– Инна… – выдавила она из себя и посмотрела на подругу.
Ее взгляд кричал: "Я не хочу новых приключений! Не хочу!"
Света понимающе улыбнулась, сжала ее пальцы:
– Жизнь продолжается, подружка?
Инна посмотрела в окно, где между деревьев уже мелькала синь озера, перевела взгляд на дорогу: вот-вот, сейчас, за тем деревом, нет, за следующим, покажется родной поворот к лагерю. Сердце взволнованно заколотилось в груди.
– Да, жизнь продолжается…
*Кистер – младший служащий в лютеранской церкви, сторож, пономарь, смотритель здания.
