Мы все телефоны оборвали! — посыпался поток вопросов на мою голову.
— Мам, прости, пожалуйста, я просто закрутилась совсем и не успела предупредить, что уезжаю.
— Куда?!
— В Европу, мам. Срочная командировка, я даже не успела за вещами заехать.
— В Европу? Странно, я вижу на экране московский номер.
— Это коллеги сим-карта, она с безлимитом по всему миру. Вот, взяла позвонить, так дешевле.
— Рита, так нельзя, Витя уже переживать начал, что мама не звонит даже, — упрекнула меня мать.
— Дай им трубку, — чуть дрогнувшим голосом попросила я.
— Витя, иди, мама звонит! — крикнула она вглубь комнаты.
Мальчик бегом кинулся к трубке:
— Мама, ну где ты? Бабушка уже собралась звонить по моргам! — спросил мальчуган.
— Витя, зайчик мой, мама работает, — говорила, а сама утирала слёзы тыльной стороной ладони. — Я уехала, далеко. Заработаю денег и приеду.
— Да когда ты уже поймешь, что нам не деньги нужны, а ты? — совсем как взрослый сказал младший сын.
— Сынок, надо потерпеть. Я буду звонить. Я очень тебя люблю.
— И я тебя… — грустно ответил мальчик.
— Дай трубку бабушке, милый, — попросила я его, и он покорно позвал к телефону женщину, отдав ей трубку.
— Мам, а где Данил?
— Ой, да увеялся гулять, как всегда. Взрослый совсем уже. Мы ему передадим привет. Ты только звони почаще, мы все переживаем.
— Конечно, я скоро снова позвоню. Пока, мам.
— Пока. Береги себя, дочь.
— Обязательно, — нажала на отбой, сил больше не было сдерживать слёзы.
Телефон упал на пол, пока я как безвольная кукла оседала на толстый ковёр. Сильные руки подняли меня с пола и поставили на ноги, а затем заключили в теплые объятия.
— Очень трогательно, Рита, — сказал он не то с сарказмом, не то с восхищением, и стал вытирать слёзы с моего лица. Я отвернулась. Твёрдым жестом он опять заставил меня смотреть на него. Я уже поняла, чего он хочет, дыхание стало сбиваться от волнения. Нежно, но настойчиво поцеловал мои губы, ещё и ещё…
Взяв на руки, бережно положил на кровать и продолжил дарить настойчивые ласки. Я уже не просила отпустить, не вырывалась и молча принимала его, только глаза выдавали истинное отношение да сквозящий холод.
***
Игорь.
Насытив на сегодня свой голод, отпустил в душ, а сам снова затянулся сигарой, пока в моей душе всё переворачивалось вверх дном. Я теряю контроль над ситуацией и над собой.
Да, я хотел её — и уже давно. Мог бы и раньше надавить и заставить её, но решился воспользоваться ситуацией только сейчас. Да, подонок, но другим быть не умею, иначе бы не добился того, что имею сейчас.
Как справедливо заметила она — я же получил, что хотел. Так почему не отпускаю?
Я и сам себе не ответил бы на этот вопрос. Поначалу думал, что хватит раза, чтобы наконец попробовать её на вкус и избавиться от этого наваждения. Но я просчитался — всё стало только хуже. Теперь я хотел её ещё сильнее и, как ревнивый медведь, никуда не отпускал. Может, влюбился? Да нет, чушь собачья…
А этот разговор с сыном… её тон, полный любви и нежности, пробил во мне какую-то брешь. Я даже не мог подумать, что Рита может быть такой — милой, женственной. Да, она, как и я сам, пошла не по той дорожке, но это не мешало ей быть хорошей матерью своим сыновьям.
Марго вышла из ванной, снова облачившись в рубашку за неимением другой одежды. Неловко себя чувствуя под моим взглядом, она невольно остановилась, едва войдя в комнату.
— Иди, ложись. Я пойду, поработаю в кабинете, — сказал я ей.
Я не хотел еще больше мучить её сегодня своим присутствием, пусть отдохнёт без меня. Да и мне теперь не хотелось спать.
Рита молча юркнула под одеяло и свернулась калачиком на самом краю кровати, чтобы иметь как можно меньше возможности соприкасаться со мной ночью. Это вызвало неприятное чувство досады.
С хмурым лицом вышел из комнаты, потушив свет.
В своём кабинете под бокал коньяка я анализировал то, что происходит со мной. Однако, очень сложно разобраться в себе, когда тебя обуревают чувства и эмоции.
Зачем я держу её рядом? Ведь планировал всё по-другому.
Да, хотел провести с ней ночь, пользуясь её безвыходным положением. Но после этого планировал отправить её за границу на ПМЖ, чтобы не разболтала никому о бизнесе. С глаз долой. Я бы даже мог простить ей потерю денег — совершенно ясно, что этот предатель Егор Рите совсем мозги запудрил, и это его вина. Пусть молится, чтобы я не нашёл его никогда, сукин сын…
Но когда я вдруг понял, что она передо мной безоружна и беззащитна, в голове что-то щёлкнуло, и я пошёл на поводу у собственной похоти — сейчас она не сможет отказать. И что же теперь? Она проводит с со мной ночи, и звериное внутри меня довольно урчит. Но что делать с душой? Где-то очень глубоко сверещит про радость взаимности.
«А, чёрт, какая ещё взаимность! Совсем уже крыша поехала…», — одёрнул сам себя.
Зачем мне это надо? Да и не простит она мне никогда этого принуждения. Я был уверен: скоро насытится мой внутренний зверь, который с рыком желал её, и это наваждение пройдет. Я сделаю так, как и планировал ранее.
***
Марго.
Утром меня разбудил стук в дверь. Прислуга принесла кучу разнообразных пакетов. Заглянув внутрь, я увидела одежду, обувь и бельё. Достала несколько вещей и поняла, что с размером угадали идеально, и собирал этот гардероб кто-то обладающий вкусом. Это не совсем то, что привыкла носить я, но из той же оперы — блузки, платья, юбки.
Видимо, Игорю надоела я, расхаживающая по дому в рубашке или единственном своём костюме, и ночью он сделал заказ. Точнее, конечно, не сам всё это выбирал, а отдал приказание кому-то из его персонала, что готовы были хоть всю ночь выполнять его поручения.
Что ж, так всё же легче — хоть свежую одежду надеть можно. С другой стороны, это явно говорило о том, что в ближайшее время он не планирует меня отпускать. Комната с каждым днём всё наполнялась новыми предметами, принадлежащими мне.
Он отрезал все пути для поисков меня родными, заставив сказать сыновьям, что всё в порядке. Они верят и не станут бить тревогу. Да и кто бы мог спасти мою грешную душу — только не стражи порядка! Эти-то точно ручные псы Игоря. Никто
