– Дурак? – подсказала Джина.
– Да, – согласился он. – Какой дурак будет желать мусор вроде Адама, когда мистер Возможно Прекрасный находится прямо напротив него?
Сердце Джины болело за него.
– Что ж, ладно, – сказала она. – Может, ты прав. Может, ты еще не готов к свиданию.
– Как насчет тебя, Кимосаби[25]? – спросил Джулз, подъезжая к реабилитационному центру. Он направлялся к парковке у двери. – Ты готова признать поражение с мистером Брюзгой?
– Не знаю, – сказала Джина. – Я просто... – Она покачала головой, пока он парковал машину. – Я обещала оставаться до тех пор, пока буду нужна ему. Может, я выдаю желаемое за действительное, но не могу избавиться от мысли, что так и есть. Я нужна ему.
– Ох, сладкая... – Джулз обнял ее. – Прости, что я был таким язвительным.
Интересно, что он не сказал, действительно ли думает, что Макс правда нуждается в ней. И Джина тоже сменила тему.
– Так над каким важным делом работает Макс?
Пару последний дней он просто приклеился к телефону. Вчера она его вообще не видела.
Она собиралась с ним пообедать, но движение было ужасным, дождь лил, как сумасшедший, сработала подушка безопасности и у нее начались спазмы. Когда она позвонила, чтобы сказать, что опоздает, он отвечал односложно, и тогда она все отменила.
Надеясь, что разочарует его.
Он ничего не сказал. Кроме: «Я должен ответить на этот звонок...»
– Ты же знаешь, что я ничего не могу тебе рассказать, – проговорил Джулз, выходя из машины.
– Это должно иметь какое-то отношение к той попытке убийства в Афганистане, – сказала Джина, тоже собираясь выйти.
– Ведь так? Наверняка какие-то террористы, которые...
– Где-то всегда есть какие-то террористы, – бросил Джулз. – Джина, ты знаешь, чем мы занимаемся. Окажи себе услугу и не спрашивай Макса об этом.
Он надел пиджак и пальто тоже. Сегодня не было холодно.
– Великолепно, – проворчала Джина, обматывая шарф вокруг шеи. – Больше тем, которых надо избегать.
Она сгребла последнюю охапку комиксов, которые получила для Аджая. И Макса.
Она подозревала, что ему тоже нравится их читать. Она присоединила их к цветам, которые принесла для пожилой миссис Клингер.
– Захватишь это, ладно?
Джулз поднял с заднего сидения гитарный чехол за ручки.
– Ты действительно собираешься просто... отдать это Максу?
Джина знала, что сам Макс никогда ее не купит.
– Он всегда хотел гитару, – сказал она.
– Макс? – Джулз смотрел скептически.
– Я подумала, что смогу дать ему урок или два.
– Ты играешь?
– Немного, – сказала она. – Ну, знаешь, достаточно, чтобы сфальшивить несколько куплетов «Я потрясен».
– Могу я посмотреть, как он учится это играть? – спросил Джулз. – Пожалуйста, пожалуйста! Макс, играющий песню Элвиса. – Он рассмеялся. – Я другой стороны, я, возможно, никогда не избавлюсь от этого зрелища.
– Макс фанат Элвиса, – сказала ему Джина, идя за ним по парковке.
– Не. Может. Быть.
– О да.
– Он сказал тебе это? – Джулз не мог ей поверить.
– Ага, – ответила Джина. – Знаешь, иногда он действительно со мной говорит.
Полными предложениями и такое прочее.
– Он так и сказал, – настаивал Джулз, – он сказал: «Я Макс Багат, и я фанат Элвиса»?
– Пожалуйста, даже не думай дразнить его, – сказала Джина. – Клянусь, это смертоубийство, и я не знаю ничего, что сделает его более мрачным. Экстра-мрачным. А я даже не могу вспомнить, когда он улыбался в последний раз.
– Макс улыбается? – воскликнул Джулз с недоверием в голосе. – Он фанат Элвиса, и ты правда видела, как он улыбается?
– Стоп, – ответила Джина, смеясь, – или я приглашу Стефана-нового-соседа на ужин.
С моим братом Виктором. «Чувак, нет, нет, чувак – три слова: Сара Мишель Геллар. Скажи мне в лицо, прямо мне в лицо, что ты не вдул бы Саре Мишель Геллар».
– Ладно, ладно, – сказал Джулз, открывая ей дверь, – ты выиграла.
ОТЕЛЬ «ЭЛЬБЕ ГОФ», ГАМБУРГ, ГЕРМАНИЯ
21 ИЮНЯ 2005
НАШИ ДНИ
Копируя фото из камеры Джины в компьютер, взятый в бизнес-центре отеля, Макс в сороковой раз за последние полчаса проклял себя, что не принес свой собственный, привычный лэптоп.
Стук в дверь раздался в тот самый прекрасный момент, когда Багат уже почти изошел пеной, сточил зубы в крошку и чуть не выбросил чертов жесткий диск в окно.
– Ты выбрал удачное время, – коротко бросил он Джулзу, открывая дверь, и...
– Привет, Макс.
Мир вошел в режим суперслоумо[26].
Макс, окаменев, почти полжизни простоял, глядя в глаза Грейди Моранту, также известному как Дейв Джоунс, также известному как негодяй, который наряду с Максом нес ответственность за исчезновение Джины.
Та его часть, что вот уже два десятка лет была агентом ФБР, перешла на автопилот, быстро впитывая важную информацию.
Руки подняты и пусты – намеренно держит так, чтобы Макс мог их видеть.
Выпуклость под левым рукавом куртки: возможно, бумажник, а возможно, оружие.
– Привет, Макс. – Морант ожидал, что он откроет дверь, знал, что он здесь.
Грейди Морант выше, больше и как минимум на двадцать пять фунтов тяжелее Макса.
Прошел серьезное обучение рукопашному бою в спецвойсках.
Когда-то в тысяча девятьсот затертом. Прошло много лет, с тех пор как Морант был в армии. Достаточно много лет, чтобы потерять конкурентоспособность, выйти из формы, размякнуть.
Чертов ублюдок не выглядел размякшим.
Вежливый голос его доктора: «Выглядишь хорошо, Макс. Ключица зажила нормально. Просто... попытайся какое-то время не напрягаться».
А часть Макса, что была гребаным чокнутым психом, не стала ждать, пока обработается поверхностная информация, и сделала вывод, что лучшее решение – потянуться под собственный пиджак, достать оружие и под прицелом завести Моранта в номер, чтобы расспросить его о местонахождении Джины.
Его долбаная сумасшедшая психическая часть была поглощена хаосом, яростью, страхом и горьким разочарованием.
То болезненное воспоминание, как он увидел имя Джины в списке погибших черным по белому.
То тело под саваном, с лицом, которое ей не принадлежало.
Макс был потрясен до глубины души, в нем все еще кипели гнев и горе, только теперь к ним присоединилась надежда, крошечное зерно которой уже начало давать первые ростки.
Должно быть, Макс схватил Моранта и втащил его внутрь. Должно быть, дверь за ними захлопнулась, но Багат этого не услышал.
Он осознал лишь, что Морант перелетел через стул и врезался в стену у окна.
