— Мерзнете? — спросил Блейн.
Сара не заметила, как зябко поежилась.
— Садитесь поближе ко мне, я прикрою вас от ветра.
Сара ничего не ответила и не пошевелилась.
— Кто вы, мисс Милдмей?
Она не удержалась и с возмущением сказала:
— Вам прекрасно известно, кто я такая, лорд Маллоу. Вы лично наводили обо мне справки.
— Весьма неудачно. Мне ничего не удалось о вас узнать.
— Какое это имеет отношение ко мне?
— Вы с самого начала задали мне загадку. Вы слишком хорошо воспитаны и умны, чтобы следить за знаменитым судебным процессом только из любопытства или ради сильных ощущений. Вы обдуманно пришли в мой дом просить должность гувернантки.
— Я нуждалась в работе.
— С вашими рекомендациями не составило бы труда устроиться в любом месте. Если, конечно, ваша красота не служит препятствием. Особенно там, где муж чересчур восприимчив к женским прелестям, а жена относится к нему с прохладцей.
— Вы говорите абсурдные вещи, лорд Маллоу.
— А вы, мисс Милдмей, обманщица.
Резко повернувшись, Сара посмотрела ему в лицо, а он расхохотался.
— Вы считаете меня самозванцем, а я думаю то же самое о вас. Разве не так?
— Множество людей помимо меня строило различные предположения о вас, лорд Маллоу. Но вы крайне несправедливы ко мне. Вы думаете, я пошла бы работать гувернанткой, если бы у меня был выбор? — В ее голосе зазвучала горечь. — Едва ли это профессия на всю жизнь. С восприимчивыми, как вы изволили выразиться, мужьями и ревнивыми женами. Можете поверить, что я добровольно выбрала для себя подобное существование? Мои две сестры обречены на такую несчастную жизнь. Это вас убеждает?
— Как их зовут?
— Эмилия и Шарлотта. Почему вы спрашиваете?
— Люди становятся для меня более реальными, когда я знаю их имена.
— Вы полагали, что я их выдумала!
Блейн не обратил внимания на упрек.
— Они такие же красивые, как и вы?
Внутри у Сары все напряглось. Она очень рассердилась и в то же время была сильно смущена. Спастись от его близости можно было, только спрыгнув с козел. Но она не собиралась терпеть его фамильярное обращение.
— Лорд Маллоу, я возвращаюсь в ваш дом лишь потому, что болен Тайтус. По вашим словам. Это единственная причина. Но как только он поправится, я подготовлю его к моему отъезду. А пока я была бы вам очень благодарна, если бы вы прекратили допрашивать меня.
— Итак, вы все-таки решили покинуть нас. Новизна прошла — сделалось скучно.
— Можете расценивать это как вам угодно.
— Вы в конце концов пришли к выводу, что я не самозванец, а потому я вас больше не интересую?
Свет от фонарей экипажа скользил по придорожным кустам, но лицо и глаза Блейна освещала лишь луна. Сара едва различала его черты и не в состоянии была угадать выражение лица. Почему-то у нее неистово колотилось сердце.
— Ответьте мне, мисс Милдмей.
Ситуация была ей явно не но плечу. Амбросу делалось бы за нее стыдно. Отчего она не может состязаться с Блейном в хладнокровии и находчивости? Почему у нее так дрожат губы, что она не в состоянии выговорить слова?
— Как вас звать по имени, мисс Милдмей?
Сара наклонилась вперед.
— Нельзя ли ехать побыстрее? Если Тайтус серьезно болен…
Блейн взял кнут и слегка хлестнул лошадей. Они ускорили бег, и коляску стало сильнее раскачивать из стороны в сторону. Девушка попыталась найти, за что бы ухватиться. Твердой рукой он поддержал се.
— Сара! — произнес он тихо.
Он всего-навсего сообщал ей, что ему известно ее имя. Но нужно ли было говорить таким ласковым тоном?
Леди Мальвина сидела в детской и тихо укачивала Тайтуса. держа его на коленях.
— Он только что уснул, — прошептала она. — Жар как будто немного спал.
При виде Сары ее красное, одутловатое лицо радостно просияло.
— Это очень благородно с вашей стороны, мисс Милдмей, что вы вернулись.
Сара присела на корточки рядом с Тайтусом.
— Я не знала о его болезни. Ни за что бы не уехала.
— У детей температура поднимается порой внезапно. А мать сообщила ему о вашем отъезде довольно неделикатно. Слава Богу, что Блейн успел догнать вас, прежде чем вы уехали в Лондон. С вами все в порядке, мисс Милдмей? — Леди Мальвина внимательно осмотрела Сару. — Вы не простудились, будучи в дороге холодной ночью? Вы что-то заметно раскраснелись.
— Меня знобит, — ответила Сара, в самом деле не в силах унять дрожь.
— Попросите Элизу согреть молоко. Мы все немного выпьем. Быть может, и Тайтус, теперь, когда вы вернулись. С капелькой портвейна. Нам будет полезно.
В этот момент Тайтус зашевелился и проснулся. Увидев Сару, он широко открыл изумленные глаза
— А мама сказала, что вы уехали, — проговорил он укоризненно.
— Только на несколько часов. Ведь это ненадолго, правда?
— Да. А я заболел и все звал вас.
Мальчик протянул руки, и Сара прижала его к своей груди. На этот раз он не дулся и не сердился. Был слишком счастлив видеть ее.
— Вы останетесь? — спросил он ясным голосом.
— Останусь.
Довольный Тайтус что-то пробормотал и взглянул мимо ее головы.
— Папа, мисс Милдмей возвратилась и останется с нами.
Сара не слышала, как вошел Блейн. Она увидела его, стоявшего в дверях, высокого, молчаливого. В глазах не было ни иронии, ни торжествующего блеска. Все это, вероятно, тогда, при лунном свете, ей просто почудилось. Он выглядел усталым и печальным.
— Это великолепно, мой мальчик… Где Амалия? — повернулся он к своей матери.
— Она отправилась немного отдохнуть. Обещала прийти позже.
— Как вы находите мальчика, мисс Милдмей?
Тайтус снова задремал. Сара чувствовала горячее, безвольное тельце.
— Я уложу его в постель. Думаю, утром ему уже станет лучше. Дети быстро поправляются.
— Блейн, скажи Амалии, чтобы пока не приходила, — заявила леди Мальвина. — Она только будоражит ребенка.
— Я не могу запретить ей видеться с собственным сыном.
— В сложившихся обстоятельствах ты можешь. Она лишь расстраивает Тайтуса.
— Амалия женщина с очень тяжелым характером, — сказала леди Мальвина, когда уложенный в кровать мальчик уснул, а Блейн вышел из комнаты. — Произошел грандиозный скандал после вашего отъезда, — добавила она, потирая руки от удовольствия — Блейн страшно рассвирепел. Просто пришел в бешенство. Он заявил, что вас нужно немедленно вернуть, а если этого не случится, то он бросит все и отправится снова плавать по морям и океанам, и пусть она остается здесь одна среди этого великолепия. Тогда она сможет вести себя как ей хочется. О, то была, скажу я вам, чудная перебранка. Хуже всего, мой сын никогда не бросает слов на ветер. Я это усвоила давным-давно. И уверена, что в действительности ему наплевать на усадьбу Маллоу. Он только хочет сохранить ее для своего сына.
