Джоди предлагает ему сесть в мягкое кресло, в котором еще совсем недавно сидел семейный человек. Детектив присаживается на подлокотник, но ненадолго, потом снова начинает ходить. Его суетливость выбивает из колеи. Может, это нарочно. Она садится на диван и пытается защищаться.
– На прошлой неделе тут был другой следователь. Я ответила на кучу вопросов.
– Я бы вас просто так потревожить. Не хотел, – отвечает он и осматривает ее с нарочитым высокомерием – леопардовые туфли-лодочки, маникюр, красивые холмики грудей, небольшой острый подбородок. Снова встретившись с ней взглядом, он продолжает: – Мы случайно. Узнали кое-что новое. Кажется, вы этого моему коллеге не говорили. Следователю Скиннеру. И мы просто. Заинтересовались. Ну, вы понимаете.
Он подходит к окну и поворачивается к нему спиной.
– Можете ли вы подтвердить тот факт. Что погибший. Мистер Тодд Джереми Джилберт. Ваш бывший. На момент смерти собирался. Выселить вас отсюда? Согласно закона? Из этой квартиры. Которая по праву. Принадлежала ему. И только ему. Вы это подтверждаете, мисс Бретт? Джоди?
Говорит он быстро, глотая слова, но в то же время делает внезапные паузы, разбивая речь на нелогичные куски, в паузах переминаясь с ноги на ногу, осматриваясь, касаясь пальцем поверхностей, до которых дотягивается рука. А за его спиной ярко светит солнце, едва не ослепляя ее. Джоди не видит ни глаз, ни мимики этого человека. Как ему это удалось? Поставить ее в столь невыгодное положение в собственном доме. Ей бы встать и задернуть шторы или пересесть. Да и «Мальборо» не помешает.
– Да, – отвечает она, – он пытался меня выселить.
– Но вы съезжать не собирались. Не хотели и знали, что это не обязательно, потому как что-то. Задумали. Запланировали. Если его не станет, он не обратится. Скажем, к шерифу, чтобы привести ордер в действие. Никакого выселения и не случится. Да, мисс Бретт? Джоди. И. Вы все еще здесь. Доказывая тем самым свою точку зрения.
– Это ваша точка зрения, – возражает она.
– И не только выселения. Не будет. Вы получите наследство. Если уберете его до свадьбы с мисс Ковакс. Прежде, чем он успеет. Составить новое завещание. Время сыграло ключевую роль. Пока он не успел вас выселить. Жениться на другой. Женщине.
Вина сверкает на ней, словно то модельное платье от Диор, которое Джоди в прошлом году купила с аукциона. Он может подумать, что она просто балованная стерва, которая предпочтет убить человека, лишь бы не отказываться от своих маленьких удовольствий, но, по сути, она очень экономная. Джоди не такая, как он наверняка подумал, не выросла в богатой семье, не привыкла к роскоши. Когда они только начинали жить с Тоддом, пока у него не было денег, именно она как-то изворачивалась и сводила концы с концами. И готовить научилась по этой причине. Возможно, этот психованный коп удивился бы, узнав такое. Ему бы попробовать ее острое соте из свинины с квашеной капустой. Или самодельные ньокки с трюфельным соусом.
Он ждет ответа, но Джоди безмолвствует. Когда к ней пристают и запугивают, у нее включается режим молчания. Как только откроешь рот, чтобы как-то защититься, тут тебя и сцапают. На бегу. Она чувствует это интуитивно, она всегда это знала.
Джоди видит, что этот человек не сомневается в ее виновности и хотел бы выразить это формально, взяв ее под арест. Но если бы он собирался это сделать, то не стал бы тратить время на эту речь. Чего этот детектив не понимает, так это того, что она не сдастся. Он ошибается, если думает, что взять ее будет легко. Признания не в ее стиле. Ему не удается заговорить ей зубы или сломать ее, от этого разговора она лишь уходит в молчание. И чем больше он говорит, тем меньше отвечает Джоди.
– Позвольте мне вам кое-что сказать. Вы не можете получить наследство от человека. Которого убили. Может быть, вы этого не знали. Мисс Бретт. Джоди.
У нее такое ощущение, будто он находится очень далеко, на той стороне ущелья, злой мальчишка, бросающий в нее палки и камни. Целится он хорошо, но снаряды не долетают и падают у ее ног. Может, он сам это чувствует. Детектив снова срывается с места, отходит от окна, становится напротив Джоди. Теперь она четко видит его лицо – глаза чуть не выскакивают из орбит, губы кривятся в мягком презрении.
– В любом случае, никуда не уезжайте, – говорит он. – Мы свяжемся с вами в ближайшем. Будущем.
После подобного заявления на прощание он неуклюже идет к двери и сам выходит. Пару секунд она ждет, потом встает и пытается начать дышать. Кажется, что воздух в легкие совсем не попадает.
Последующие дни Джоди проводит в подвешенном состоянии, в мучительном ожидании. Время сжалось, стало силой невыносимого воздействия; кажется, что каждая секунда беспощадно сжимает ее в тисках. Она перестает ощущать вкус пищи, а вслед за этим и есть. Все силы уходят на ежедневные тренировки, так что Джоди бросает и их. Даже алкоголь утратил свою привлекательность, но его она продолжает использовать в лекарственных целях, радуясь его седативному воздействию. Следить за собой она уже не в состоянии, так что переводит все внимание на пса, готовит ему вкусную еду, разговаривает с ним во время долгих бесцельных прогулок. И словно в качестве компенсации ее апатии у него все инстинкты стали проявляться как никогда ярко.
К ее огромному удивлению, жизнь вокруг продолжает идти, как и раньше, у людей есть силы, чтобы стараться каждый день прожить на полную катушку, наполнить свое существование торжеством духа. И она уважает их за это. Джоди понимает, что у каждого есть свои проблемы, но они каким-то образом не сдаются, несмотря ни на что. Да по сравнению с ней даже у ее клиентов все отлично. Они хотя бы оставили себе возможность для движения вперед, для перемен в будущем. Пусть Мисс Хрюшка радуется своей тайной жизни, пусть Судья живет на два фронта, пусть Блудный Сын и Мэри Мэри восстают против правил, пусть Золушка отчаянно нуждается во внимании, пусть Зануда не видит, что сам себя ограничивает, пусть Бергман не может отказаться от своей мечты, а Джейн Доу – от брака, все же все они, каждый, живут лучше, чем она.
Голова набита фактами и фантазиями о жизни в тюрьме, калейдоскопом крутятся грубости и броские угрозы. Оставшись в одиночестве, без единого человека, которому можно было бы довериться, Джоди перестала сражаться, пав жертвой губительных мыслей о судном дне. Разбирательство превратится в зрелище; публика прожует все подробности их личной жизни с Тоддом. А потом, когда шумиха стихнет, все остальные займутся чем-нибудь еще, пройдет много времени, а она все еще будет сидеть в тюрьме, обменивая картофельное пюре на помаду или аспирин, а также делая всякие невообразимые низости в целях самосохранения.
Когда снова появляется семейный человек, Джоди приветствует его со стаканом в руке и забродившей реакцией. Вкус из живота поднялся в рот, как бывает, когда резко падаешь в лифте. Она ударяется в какое-то унизительно некрасивое подобострастие, но оно хотя бы оттеняется каплей раздражения. Джоди сама удивлена, что в ней осталась еще хоть какая-то готовность защищаться.
– Простите за вторжение, – говорит детектив, заходя в прихожую.
Уже спускаются сумерки, и в гостиной довольно темно. Джоди включает настольную лампу и прибавляет газ в камине. Они рассаживаются, как и в прошлый раз – она на диване, он на кресле с подголовником, – и кажется, что тогда это была репетиция, а теперь они дошли до дела.
– Налить вам чего-нибудь? Прошу меня простить, но я никак не могу запомнить, как вас зовут, – Джоди начала пить водку со льдом в обед, и хотя голова совершенно ясная, слова на выходе изо рта спотыкаются.
– Скиннер. От предложения вынужден отказаться, хотя я с радостью составил бы вам компанию.
Джоди уже забыла о его пустой любезности. Человек пришел арестовать ее, но будет делать это очень вежливо.
– Полагаю, вам в последнее время пришлось непросто. Поверьте, я не хочу усложнять вам жизнь. Я знаю, что к вам приходил еще и мой коллега, прошу прощения, что мы не можем ограничиться одной беседой. Но, как вы знаете, главная задача для нас – найти виновного и арестовать его.
Наконец он начал к этому подводить – к моменту, когда он наденет на нее наручники и уведет отсюда. Вот зачем он пришел, хотя, судя по тому, что этот полицейский относится к ней явно по-доброму, возможно, он обойдется без наручников и не доставит соседям удовольствия насладиться этим зрелищем. Хорошо, что Джоди уже прилично выпила. Ее, конечно, мутит, но на трезвую голову это было бы куда хуже. Главное – успеть подлить еще, пока она дома.
– Дело в том, что мы вышли на след, и версия довольно крепкая. На начальном этапе мы столкнулись с некоторыми трудностями. Вообще сложно было представить, что это произойдет, ведь никто даже не мог опознать машину. Но в итоге все сложилось.
Он не рассказывает как, и она не спрашивает. Когда Джоди встает и начинает пробираться в кухню, его голос становится громче – чтобы ей было слышно и на таком расстоянии, и даже несмотря на звон льда в ведерке. Под конец он уже практически орет.
