Мила была возбуждена и тараторила без умолку.
– Ох, Санька! Эва только что родила. Двоих. Близнецов. Двух девчонок. Ну и намучались врачи с ней. Но сейчас все в порядке. Она спит. Малышки рядом с ней. Ой, они такие чудесные… Как бы я хотела… – она замолчала.
– Эва… близнецы… – пролепетала я, не в силах осознать случившееся.
– Все – пока! – услышала я от Милки. – Созвонимся потом.
Я швырнула сотовый в постель и тут же подпрыгнула, как пружина.
– У Эвы – близнецы!
– Слышал.
Я запустила в Костю подушкой.
– Вот тебе!
– А сколько, между прочим, времени?
– Половина седьмого утра.
Он подмял меня под себя и поцеловал вкусным прохладным поцелуем, от которого я закрыла глаза и притянула его к себе….
После этих утренних лениво-расслабленных ласк я чувствовала себя на седьмом небе. Бывают дни, когда все складывается как надо, как в пазле, который ты долго и упорно собирала и вот – о-па! – он сошелся – каждый его кусочек на своем месте. Все было слаженно-подогнанно: и Костя, и Эва, и близнецы. Кто-то наверху потряс мешком подарков, который остался от прошлого Нового года, и высыпал их разом на меня.
– Кофе в постель хочешь?
Я зажмурилась.
– Ты чего?
– А вдруг это сон? – серьезно спросила я.
– Глупышка, – и он легонько щелкнул меня по носу.
Кофе в постель – это тоже было из разряда подарков – щедрых и незаслуженных. Чашка из тонкого белого фарфора и черно-густой кофе: крепкий наваристый.
– Ты так и будешь лежать в постели?
– Угу! – Я накрылась одеялом, но Костя сдернул его.
– Я на работу, между прочим, пошел. Дела…
– Когда придешь?
– Как получится. Мне еще нужно заниматься господином Челышевым.
И тут как будто тонкая струйка ледяной воды полилась мне за шкирку. Я даже передернула лопатками.
– Уже забыла? – снисходительно спросил Костя.
– Забыла, Кость, правда забыла, – жалобно протянула я. – Даже думать об этом не хочется.
– Придется.
Он наклонился надо мной и крепко стиснул руки.
– Больно!
– Прости! Я, когда тебя вижу, так и хочется съесть всю, целиком.
– И кто тебе мешает?
– Все! – он энергично встряхнул головой, и золотисто-рыжие волосы разметались по плечам – Работа, где главный козел, а его заместитель мастодонт и сатрап, город, который вообразил себя Дубаем или Каиром, коллеги, которые изощряются, чтобы пригласить меня то на одно, то на другое мероприятие – они же знают, я – свой парень, способный украсить любую компанию, твое задание, – он понизил голос. – Челышев, смерть Светловой, труп француза, стволовые клетки, разоренная квартира твоей знакомой, Международный центр «Медицина будущего». Все, что связано с тобой, беспокоит меня больше всего.
– А может, мы просто притянули факты за уши… – жалко пробормотала я, стараясь не смотреть на него.
Ангел кратко хохотнул.
– Дорогая, твоя непосредственность очаровательна. Ты что уже думаешь, что у меня нет никакого журналисткого инстинкта и я – последний лох в своем деле? Я копчиком чувствую сенсацию, а носом – темные делишки. А это дело именно из таких. И сенсационное и мутное. Два в одном флаконе. Только меня это совсем не радует. – Он вздохнул и уставился куда-то мне в переносицу. – Совсем.
Костя встал с кровати.
– Поэтому, – веско сказал он, повернувшись ко мне спиной. Он выбирал себе одежду из шкафа, и я видела раскрытое нутро, переполненное рубашками-костюмами, все было разложено в идеальном порядке. – Я бы на твоем месте позвонил Миле и попросил присмотреть за Эвой и ее детишками. – Он говорил беспечно-деловито, но моя интуиция сразу вздернулась, взгорбилась как рассерженный медведь-гризли, вставший на задние лапы при виде недотепы-охотника.
– Ты хочешь сказать, что…
Он кивнул, по-прежнему не поворачиваясь ко мне лицом.
– Эва была в убежище, а сейчас она обнаружила себя. Не по своей вине. И это внушает некоторое беспокойство.
Я сжала кулаки.
– Я позвоню Миле.
Снова кивок.
– Только никого не пугай. Просто попроси присмотреть за ней повнимательней.
Я встала, обмотавшись простыней, и подошла к нему.
– Приходи поскорей, ладно, – промурлыкала я, прижимаясь к его спине.
– Если ты будешь так уговаривать, я точно из дома не выйду. И меня уволят с работы.
– Все! Иди. Я тебе не помеха.
Костя оделся, выдвинул ящик письменного стола, стоявшего у окна, и взял оттуда деньги. Я увидела толстую пачку, но тут же отвела взгляд, чтобы он не подумал, что я за ним подсматриваю.
Оставшись одна, я позавтракала овощным салатом и выпила чай. Потом взяла телефонную трубку и набрала номер Дмитриева. Мне хотелось поговорить с Асей. Но никто не подходил, и я представила, как звонко раздается телефонная трель в пустой квартире, или Ася сидит с белым медведем в руках, игнорируя звонок, и смотрит по телевизору мультики.
– Алло! – раздалось около уха, и я растерялась. Асин голос был тихий, сонный, как будто бы ее только что разбудили.
– Ася?
– Я.
– Это Александра. Я жила у вас несколько дней.
– Да! – сонный налет с голоса слетел. Самую малость, но слетел. – Здравствуйте, – спохватилась она.
– Здравствуй. Как у тебя дела?
– Хорошо. У нас теперь Гоша живет.
– Какой Гоша?
– Котенок. Папа его оставил. Я плакала и он оставил. Теперь я его кормлю. Купила бутылочку с соской и кормлю его из бутылки.
– Это хорошо.
Я помолчала. То, что я собиралась сказать, было очень важно для меня и прятать голову в песок я была не намерена.
– Ась! – возникла пауза. Черт! Ну давай, вперед, подбодрила я саму себя. – Я на днях к тебе приеду и мы сходим в парк погуляем. Покатаемся на аттракционах. Хорошо? С папой, я думаю, мы договоримся. Там будет весело: мороженое, карусели. Хорошо, Ась? Ну, что ты молчишь? Ася? – Эта пауза была вязкой и гулкой. Мои ладошки вспотели, и я вытерла ладонь о яркое полотенце, лежавшее на столе.
– Хорошо, – прошелестел Асин голос. – А когда… вы придете?
– Скоро. Я тебе еще позвоню. Только папе ты пока о нашем разговоре не говори. Пусть это будет нашим маленьким секретом. Ладно?
– Ладно! – пискнула Ася. – До свидания.
– Пока.
Ну вот, это все не так страшно. По крайней мере, один пункт выполнен. И с Денисом надо было давно расстаться. А не играть в девушку с бой-френдом. И не держать Дениса на коротком поводке. Он – хороший парень и не заслуживает такого отношения к себе.
Нужно отвечать за свою жизнь самой, а не сваливать на обстоятельства.
И вообще, когда выходишь из скорлупы чужих представлений, ложных условностей и собственных страхов, жизнь поворачивается к тебе совсем другими сторонами, о которых раньше ты и не догадывалась.
