– Просил… не так давно…
– И вы, конечно, отказали?
– Разумеется! Я не хочу начинать эту канитель, поскольку в моем паспорте штампа о замужестве с ним нет! Зачем мне привлекать к себе внимание органов?
– Причина только в этом?
– А вам она кажется несущественной?
– Она, безусловно, существенна. Но, по-моему, есть еще одна, гораздо более важная для вас причина, по которой вы не хотите… заметьте, именно не хотите давать Цебоеву развод!
– Это какая же? – Гелена Яновна выгнула брови в деланом удивлении, но было видно, что она опять несколько встревожилась. Настя быстро ответила:
– Вы не хотите, чтобы он женился на другой женщине.
– Я… С какой стати? Да мне наплевать!
– Блефуете, Гелена Яновна! Вовсе вам не наплевать! Вы не можете допустить, чтобы ваша вечная соперница, Людмила Леонидовна Ивина, была счастлива! Не получилось присвоить себе ее авторскую ткань, так хотя бы не дать ей выйти замуж! Разве не так?!
Гелена покрутила в пальцах освободившуюся от печенья вазочку и, немного помолчав, ответила:
– Ну… хорошо… Пусть так! Да! Но в этом вопросе – я сама себе хозяйка! Этот ваш Владимир Юрьевич… он недавно… недвусмысленными угрозами лишил меня кое-каких бумаг, а потому он не только не получит развода… Эта самая Милочка Ивина еще пнет его под толстый зад, когда я скажу ей, что он мой муж. Она ведь наверняка об этом не знает. А если не поверит мне, пусть посмотрит в его паспорт.
– А скажите, пожалуйста, Гелена Яновна, есть какой-нибудь альтернативный вариант?
– Это в каком же смысле?
– Ну… чего бы вы хотели взамен того, чтобы все-таки развестись с Цебоевым?
– А вы что-то можете предложить? – Гелена наконец оставила в покое вазочку и сцепила пальцы обеих рук в замок.
– Я могу выступить вашим доверенным лицом.
– И что это значит?
– Это значит, что я могу провести вместо вас переговоры с Владимиром Юрьевичем или с самой Ивиной. В зависимости от того, что вы хотите от них получить.
– Вы не похожи на даму, занимающуюся благотворительностью, – усмехнулась Гелена.
– Совершенно верно! – ответно улыбнулась Настя. – У меня в этом деле есть собственный… шкурный… интерес, а потому я буду очень стараться. Вы на меня можете полностью положиться.
– Вы же и так все знаете!
– Что именно?
– Ну… то, что мне нужна полная технология изготовления ткани «Ива».
– Уточните, зачем.
– Затем, что Милкина технология – это деньги. Большие. Этого она, кретинка, никак не в состоянии понять, а я уже давно разобралась. Олеськины бабочки, например, – это так… пустяки, один из вариантов применения… Да голливудские дивы будут драться за вечерние платья из этой ткани! А какое из нее получается нижнее белье! Ивина еще и пальтовую ткань завернула! Вы могли бы представить какую-нибудь другую такую же универсальную ткань, из которой можно шить абсолютно все, начиная от дамских бюстгальтеров и стрингов, кончая зимними пальто? Можно также делать шторы, чехлы на мебель, на сиденья для машин, стены можно обивать Милкиной тканью и при этом ни разу не повториться ни рисунком, ни фактурой! А мне… Мне нужно выехать из страны… с одним человеком, которому необходимо серьезное лечение.
– Вы считаете, что сможете там… за рубежом… устроиться? – удивилась Настя. – Считаете, что вас там ждут?
– Я не идиотка, чтобы ехать в никуда! Человек, о котором я уже сказала… он болен давно… А я… В общем… вы, наверно, поняли, что именно я не давала Ивиной развернуться в России. Из кожи вон лезла, и преуспела в этом. Зато я мостила себе… нам… дорогу… Короче говоря, я давно уже списалась с одним австрийским бизнесменом… Он действительно меня ждет… Ну… то есть не меня, конечно, а ткань, технологию изготовления которой я собираюсь ему очень дорого продать. Он и с денежными средствами мне несколько помог, чтобы… Ну… вы же понимаете, сколько их надо было иметь, чтобы выдавить Ивину с подиумов… чтобы Олеська в Петродворце развернулась! Конечно, я могу продать австрияку часть технологии, но это будет стоить много дешевле, а потому… Вы меня понимаете?
– Понимаю, но боюсь, что вы слишком многого хотите, Гелена Яновна!
– Если бы ваш любимый человек был так болен… то…
– Знаете, Геля, мой любимый человек тоже кое-чем болен. Мне тоже хотелось бы его вылечить, а потому я попытаюсь провести кое-какие переговоры. Кто знает, кто выиграет в результате! Не могу обещать, что вы, но вдруг… Возможно, мы обе окажемся в выигрыше… или обе в проигрыше… А уж если проиграете, не мне вас, Гелена Яновна, удерживать! Делайте, что хотите! Если, конечно, вам позволят…
* * *
– Дело в том, что мой паспорт уже тоже чист от брачного штампа, – сказал Анастасии Терлеевой Владимир Юрьевич Цебоев. – Я, вообще-то, по образованию юрист, который обязан стоять на страже закона, а потому долго уговаривал Гелену развестись официально. Она не согласилась, и тогда мне пришлось пустить в ход и свои связи, чтобы закон обойти.
– Профессиональная совесть не мучила? – лукаво улыбнулась Настя.
– Ну… так… слегка… – Цебоев улыбкой не отозвался. – Этот брак всегда был фикцией.
– Но ведь вы не станете утверждать, что не имели с ней интимных отношений?
– Анастасия Романовна! Зачем это поминать?! – брезгливо поморщился Цебоев. – У всех нас были ошибки юности. А мне тогда еще и восемнадцати не исполнилось! Геля сама налетела на меня, как фурия… и, заметьте, очень красивая фурия. Ей тогда хотелось испробовать всего и со всеми. Поверьте, я был одним из многих!
– То есть вы никогда не любили Гелену?
– Ее невозможно любить.
– Ну почему… Она утверждает, что Сергей Короленко ее очень даже любит.
– Сергей тоже на пределе. Он любит Танюшку. Из-за нее, собственно, и мучается с Гелей.
– Танюшка, как я понимаю, их дочь с Геленой?
– Она дочь Гелены и еще одного типа, но Сергей об этом не знает.
– А тип… это тот, которого она хочет спасти от какой-то тяжелой болезни?
У Цебоева на лице появилась гримаса настоящего отвращения. Он стер ее крупной ладонью и уже совершенно бесстрастно ответил:
– Болезнь этого типа – алкоголизм. А сам он – большая сволочь! Я бы даже сказал – редкостная!
– Но Гелена Яновна его любит! – возразила Настя.
Владимир Юрьевич посмотрел на нее с сожалением, как на несмышленыша, и ответил:
– Эта женщина любить не умеет в принципе. Даже собственного ребенка практически бросила на Сергея.
– Про ребенка не скажу… не знаю… но то, что этот человек… алкоголик… – Настя выразительно повела плечом. – …в общем… для любви это иногда не является преградой… Знаете, бывает, что женщины любят даже серийных убийц и маньяков!
