чего хотел тот, кто «посылал сны»? Превратить ее… в то, чем она стала? Огромное душевное спасибо!
— Давай-ка завтрак прихвачу в твою комнату, — вздохнула девушка. — А заодно икры. И прочих вкусностей.
— Правильно! А то в твоей конуре теперь курятник.
Чудесно! Женька еще и всё знает. Хотя… как тут скроешь?
Не говоря уже о том, что он подслушивал.
— О, в самом деле — икорка… — облизнулся брательник. — Да еще и двух видов! С теткиного стола?
— Нет, с собой принесла из ресторана. Из самого крутого в Питере.
— Это какой?
— А вот в Гугле поищи. Какой самый крутой — тот и есть.
Курятник… А если бы отморозок Алик заявился в комнату не к обидчице, а к Женьке? К ее братишке?!
— Эй, Зор-Невзор, ты чего? — слабо отбрыкнулся Женька. От внезапно стиснувшей его в объятиях сестры. — Кости сломаешь!
— Женька… маленький мой! — в глазах предательски щиплет.
Ее носило неизвестно где. А в это время он был совсем один! И с ним черт знает, что могло случиться! В, как оказалось, вовсе не безопасном теткином доме.
Бутерброд брату Зорка взялась мазать сама. А он на автомате — ей. Как в детстве. Забыл, что ее уже удостоила личной трапезы тетя.
— Зор, я тебя кой о чём спрошу, — осторожно начал Женька. — Только обещай, что не врежешь.
— Смотря, на какую тему, — грустно усмехнулась она.
— Ну, предположим — только теоретически — я спрошу, где ты все-таки была? Не врежешь?
— Врежу, — серьезно заметила Зорка. Слишком аккуратно пристроила бутерброд на тарелку, взялась за следующий.
Этак сейчас вырастет горка.
— Ну и ладно, — Женька на всякий случай отодвинулся. — Что я, фильмов «До шестнадцати» не смотрел, что ли?
Кто ему позволил?!
— Зор, можно тебя спросить? — Тон — еще осторожнее. Как по тонкому льду. Как она сама — с Никитой.
— А если врежу?
— Врежь, — разрешил брат. И замолчал. Вместе с ней. — Ты еще любишь Никиту?
Да. Еще. Всегда.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты понимаешь.
Молчание. Повисло. Надолго. Где-то родился мент.
Нет, уже целое отделение.
Сейчас здесь точно вырастет уже не горка, а гора бутербродов. Горища. Эверест. Кто их есть-то будет, если у обоих аппетит пропал?
Говорят, мосты по ночам разводят, чтобы закрыть пути в другие миры. Жаль, что лунная дорожка тогда не открылась перед Зоркой. Она так и осталась бы… прежней.
А Женька — нет. Потому что его тогда с ней не было. А теперь — уже не было бы нигде. Скорее всего.
— Потому что Никиты больше нет? — безжалостно уточнила девушка.
— Не поэтому. И ты понимаешь. Если не хочешь — не отвечай. Я пойму. Правда.
— Люблю. И, наверное, всегда буду. Ты поел?
— В принципе, да.
А бутерброды куда? По ведомству «суши сухари»?
С икрой. Двух видов. Зорка как раз чередовала.
— Тогда возьми остальное с собой. Вдруг аппетит на перемене проснется? Изобразишь, что слишком крут для школьной столовки. Весь класс поймет и оценит.
— Особенно если с кем-нибудь поделюсь, — кивнул Женька. — Осталось придумать, с кем выгоднее.
Тетка бы одобрила.
— А я хочу немного побыть одна. Извини.
Утро. Оно пришло, а Никита навсегда остался в ночи…
В комнате действительно встретили пух и перья. Ну и черт с ними!
3
Ого, сколько СМС-сок пришло за прошлый вечер. И ночь. И даже утро. Просто «удалить все», не читая?
Кто эти люди, где мои вещи?
«Рина, у меня с этой дурой ничего не было, честное слово! Пожалуйста, ответь!» — Андрей.
«Рина, слушай, помоги мне с химией. Я вчера не успела, а сейчас врубиться не могу», — Зинка.
«Рина, это правда, что у вас с Андреем — всё? Я не тороплю, но вдруг мы можем стать не просто друзьями?» — Виктор. Из 11 «Б». Еще один смазливый сын успешного папы.
Прямо собачья свадьба. Не успел один отойти…
Впрочем, тете он интересен меньше Андреева папаши. И меньше Вадика, но Вадик так нагло навяжется вряд ли.
«Ну, ошибся, ну, виноват, прости! Я был пьян, понимаешь? Ничего не помню, абсолютно!» — Андрей.
Везет некоторым. Зорка тоже предпочла бы не помнить. Всё еще.
«Ринок, с меня шоколадка, только выручи с химией! СОС!!!» — Зинка.
Бедняжка! Перезвонить? Поздно.
«Рина, я люблю тебя, ответь!!!» — Андрей.
Не верю.
«Рин, прямо сейчас вешаюсь, если не перезвонишь!» — Андрей.
Правда?
«Катя, у меня для тебя срочное сообщение. НЕ по телефону. Жду тебя в три часа дня в моем кабинете. Возможно, я смогу тебе помочь!» — Галина Петровна.
А сердце уже колотится. Загнанным зайцем скачет. Почуяло, что оторваться от погони есть шанс.
Призрачный, на самом-то деле.
Так. Со звонком Зине точно поздняк метаться. Да и Андрей уже повесился — раз так твердо решил.
А Галина Петровна опоздала для самой Зоры. Но зайти можно. Хуже уже не будет. Некуда.
Как раз накопилось, чем еще поделиться. Такое ведь принято вываливать именно на психоаналитиков, правильно? Пусть зарплату отрабатывает. Пока тетка еще всё оплачивает. Хоть и не знает, кому именно.
Всё лучше, чем вываливать на брата.
А Вадику позвоним потом сами. Как раз к нему дело есть. Не очень срочное, зато очень нужное.
Тук-тук-тук. Бамс-бамс-бамс. Ба-амс!
— Жень, это совсем срочно? Ты уверен?
— Да. Уверен. Можно?
— Вползай, — разрешила сестра. Аккуратно откладывая телефон.
Ну его. Брат — интереснее.
Вползает. В прямом смысле. По коврику. Решил ее повеселить.
Получается не слишком. Но спасибо.
Надо попробовать улыбнуться.
Рывком поднялся на ноги. Воровато оглянулся в коридор. Закрыл дверь. Удобно уселся в кресло — он там весь поместится. И еще место останется — для лучшего другана Владика.
Закинул ноги повыше:
— Я помню, ты просила пока не беспокоить. Но это правда — серьезно. У тебя время есть?
— Валяй, — разрешила Зорка. — Только покороче.
Брательник поменял позу — закинул ногу за ногу, потянулся. Бросил неодобрительный взгляд на пачку «LM». Черт, ее Зорка вытряхнула вместе с мобильником и даже не заметила.
Боевой трофей, чтоб ему.
— Во-первых, ты крышей двинулась — звонить ночью? А если бы тетка дома была?
— А ее еще и не было?
С кем тогда тусовался Алик? С Анькой?! С Наташей? С Виталиком?..
— Конечно. Она приперлась позже. Потому и злая, что не выспалась. Сначала гуляла полночи, а потом еще этот вонючий псих цирк устроил.
— Вонючий?
Извини, Женька, но Алик — все-таки не Миха. Сам не моется, так папа заставляет.
— Ага. Надушился какой-то дрянью — через весь коридор нос сводит. И за такое еще громадные деньжищи отваливают?
Вот тут уже улыбку не сдержать. Или усмешку.
— За такое. И
