И Лана снова принялась рыдать.
— Вот что, — решилась Света. — На тебе таблетки. По две штуки на ночь… ну, тут есть инструкция. Только не больше, это очень сильное средство. В таком состоянии оставаться опасно. А что касается Мишки… сейчас ты не можешь воспринимать ситуацию адекватно, но я скажу, а ты вспомни про это завтра. Мы расстались навсегда. Никогда и ни при каких обстоятельствах я больше не смогу жить с этим человеком. Я простила его… простила, как постороннего, понимаешь? Он перестал быть мне близким, и этого не переменишь. Но и я перестала быть близкой ему. Он вел себя сегодня со мной очень грубо.
— Потому что любит.
— «Бьет — значит любит»? — процитировала Света. — Меня это не устраивает. Может, переночуешь здесь? Давай я тебе постелю.
— Нет, — с ужасом выкрикнула Лана.
— Тогда куда тебя отвезти?
— Я сама… на метро.
— Тебе с таким лицом только в метро раскатывать. Так куда? Может, все-таки к Мишке?
— Нет, к маме.
Света не стала спорить. У Ланы в данный момент был не тот вид, который способен укрепить страсть мужчины. Надо же, кто б мог подумать, что девочка такая нервная? Прав Вадим, она, Света, совершенно не разбирается в людях.
На обратном пути затрезвонил мобильник. «Вадим», — дрогнуло сердце у Светы. Однако пророческие способности, подобно проницательности, оказались не на высоте. Звонила мама.
— Что у тебя с Мишей? — строго спросила она. — Почему ты так себя ведешь?
— Как я себя веду? Ну, как?
— Не груби матери. Ты ведешь себя глупо и жестоко. Из-за каких-то дурацких подозрений ты портишь собственную семейную жизнь.
— Подозрений? — возмутилась Света. — Я застала его в постели с любовницей. Это, по-твоему, называется подозрение?
— Он мне этого не сказал, — удивилась мама. — Впрочем, все мужчины одинаковы. В таком случае ты правильно сделала, что хорошенько его помучила. Пускай неповадно будет. А теперь пора его простить. Честное слово, Светка, он раскаивается!
— Так ты что, его видела?
— Он просидел у нас весь вечер. Дети были счастливы! А ты, между прочим, за четыре дня так ни разу и не зашла. Стыдно!
— У меня, мама, такое настроение, что детям пошло бы только во вред, — объяснила Света, которой и вправду стало стыдно. — Я скоро их заберу, не волнуйся.
— Да пусть остаются, сколько хочешь. Вопрос-то не в этом.
— Мама, а Мишка ничего тебе не рассказывал? Ну, кроме как о моих ревнивых подозрениях?
— Жаловался, что ты много работаешь. Он прав, тебе надо беречь здоровье. Знаешь, Светка… да, у него есть заскоки, но он тебя по-настоящему любит. Другого такого ты не найдешь. Не забывай, ты ведь уже не юная девочка, к тому же мало кому нужны чужие дети.
«А Лана-то рыдала не зря», — с удивлением подумала Света. Она знала, что у мамы есть интуиция. Значит, Мишка оставил любовницу в одиночестве и отправился навещать детей, а заодно перетянуть на свою сторону тещу. То есть он явно не считает развод делом решенным. Но что можно поделать, если бывший муж стал чужим, а чужой человек — своим? Ничего.
Утром Свету разбудил телефонный звонок. Голос Вадима звучал взволнованно.
— Света… ты, наверное, еще не знаешь, что случилось?
— А что случилось?
— Убит Лагунов.
— Сергей Иванович? Не может быть! Убит? Именно убит?
— Более, чем, — странно ответил собеседник.
— Ты где? — уточнила Света.
— В «Интермаге».
— Я еду к тебе. Скоро буду.
Света собралась и домчалась за рекордное время. Вадим ждал у подъезда «Интермага».
— У тебя есть алиби на вчерашний вечер? — с места в карьер спросил он.
Света пожала плечами.
— Вскоре после того, как все от меня уехали, пришел ты. Во сколько это было?
— В восемь, а уехал я около девяти. После этого к тебе никто не заходил?
— Заходила Лана.
— Во сколько?
— В одиннадцать или пораньше.
— То есть часа два в твоем алиби пробел. Лана… с чего это вдруг ее принесло? Я начинаю ее подозревать. Кстати, она не явилась сегодня на работу под предлогом плохого самочувствия.
— Не под предлогом, а она действительно в жуткой депрессии, — объяснила Света. — Она решила расстаться с Мишкой, поскольку он якобы не любит ее по-настоящему, а любит меня. Вот из-за этого она ко мне и заходила.
— Ясно, — кивнул Вадим, заметно помрачнев.
— Я, естественно, сказала ей, что все это чушь и я к Мишке никогда не вернусь, — поспешила внести ясность Света. — А она рыдала, что она самая несчастная на свете — классический случай депрессии. Я дала ей успокаивающее… О, черт! Она не пришла на работу, так? Но по телефону хотя бы позвонила?
— Кажется, да, а что?
— Да дура я, вот что. Не надо было отдавать ей весь пузырек, а дать пару таблеток, и достаточно. Но я надеюсь, она не настолько переживает, чтобы покончить с собой? Дай-ка я ей позвоню.
Трубку сняла Ланина мама и сообщила, что дочка лежит больная и к телефону подойти не может.
— Больная? — обеспокоилась Света. — Какие симптомы?
— Плачет без конца и голова болит, — грустно откликнулась собеседница. — Я знаю, что у вас на работе снова несчастье, но она не может приехать. Я уж вашему милиционеру сказала, если надо, пускай приезжает сам.
Света согласилась, что это правильно, и облегченно вздохнула.
— Значит, Лана думает, Михаил Петрович не любит ее по-настоящему? — задумчиво повторил Вадим.
— Да. Не понимаю, с чего это ей взбрело в голову.
— Я-то как раз понимаю. Она — самостоятельная современная девица, привыкшая рассчитывать в жизни только на себя. Она гордится своею независимостью и активностью… а Михаилу Петровичу требуется прямо противоположное. Как бы она ни была сильно в него влюблена, характера не переделаешь.
— Ты хочешь сказать, я зависимая, старомодная и пассивная? — обиделась Света.
Вадим улыбнулся.
— Зачем впадать в крайности? — И тут же перевел разговор на другое. — Ты знаешь, я ведь приехал сюда специально, чтобы поговорить с Лагуновым. Только надо было сделать это вчера. Лагунов — мужик проницательный. Он и меня вычислил в два счета, и вообще… как он сам сказал, умеет слушать окружающих, а не только себя, любимого. Его странные намеки в разговоре с тобой… мне сразу показалось, он заподозрил, кто убийца.
— Тебе не показалось! — потрясенно воскликнула Света. — Он догадался, кто убийца, и этот убийца его убил. Какой мерзавец! Ладно, Витьку, тот сам напросился, но Сергея Ивановича… А Аня знает?
— Ей не могут дозвониться. Ни на домашний, ни на мобильный.
— Точно. Она поздно встает и отключает до утра все телефоны, а утро у нее начинается далеко за полдень. Боже мой, как же она теперь останется? Сергей Иванович так ее любил… Слушай, мне надо срочно к ней поехать.
