Вольф с головой ушел в бизнес, мотаясь по всему свету и нигде не задерживаясь больше, чем на неделю. Марта несколько раз прилетала к нему на 3–4 дня, но эти коротенькие встречи, совершенно необходимые им обоим, не приносили радости — только облегчение. Расставание с каждым разом становилось все горше. В последний раз все три дня шел проливной дождь и они не выходили из крохотной гостиницы в небольшом польском городке. Вечером накануне неизбежного возвращения в парализованному мужу, Марта сказала:
— Ты бы женился, любимый мой. Будут у тебя дети, я их буду любить, буду приезжать к тебе… нет, не к тебе — к вам в гости, подружусь с твоей молодой женой. — Они сидели около открытого окна, слушали шум дождя и пение веселой речушки под окном. Вольф молчал и думал: «Пробовал. Не получилось.» А вслух сказал:
— Ты права, моя любимая и единственная. Попробую ещё раз. Только мало надежды. Разве что…
— Продолжай, я не обижусь. Горше, чем сейчас, не будет.
— Разве что ты…
— Хорошо. Я поняла тебя. Я найду тебе девочку, которую буду любить, как тебя, и не стану ревновать.
— Ах, милая моя! Ну где ты найдешь ещё одну Марту? Ты — единственная. Любую другую я буду непроизвольно сравнивать с тобой и днем за столом, и ночью в постели.
— Перестань, Вольф, я заплачу. А я не хочу, чтобы ты запомнил меня всю зареванную. И не надо искать вторую Марту, её нет, не было и не будет. Я найду тебе хорошую девочку, я знаю, какая тебе нужна жена. И тогда мне можно будет открыто приезжать к тебе в гости, и ты будешь приезжать ко мне с этой девочкой и вашими детьми, которые будут и моими детьми. Конечно, это будет другая жизнь и другое счастье. Но так, как сейчас… Прости меня, мой любимый, я больше не могу.
Ровно в 9 часов утра Сол приехал на «самый верх». Раньше ему приходилось там бывать, но не по персональному вызову с докладом. Нельзя сказать, что он волновался, потому что не дорожил местом. Его уже ждали: в небольшой комнате за длинным совершенно пустым столом сидели умудренные опытом бодрые старики, подчеркнуто демократично, но элегантно одетые, все значительно старше Сола. Он их знал, но не близко.
— Садитесь, — сказал один из стариков и указал место рядом с ним. — Сейчас начнем.
Тут же отворилась малозаметная дверь и вошел молодой человек с подносом, на котором стояли бутылки минеральной воды и стаканы. А когда дверь за молодым человеком закрылась, появился непонятно откуда мужчина средних лет и сказал: «Начнем, пожалуй.»
«Не может быть! — потерял дар речи Сол. — Это же всего-навсего личный помощник президента. Неужели…» — Но мысль прервалась, потому что один из стариков спокойно попросил:
— Коротко, Сол. Мы полностью в курсе дела, очень довольны сложившейся ситуацией и хотим только кое-что уточнить и конкретизировать. Сегодня можно спрашивать, спорить, не соглашаться — всё, что угодно. А завтра начнете работать.
Сол рассказал то, что мы уже знаем: «наши» и «ваши» испарились бесследно, Тамар вышла замуж за Роберта и скоро родит, фотограф вышел на пенсию, Дани и Сара в Голливуде и…
— Все это совершенно замечательно и полностью отвечает нашим интересам, — перебил Сола личный помощник. — Дани и Сара пусть остаются в Голливуде, а точнее — в кинобизнесе. К Тамар направьте связного и попросите очень вежливо не забывать — она сама хорошо знает, что не надо забывать шпиону её уровня. Тамар — наша козырная карта, берегите её. Красавица мулатка — жена этого «актера» открывает новые возможности влияния… простите, вам не надо всё знать.
Он так и сказал: «актер» — в кавычках.
— А Лолу и Дуду придется хорошенько поискать. Когда найдём, решим, что с ними делать. И последнее: Вольфа оставьте в покое, я сам с ним поговорю, мы с ним давнишние приятели и конкуренты.
Один из стариков, видя недоумение на лице Сола, улыбнулся и добавил:
— Нам очень важны хорошие, добрые отношения со страной Роберта. Тамар не придется делать ничего против её совести. Ни по отношению к нам, ни по отношению к ним. Что касается Мерилин и дона Педро… Тут пока ничего не надо делать. Просто знать, где они, чем занимаются, какие у них планы на ближайшее будущее. И в этом будут очень полезны Сара и Дани.
— Простите, но я-то зачем нужен? — не удержался Сол.
Личный помощник улыбнулся:
— Мы платим и заказываем музыку. А вы находите музыкантов и обучаете танцоров. Сол! Не обижайтесь на нас, мы только высказали свое мнение и в дальнейшем в вашу работу вмешиваться не будем.
А самый старенький белоснежный политик хихикнул:
— Рановато вам на пенсию. Поработайте с нами немножко, эдак годик-другой. Не справитесь — выгоним, не понравится — отпустим.
Это было худшее из того, что могло случиться: не хвалили, не ругали, поговорили обо всем понемножку демократично и на равных, никакого конкретного задания не дали и отпустили в свободное плавание. С первой и до последней минуты Сол очень хорошо скорее чувствовал, чем понимал, кто есть кто и где его место наемного работника.
На другой день Сол пришел на работу раньше обычного, но секретарь уже был на месте.
— Добрый день, голубчик. Майка ко мне и побыстрее. А к 12 часам аналитиков и Бонда. Впрочем, Бонда можно и пораньше, как только объявится.
— Сэр! Бонд уже пришел, а Майк будет только через час. Пригласить Бонда?
Сол на секунду задумался, потом показал рукой «согласен» и скрылся в своем кабинете. До сих пор ему не приходилось разговаривать с Бондом по делу; он сам не понимал, зачем позвал этого гения шпионажа. Но когда увидел бородатого, дочерна загоревшего, тощего улыбающегося мужчину, встал, пошел ему навстречу и сказал первое, что пришло в голову:
— Трудно было?
— Простите, сэр, вы о чем?
— Я о Непале. А вы что подумали?
— Всё, что угодно, только не… Мы на работе, сэр. — «Шутит, притворяется, маскируется?» — подумал Сол, и сказал то, что ему сразу пришло в голову, когда он увидел Бонда:
— Ну и ладно. Думайте, что угодно, только ответьте, пожалуйства, на мой простой вопрос.
— Нам не повезло с погодой, было и трудно, и опасно. Пришлось долго ждать в последнем лагере, а потом, к сожалению, спуститься. Но мы живы и не покалечились. А вы неспроста заговорили об этом. Неужели хотите начать? Я к вашим услугам, — Бонд встал и раскланялся.
Сол засмеялся:
— Спасибо, голубчик. Я опоздал, мне о другом думать надо. А тебе… простите, мистер Бонд, вам придется слетать в гости к Тамар.
— Это которая жена тамошнего премьер-министра? Так она в своем новом амплуа и разговаривать со мной не будет.
