голову в приветствии? Меня никто не учил здороваться с монархами.
Через пару минут дверь тихонько щёлкнула, и я, вздрогнув, обернулась. Но это оказался не Нафиз. Передо мной стояла арабская девушка с подносом в руках.
Она подошла ближе и поклонилась, замерев с опущенной головой. Я даже растерялась, не зная, как реагировать. И так как девушка стояла молча, решила обратиться первой.
– Добрый день, – сказала осторожно.
– Сайеда [6] Хэриб, – отмерла арабка, обратившись ко мне именем, которым называл Нафиз, а потом продолжила по – русски с небольшим акцентом. – Ваш чай. Прошу ожидать.
Она поставила поднос на столик между креслами и спешно удалилась.
Меня попросили подождать. Наверное, Нафиз занят. Что ж.
Я осторожно присела на край кресла и достала телефон. На экране горели несколько сообщений и пропущенных звонков от Ирины, но прочитать я их не могла, так как тут совершенно не ловила сотовая связь и, соответственно, мобильный интернет.
Убрав телефон в карман жакета, я откинулась на спинку кресла и стала ждать. От подноса с чаем и какими – то сладостями исходил невероятно притягательный аромат. Пить хотелось сильно, так что я решила воспользоваться гостеприимством и попробовала чай.
Он действительно оказался вкусным. С лёгкими нотками жасмина и цитруса.
Ожидание затягивалось. Часы показывали, что прошла четверть часа, но мне казалось, будто прошло минимум часа три. Накатила жуткая усталость. Наверное, сказывался стресс.
Голова начала кружиться, глаза слипались. В теле появилась сильная, нехарактерная слабость.
– Вот же мать твою, – успела я выругаться, посмотрев на чашку с недопитым чаем.
А потом меня поглотила темнота.
* * *
В себя я пришла довольно легко, без тяжести в голове и тошноты, которые я, например, испытывала после снотворных, выписанных психотерапевтом в прошлом году, когда у меня была бессонница после неудавшейся беременности и разрыва с Ромой. Я просто почувствовала сначала запахи – приятный запах кожи и лёгкий цветочный. А ещё какой-то еды. Кажется, именно этот запах меня и разбудил. А потом просто ощутила, что могу открыть глаза.
И открыла.
Я сидела пристёгнутой в мягком кожаном светлом кресле. Передо мной был столик, на нём ваза с цветами и тарелка с едой.
Напротив в таком же кресле сидел Нафиз. В светлых брюках, лёгкой рубашке, без традиционного головного убора, он выглядел почти так же, как тогда в Таиланде.
Он смотрел на меня внимательно, а когда понял, что я очнулась и сфокусировала на нём взгляд, мягко улыбнулся.
– Здравствуй, моя Хэриб, – сказал он.
И тут я поняла, почему пристёгнута к креслу. Мы летели в самолёте.
Глава 6. «Потому что ты моя»
Я смотрела на него во все глаза и не могла поверить, что всё происходящее взаправду. Повернув голову к иллюминатору над столиком, увидела, как мы пролетаем над бескрайней водой, и у меня от этого закружилась голова.
Я прикрыла глаза на несколько секунд, потом снова открыла. Нет, это был не сон. Нафиз, самолёт, море под ним никуда не исчезли. Меня опоили и похитили.
– Препарат лёгкий, – снова мягко улыбнулся Нафиз. – Скоро ты полностью придёшь в себя.
– Куда мы летим? – спросила без приветствия.
– В Аль-Дахи, конечно, – ответил он, приподняв брови, будто я спросила сущую глупость.
Внутри всё обожгло. Я подняла руки и спрятала лицо в ладонях. Глубоко вдохнула и протяжно выдохнула, чтобы успокоить набат в груди и охватившую меня ярость, смешанную со страхом. Нужно было тормозить эмоции. Я не наивная дурочка, и прекрасно понимала, перед кем сижу. Перегну – и меня могут просто вышвырнуть из этого самого самолёта прямо на лету.
– Нафиз, – я опустила руки и посмотрела на него. – Так нельзя. Ты меня похитил.
Я замолчала и сглотнула, задержала дыхание в страхе, что мне за мою дерзость может прилететь. Мы больше не случайные неизвестные друг другу знакомые, встретившиеся на золотом пляже Таиланда и решившие развлечь друг друга.
Но мужчина отреагировал абсолютно спокойно.
– Я забрал тебя, – он смотрел на меня прямо. – Потому что ты моя.
Вот это был аргумент! Он поверг меня просто в шок. Но сарказм я решила попридержать.
– Я ничья, – ответила максимально спокойно. – У меня своя жизнь, понимаешь? Дом, работа, друзья. Нельзя вот так выдернуть человека из его жизни.
– Я дам тебе другую, Хэриб. У тебя будет всё, чего пожелаешь. Зачем тебе нищенская работа, если ты одним лишь существованием можешь делать этот мир краше. Зачем коробка в бетонном муравейнике, если я могу дать тебе целый дворец? И у тебя буду я.
Он поднял брови, подчеркивая важность последнего аргумента. Весомого, не спорю, но…
– Нафиз, это не для меня, пойми, меня устраивает моя жизнь, я привыкла к ней и…
– Привыкнешь и к новой, – отрезал он и встал, а в глазах к моему страху мелькнул металл. – А теперь поешь.
Разговор был окончен. Шейх обошёл моё кресло, направляясь в хвост самолёта, но вдруг я ощутила мягкое прикосновение его пальцев к своей шее. Замерла, задержав дыхание, когда он скользнул вверх по нежной коже, а потом очертил линию подбородка.
– Я дам тебе время, моя Хэриб, – прошептал прямо у уха. – У нас теперь его много.
А потом отступил, прошёл в хвост и скрылся за дверью, а я в полной мере осознала, во что влипла. По самое нехочу.
По телу побежали мурашки от его прикосновения, но мозг работал лихорадочно и выхода никакого из ситуации не находил.
Никто не знает, где я. Никто не станет меня искать. Если Ирина и рискнёт куда-то обратиться, то вряд ли её станут слушать. Матери тоже не интересно, где я и что со мной, в последний раз мы виделись три года назад, когда я ездила подписывать отказ от наследства на квартиру в пользу брата. После этого с ней мы созванивались раза два или три. А с братом не общались так вообще последние лет семь.
Я никому не нужна. Никто просто не заметит моей пропажи, только если на работе, но вряд ли будут поднимать бучу. Уволят за пропуски да и всё.
Капкан, в который я наступила так неосмотрительно в Таиланде, захлопнулся. И вытащить меня было некому.
Сучка Вселенная, я просила у тебя увидеть своего арабского принца исключительно в эротической фантазии, но я уж точно не собиралась лететь в Эмираты на его частном джете, чтобы стать наложницей в гареме.
Мать твою, Ксеня, как можно было так встрять?
Я опустила глаза в тарелку. Там были кусочки мяса на листах зелёного салата и запечёные овощи, какие – то семена и дробрёные орехи. Бутылочка сока и на тарелке какие – то разноцветные сладости типа щербета стояли рядом. После сегодняшнего угощения чаем как-то не хотелось ничего пробовать. Да и вообще есть не хотелось, поэтому я отодвинула тарелку и уставилась в иллюминатор.
Мы пролетали над морем, а может и над океаном. Вид, конечно, был потрясающий. Солнце садилось, бросая на воду оранжевые блики, которые искрили золотистой рябью на поверхности воды.
Я зависла в своих мыслях. Возмущение и сопротивление сникли перед неизбежностью ситуации. Силы будто иссякли, а может это было побочное действие того, что подсыпали мне в чай несколькими часами ранее.
О времени, кстати, тоже был вопрос. Сколько уже прошло, сколько я пробыла в отключке? Если сейчас закат, то, думаю, немного. Разница во времени у Москвы и ОАЭ всего час.
Я впала в какую-то дрёму, будто обессилила, поняв тщетность сопротивления. Ситуация была настолько дикой, что мозг отказывался работать в направлении её решения.
Окончательно проснулась уже когда пилот по – арабски объявил о скором снижении и необходимости пристегнуться. Язык я не понимала, но сообразила, увидев в окно город, а ещё на подлокотнике комфортабельного кресла возле кисти загорелась красная иконка на небольшом дисплее, показывающая человечка, перетянутого мигающим ремешком.
Пристегнувшись, я стала наблюдать, как мы снижаемся. Нафиза рядом со мной по-прежнему не было, но пришла девушка-стюардесса. Одета она была соответственно, голова покрыта. Спросила на идеальном русском, всё ли у меня в порядке и не нужна ли помощь.
Я отрицательно мотнула головой. Помощь мне была нужна, но не при посадке, и эта девушка явно бы
