Через год Роксби неожиданно объявил, что он гей, и переехал в Манчестер в портовый квартал. А Рэйчел, которой надоело получать удары судьбы, решила в корне пересмотреть свое отношение к жизни. Она насмотрелась на старших сестриц своих подружек, таких сияющих, с торжествующим видом демонстрирующих сверкающие крохотные бриллиантики в колечках от «H. Samuel», подаренных женихом в честь помолвки, и месяцами обдумывающих свадебные платья, букеты и организацию торжества, и все это ради того, чтобы через пару лет попасться ей на глаза в торговом центре страшно растолстевшими, побитыми жизнью и сникшими под гнетом бытовых проблем. Они уныло толкали под дождем коляски с младенцами и без конца жаловались, что мужья их поколачивают, унижают или вообще бросили. К черту такую жизнь, сказала она себе тогда и принялась меняться. Начала с имени. «Оливия» звучало вполне гламурно. Она выбрала фамилию «Джоулз» – единственное, что осталось в памяти от школьных уроков физики, название единицы измерения энергии, которое всегда казалось ей необыкновенно притягательным.
«Мое единственное достояние – это я сама, – думала новоявленная Оливия. – Я смогу реализоваться в жизни, только если не буду париться из-за всякой ерунды. Ничто не свете не сможет меня остановить. Я сама решу, что для меня хорошо, что плохо. Я стану известной журналисткой или путешественницей, буду заниматься только тем, что действительно важно. Я переверну этот гребаный мир с ног на голову, но найду там истинную красоту и то, что действительно вдохновляет, и ничто не помешает мне по-настоящему наслаждаться жизнью».
«Это местечко, – думала Оливия, прислонившись к колонне в холле гостиницы «Делано», – покрасивее унылого Уорксопа, и здесь гораздо веселее. Никто не обращает на тебя ни малейшего внимания, так что можно плыть по течению и радоваться происходящему».
К сожалению, в нарушение ее правил идеальной жизни кое-кто все-таки пристально наблюдал за ней. Осматривая толпу в зале, Оливия заметила, что на ней на какую-то долю секунды остановился чей-то весьма заинтересованный взгляд, а потом двинулся дальше. Она тоже отвела глаза, а потом не удержалась и снова посмотрела в ту сторону. Неизвестный мужчина стоял там в полном одиночестве. У него были темные волосы и довольно аристократические черты лица. Костюм несколько темнее, а рубашка белоснежнее, чем принято на подобных мероприятиях – для вечеринки в «Делано», пожалуй, слишком броско. Тем не менее он вовсе не выглядел как человек, который хотел бы привлечь чье-то внимание. Во всем его облике сквозила сдержанность. Незнакомец обернулся, их глаза снова встретились, и в его взгляде через весь зал без слов читалось волнующее послание: «Я тоже хочу тебя трахнуть». Все, что нужно, – это один взгляд. Никакого флирта, заигрываний, пустой болтовни. Просто молчаливое понимание. А все, что ты должна делать, – это позволить партнеру тебя вести. Как в танце.
– Ну как вам вечеринка? Нравится? – Опять эта неуемная пиарщица! Оливия вдруг осознала, что мечтательно пялится в темноту, а к утру ей уже надо послать в редакцию готовую статью, и пора бы уже заняться делом.
– Тут столько людей, с которыми я должна непременно познакомить вас, – тормоша Оливию, изрекла несносная Мелисса. – Вам уже удалось что-нибудь перехватить? Давайте-ка посмотрим, с кем сейчас можно поговорить… вы знакомы с Деворе?
Решительно отбросив крамольные мысли о таинственных незнакомцах, Оливия сосредоточилась на насущной задаче – собрать материал для статьи. Никто бы не отказался увидеть свое имя на страницах британского «Elan», и во время подобного мероприятия было довольно легко насобирать эффектных высказываний насчет пресловутого крема для лица. Примерно через час с ней поделились своими расплывчато-восторженными мнениями сама Деворе, Крис Блэк, управляющий «Делано», пара подозрительных красавцев, которые явно за деньги были наняты для украшения вечеринки, ведущий колонки в «Тантре» и агент Майкла Корса и П. Дидди. Этого больше чем достаточно для скудного текста в один абзац, который будет посвящен данному событию в журнале «Elan». Оливия решила переключиться на статью для «Sunday Times», которую собиралась посвятить роскошной жизни в Майами. Очень скоро ее блокнот заполнился информацией, почерпнутой от бабушки одной из знаменитых моделей, которая жила на Южном побережье за двадцать лет до того, как это место снова вошло в моду; из беседы с полицейским, который, как он утверждал, оказался на сцене одним из первых после того, как был застрелен Версаче, что, очевидно, было плодом его фантазии, а в качестве гвоздя программы – из беседы с уборщицей, которой как раз довелось работать у погибшего модельера. Оливии даже удалось пробиться к Джей-Ло, и та произнесла несколько слов по поводу волшебного крема. Из нее просто била энергия, только что искры не летели – светящаяся кожа, чарующий голос, гордая осанка. Звезда была настолько сногсшибательна, что потрясала воображение, и Оливия в какой-то момент поймала себя на том, что не прочь поменяться с ней местами, но тут же себя одернула.
– Оливия? – Черт побери, это опять была надоедливая Мелисса. – Хотелось бы представить вам создателя крема «Филджи». Но, разумеется, ингредиенты Деворе подбирала сама…
От удивления с губ Оливии слетел какой-то неопределенный звук. Это был тот самый мужчина, который не сводил с нее глаз. Он был поистине неотразим: невозможное сочетание силы и нежности – точеные черты лица, прямой нос, красиво изогнутые брови и томный взгляд карих глаз из-под тяжелых век.
– Знакомьтесь – Пьер Феррамо.
Надо сказать, Оливия испытала легкое разочарование. Имя звучало так обыденно, словно надпись, сделанная на фальшивом ярлыке, приколотом в магазине дьюти-фри к галстуку, имитирующему известный бренд, за который просят втридорога.
– Рад с вами познакомиться, мисс Джоулз.
Он носил слишком массивные золотые часы, но рука его не была рукой изнеженного баловня судьбы, а рукопожатие оказалось на удивление твердым.
– Я тоже очень рада, – отозвалась Оливия. – Поздравляю с выпуском крема. Неужели в его состав действительно входят морские слизни?
Феррамо не рассмеялся – он просиял.
– Конечно же, не морские слизни как таковые, а их экстракт: полезное масло, которое выделяет их кожа.
– Звучит так, что, пожалуй, хочется как можно скорее стереть с лица, а вовсе не мазать.
– Неужели? – Изящно очерченные брови поползли вверх.
– Надеюсь, вы не напишете о ваших впечатлениях в статье? – взволнованно спросила Мелисса, но при этом не удержалась от смешка.
