– На работу он ходит, значит, жив и здоров, – ответила я, стараясь говорить спокойно. Меня больше всего задело, что я впервые слышу об этой вечеринке. – Ладно, извини, что побеспокоила.
Я хотела попрощаться, но тут он меня окончательно ошарашил. Думаю, попытался таким образом меня успокоить.
– Ты не бери в голову, – посоветовал мне Иван. – Я уж понял, что он человек непредсказуемый. Например, как он рвался ко мне на дачу, я же помню! Там собиралась вся наша группа, он хотел познакомиться. И в последний момент позвонил и сказал, что вы не приедете, все отменяется.
– Но ты же заболел! – вырвалось у меня. Иван очень удивился и заявил, что за эту осень, слава Богу, не болел ни разу. А я уже поняла, что Женя мне соврал. Послал меня брать билеты, которые нам так и не пришлось использовать, и отправился звонить… Зачем? Чтобы подтвердить, что мы приедем? Иначе зачем он заботился о билетах, зачем вообще потащил меня на вокзал? Но в последнюю минуту, видно, передумал, отказался от приглашения… А для меня выдумал историю с болезнью. И я ему поверила. Как верила в общем-то всегда.
– Надя, ты слушаешь? – донесся голос из трубки. – с тобой все в порядке?
И я ответила, что со мной все прекрасно. По благодарила его за участие, обещала перезвонить. Хотя, кладя трубку, не могла понять, зачем я это пообещала. Ему это не нужно, а мне – тем более. Мне было нужно только одно – понять, откуда взялось все это вранье. И очень некстати (хотя, может, как раз ко времени) я вспомнила слова своей мамы. Когда она впервые увидела Женю, то сразу сказала, что мы с ним не пара. Я, конечно, сразу завелась, потребовала объяснить, что ей в нем не понравилось.
– Дело не в том, что он мне не нравится, – ответила мама. Она, как всегда, говорила со мной слегка покровительственно, как будто мне все еще лет десять. – Беда в другом: вы с ним такие разные…
Конечно, тогда я ничего не поняла. Расплакалась (какая же я в самом деле была дурочка), сказала, что уже взрослая и могу сама выбирать, с кем знакомиться и проводить время. Он был моим первым парнем, так что я сразу решила: мама просто хочет, чтобы я подольше оставалась ребенком. Ей было неприятно, что у меня появился кавалер… Что я заинтересовалась еще чем-то, кроме учебы. И только сейчас я начала подозревать, что мама разглядела в нем куда больше, чем я. Особенно в первое время. Она, конечно, ничего не знала о его второй, запасной жизни, но сразу увидела, что эта, настоящая, жизнь не очень-то его волнует. А если я – часть этой настоящей жизни, значит…
Додумывать не хотелось. Я отключила телефон – если Шурочка захочет дозвониться, пускай попробует. Приняла душ, почистила зубы. Завела будильник – с утра нужно позвонить в редакцию. Презентация шампанских вин? Великолепно. Приглашение на два лица? Того лучше. Найду, кого позвать. У меня тоже есть друзья, а от такого мероприятия не отказываются. Я легла, погасила свет и пообещала себе, что все еще будет хорошо. Пожелала себе веселых праздников, счастливого Нового года, а еще спокойной ночи.
И в результате проворочалась с боку на бок до пяти утра.
Оказывается, моя редакторша слов на ветер не бросала. Уже в полдень у меня на руках оказалась симпатичная синяя открыточка, которая и являлась пропуском на презентацию. Наверное, я все-таки вызвала у этой женщины какие-то материнские чувства, иначе почему она послала на это мероприятие именно меня? Туда был бы рад пойти любой штатный сотрудник. На прощанье она очень выразительно напомнила, что репортаж заказной, и портить его – себе дороже.
– Короче, Наденька, или ты его делаешь, и делаешь хорошо, или мы расстаемся, – сказала она, разглядывая круги у меня под глазами. – Мне-то нравится, как ты работаешь. И стиль у тебя неплохой, и коммуникабельность есть. Вот только твоя расхлябанность меня немножко пугает. – И, очень выразительно глядя на меня, заключила:
– Если хочешь чего-то добиться – составь себе хотя бы расписание.
Я пообещала сделать это сегодня же. С трудом Сдавила из себя улыбку, спрятала приглашение в сумку и заодно проверила – на месте ли диктофон, есть ли запасные батарейки. Презентация начиналась в шесть вечера в крупном торговом центре на проспекте Мира. У меня была куча времени, чтобы привести себя в порядок, раздобыть недостающее «второе лицо», купить что-нибудь к Новому году – ведь я до сих пор не запаслась подарками…
Вместо этого я поехала в музыкальный магазин. В метро, когда я сидела в вагоне, закрыв глаза, передо мной несколько раз вставало лицо редакторши. Я ни на минуту не забывала о том, что она пообещала мне и что я пообещала ей. Мне нужно было сосредоточиться на работе и забыть обо всем остальном. О, это я очень хорошо понимала! Она говорила о расхлябанности и, наверное, была права. Хотя я вообще-то редко когда опаздываю, о чем-то забываю. Беда в другом – я, кажется, заразилась от Жени его болезнью и живу параллельно в двух мирах. Особенно с тех пор, как он пропал. В том, другом, запасном мире мы с ним все еще вместе. Оттуда он не уходил. Туда я возвращаюсь в своих мечтах, и там я счастлива. Я воображаю, как мы с ним гуляем по Москве, сидим в кафе, наряжаем елку, тайком друг от друга заворачиваем подарки… И всерьез пытаюсь представить, что он подарит мне, и придумываю, что же подарить ему…
А когда я прихожу в себя и возвращаюсь в реальность, то она кажется мне не такой уж и важной. Не такой обязательной. Не такой реальной – в конце концов! Какое мне дело до этих шампанских вин, например? У меня от шампанского изжога, я его терпеть не могу! И почему именно я должна идти туда, изображать искренний интерес к предмету презентации, с кем-то общаться, о чем-то говорить? Почему я должна жить в этом мире, если мне куда лучше в том?! Кажется, я начинала понимать Женю. Все лучше и лучше. А может быть, у меня просто всерьез начиналась депрессия.
– Девушка, вы будете выходить?! – рявкнул голос у меня над ухом.
Моя станция! И двери уже открылись, а я, оказывается, стою на пороге вагона, мешая другим пассажирам. Держать себя в руках…
На подходах к магазину я остановилась и вытащила сигарету. Надо признаться, что я трусила.
Трусила так ужасно, что готова была развернуться и уехать куда глаза глядят – подальше отсюда, Я стояла у стеклянной стены бистро, под навесом, чуть не по колено в коричневой халве растоптанного снега. Брюки, конечно, промокли, к вечеру на них проступят соляные пятна. И конечно, это случится как раз на презентации. Ну и пусть. Я ни перед кем не собираюсь притворяться, что приехала на машине. Мимо меня непрерывно шли люди – в этом месте их всегда очень много, в любое время дня. Вид у всех был ошарашенный, какой-то диковатый. Я смотрела на них и удивлялась – что это с ними? Потом до меня дошло. Конечно, Новый год на носу! По мнению многих – новое тысячелетие, вот они и не знают, как прыгнуть выше головы, отметить праздник как-нибудь необыкновенно… Но теперь я решила, что все-таки подожду с тысячелетием еще годик. Не из солидарности с Женей, вовсе нет. Просто в этом году я еще не готова к такому событию. Не тем занимаюсь, думаю не о том. Не так живу. И совершенно не ощущаю, что наступает праздник. Что через три дня – Новый год. У меня нет ни елки, ни даже еловой ветки. Ни игрушек, ни красивых свечей. Нет даже «второго лица», чтобы отправиться с ним на презентацию. А если я угроблю этот репортаж, работы у меня тоже не станет, а значит, я лишусь средств к существованию. Весьма скромных средств, конечно, но все же…
