Я неопределенно пожал плечами. И, сам того не ожидая, навострил уши. Ну вот, теперь я жадно буду ловить каждое слово об этой моей случайной любовнице…
— Сегодня ее первая программа вышла. Что-то про жизнь местных бомжей. — Продолжал Митька. — Довольно средне, но для дебюта вполне нормально.
— Странная тема для девушки. — С деланным равнодушием заметил я.
— Да ничего странного. Даренские все со сдвигами. Ее братец, земля ему пухом, тоже любил в грязи ковыряться. Вечно тошнотворные репортажики подкидывал. Это же беспроигрышный вариант, сам знаешь — чем глубже говно копнешь, чем сильнее завоняет, тем больше популярности. Публика это любит. Он посредственный журналист был, но зато амбиций — о-го-го! Наклепает чего-нибудь мерзкого, с душком и как индюк ходит важный, типа, вскрыл очередной гнойник общества. Да только этого было не достаточно… так и погиб, не став героем. Похоже, сестрица его теперь по той же колее поперла. Небось, находит это жуть каким романтичным. Как-то заявила даже, что поедет на Кавказ, расследовать убийство Степана. Между строк читалось — типа, она поедет жестко мстить. Девка, конечно, безбашенная, винтиков в голове не хватает, наследственное это у них, но жалко дуру на самом деле. Красивая девчонка, занималась бы чем-нибудь более для нее подходящим, зачем в грязи копаться… Представляешь, месяц с этими бомжами провозилась! Ходила с ними общалась, чуть ли не жила там на помойке чтобы свой репортаж снять. Оператор ее, Федька, отказался с ней работать после этого. Ни выходных, ни проходных не давала, характерец еще у нее не простой… Слушай, ты так запал на нее тогда, пошел бы сейчас вакантное местечко занял! Может она бы и дала тебе своего тела из благодарности. Должна же она хоть иногда с кем-то трахаться! Или и впрямь «прынцессы не какают… — Митька громко загоготал, сраженный наповал своим остроумием, а я лишь криво усмехнулся.
— Вокруг есть масса девушек более достойных, — с лицемерным спокойствием ответил я. — Нам ли быть в печали…
Домой я доехал на такси. Я был уже хорошо навеселе от пива и страстно желал забраться под струю холодного душа, чтобы смыть с себя табачный запах. Ну а потом в койку. Понюхать подушку с запахом Рики и провалиться в сон. Это был предел мечтаний.
Когда вывалился из лифта, меня окликнул женский голос:
— Денис!..
Я обернулся и от удивления едва не откусил себе язык.
— Рика?! Что ты тут делаешь? Ты забыла что-нибудь?
Она сидела на подоконнике на лестничной площадке. В своем черном кожаном плаще, который удачно гармонировал с ее прелестными белыми локонами, и курила. Вообще-то в этом грязном вонючем месте она смотрелась как-то неуместно. Даже где-то абсурдно. Быть может я просто перепил сегодня?
— Нет, я… просто зашла. Думала ты дома. — Тихо сказала она, спускаясь ко мне.
— Что тебе надо? — Мой вопрос прозвучал слишком грубо, просто я все еще был в легком шоке. — То есть… извини, я просто не ожидал тебя увидеть. Ты давно тут?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Может часа два. У меня нет твоего номера, а то бы я предупредила…
— Ну да… просто ты так стремительно исчезла утром, что я… проходи.
Я снял с нее плащ в прихожей, разделся и мы прошли в комнату. Рика тут же уселась в кресло и начала с повышенным интересом изучать какие-то старые журналы, которые валялись на столе.
— Ты хочешь есть? — спросил я, судорожно соображая зачем же она пришла.
— Да, наверное… у тебя есть что-нибудь выпить? Только не вино… — Она по-прежнему не смотрела на меня.
— Только водка в холодильнике…
— Отлично.
Через четверть часа я накрыл на стол, тихо радуясь, что накануне затарил холодильник и присоединился к моей гостье.
— Я знаю, у тебя сегодня вышла первая программа. Почему ты не осталась это отпраздновать со своими, вроде так всегда делают в «Точке»? — Спросил я после нескольких минут молчания, когда оба мы увлеченно пялились в телевизор.
— Откуда ты знаешь? — Тихо отозвалась она. — Ты интересовался мною?
Я усмехнулся. Сейчас нужно было, наверное, сказать, что да, интересовался, но мне не хотелось ее обманывать. Или мне не хотелось делать ей приятно.
— Да нет, случайно сегодня услышал.
— Им кажется, что репортаж слабоват. — Отозвалась Рика, продолжая смотреть в телевизор, где крутили какой-то тупой рекламный ролик. — Может они и правы. Так что для меня это не победа, скорее поражение. Я старалась, на самом деле старалась, но… мне кажется, я не могу прыгнуть выше головы. Мне кажется, я примитивна. Глупо отмечать то, что не принесло тебе морального удовлетворения. Трудно быть посредственностью…
Сейчас я должен был сказать, что наверняка она не права, я не видел ее работу, но уверен, что она излишне самокритична. Но я промолчал. Или не хотел врать. Или не хотел делать ей приятно. Я даже не знаю, хотел ли я, чтобы она была сейчас здесь, в моем доме. Почему-то я не мог с ней вести себя так же, как вел себя с другими девушками. Просто не мог расслабиться. Черт, я просто банально не понимал ее… Сидел и лопал апельсины, так же как она разглядывая свой телевизор с пустыми картинками.
— Почему ты пришла ко мне, Рика? — Неожиданно для самого себя спросил я. — Чего ты хочешь? Утром ты сбежала, даже не захотела, чтобы я отвез тебя. Теперь ты почему-то пришла. Должна быть причина?
Она бросила на меня быстрый взгляд и снова увлеклась телевизором. Но мне хватила этого ее взгляда, чтобы понять, что ситуация для нее еще более болезненна чем для меня. Но тогда почему она здесь?!
— Рика! — Не выдержал я. — Да далась тебе эта реклама! Это что, так интересно?!
Она, наконец, соизволила повернуться ко мне. Посмотрела прямо и открыто.
— Мне просто показалось, что тебе не нравится, когда я на тебя смотрю. — Прошептала она.
— У тебя злые глаза…
— Разве?
— Сейчас нет, честно — нет… просто вчера… мне так показалось.
— А сейчас какие?
— Сейчас? Ну… обычные. Рика, чего ты хочешь?
Она опустила глаза. Потом вскинула их и… я понял. Странно было в это поверить, но все было ясно как божий день.
Я подошел к ней, вытянул из кресла и посадил на кровать. Выключил телевизор и свет. В темноте нашел ее, обнял и положил на подушку. Запах ее духов, который в моем сознании уже неразрывно был связан с ней, нежно закутал меня в свою вуаль. Долго-долго я целовал уголки ее губ, шею, уши, волосы… Она была такая притихшая и расслабленная… Ей нужно было мое тепло, которое непостижимым образом начинало из меня изливаться, стоило мне до нее дотронуться. Холодная, чужая, неразгаданная… Минуту назад, еще при свете, прочитал в ее глазах отчаянных голод вампира, голод, который привел ее в этот день к моим дверям, который заставил два часа ждать меня на холодной лестнице и который вынудил ее так унизиться перед моим равнодушием, переступить через себя… Даже растворяясь в ней, в ее безумно нежной чувственности, я все равно понимал краем сознания, что она меня использует. Но мне не жаль было моего тепла, я готов был кормить ее столько, сколько было нужно, чтобы напитать ее… В эти минуты близости, я согласен был стать ее рабом, позволить ей выпить меня всего до капельки. Утром мы снова прохладно расстанемся и у меня на душе останется неприятный прохладный осадок, но сейчас…
