— Да разве ж нас спросят, — мрачно прокомментировал Петр Михайлович. — Сунут, куда захотят. Все наш совковый сервис. А ведь путевки недешевые!
Моя подруга лишь кинула на него мрачный взгляд. Похоже, покинув поезд, она оставила там и свои старания очаровывать этого унылого типа. Или он ее наконец достал?
— Дело не в месте, — голоском пятнадцатилетней наивной девочки прощебетала Света, — а в соседях. С такими приятными соседями, как вы, везде будет приятно. Вы согласны, Митя?
— А тебе, Олюнчик, здесь тоже нравится? — на полуслове прервал ее Леша. — Клевое местечко, да?
Я холодно кивнула:
— Здесь действительно мило.
Тон нового знакомого был мне неприятен, однако я не очень-то умею осаживать наглецов. Вот Бэби, та умеет, а моей холодности собеседник, похоже, не заметил, весело бросив приятелю:
— Руслан, организуй! Дорого это не обойдется. В такой-то дыре, ха-ха! Если девочка хочет, девочке надо дать, ха-ха! Девочка типа хочет, ха-ха!
Чувствовалось, что он нарочно говорит скабрезность, причем получает от нее огромное наслаждение. Мне стало еще неприятнее. И тут Митя неожиданно взял и пристально посмотрел на Лешу, отчего тот моментально заткнулся. Митя же, словно ничего не случилось, повернулся к Бэби и, легко улыбнувшись, сказал:
— Вы хотите здесь жить, Аня? Значит, будете.
— Знаю, что буду, — с вызовом ответила Бэби.
Похоже, Митю слова ее насмешили, однако он сумел сдержаться, только глаза смеялись. Мы нашли регистратуру. Сидящая за стеклянной перегородкой раздраженная тетка сперва даже слушать не стала наши просьбы, но он, ничуть не обескураженный, предложил всем подождать немного на улице, а сам остался. Моя подруга, безуспешно пытавшаяся при виде вредной администраторши качать права, проявила нехарактерное смирение и сразу вышла, за ней остальные, а через пять минут нам выдали ключи. Те самые, вожделенные.
В оазисе оказалось всего четыре домика. Каждый домик был разделен перегородкой пополам, и получалась комната на двоих. В результате в номере один-а поселились мы с Бэби, в один-б — Света и Лариса, а напротив нас, в двойке, Митя с Петром Михайловичем и Руслан с Лешей. Тройка и четверка были уже заселены.
Едва мы с подругой остались наедине, я задала давно терзавший меня вопрос:
— Слушай, объясни-ка, чего ради ты обольщала Петра Михайловича? Зачем он тебе нужен?
Она передернула плечами:
— Ну, во-первых, для практики, а во-вторых, уж очень хотелось поставить на место этого зазнайку.
Ответ меня изумил.
— Я не заметила, чтоб он был зазнайка, — возразила я. — Вот Леша, тот да. Тот о себе мнит. А он, по-моему, нет.
— Не будь наивной, — довольно раздраженно бросила Бэби. — Он просто умнее. Леша — валенок, у него что на уме, то и на языке. Тоже мне, проблема! А вот он… вот это орешек крепкий. Ах, он такой интеллигентный, ах, он такой ироничный! А в глубине души мнит о себе побольше всякого, ты уж мне поверь.
Страшная мысль зародилась у меня в мозгу.
— Ты… ты это о ком?
— О Мите, разумеется, о ком же еще?
Настроение мое испортилось. Не такая уж я дура, чтобы кое-что не понять. Значит, у подруги с самого начала на уме один Митя, а Петр Михайлович — это так, покорное орудие. Вот и сейчас она не называла имени, а подразумевала-то того единственного, кто ее действительно интересует. И кто интересует меня. Только я прекрасно знаю, которая из нас более привлекательна, да к тому же лучше умеет добиваться своего. Зачем мужчине я, если он нравится Бэби? Я, конечно, не урод, но ничего особенного во мне нет. Не то, что в ней.
С другой стороны, в поезде явно казалось, что Митя отдает предпочтение мне. Он много со мной разговаривал и так смотрел… Хотя, возможно, мне это мнилось? Просто он вел себя, как воспитанный человек. Я перебрала в памяти различные мелкие эпизоды. Пожалуй, ничего, что определенно утверждало бы — за мною ухаживают, — в них не было. Мне чудилось, что было, а на самом деле не было. И, кстати… кстати, поселением в нашем чудесном уголке мы обязаны не мне, а моей подруге. Митя сказал ей: «Вы хотите здесь жить, Аня? Значит, будете». И сделал, что обещал. Ради нее. Значит…
Я не стала додумывать до конца, чтобы не расстраиваться слишком сильно, надела купальник, и мы пошли на пляж.
Однако стоило мне сделать несколько шагов, как глазам моим предстало ужасающее зрелище. Мальчишка лет десяти, отвратительно хрюкая от восторга, связывал голубю ноги. Я существо кроткое, но иногда завожусь с полуоборота, и здесь был именно такой случай.
— А ну, прекрати! — гаркнула я.
— А чо? — недовольно пробубнил он, слегка обернувшись.
— Не чо, а нечего мучить птицу. Отпусти сейчас же!
— А чо?
Не выдержав, я отпихнула мерзкого подростка и взглянула на голубя. Так и есть, успел-таки связать, садист! Сколько раз в городе мне приходилось видеть тягостные последствия подобных развлечений. Уж лучше сразу убить животное, чем обрекать на медленную смерть.
Правда, в данной ситуации горю еще можно было помочь.
— Принеси ножницы, — попросила я Бэби.
— Я бы на твоем месте не лезла, — предупредила она. — Он тебе все руки исклюет.
— Ну и пусть!
В тот момент мне это было безразлично.
Бэби, разумеется, оказалась права. Несмотря на то, что она держала голубя махровым полотенцем, неблагодарный умудрился исклевать меня до крови. Тем не менее, я разрезала путы, и он улетел.
— Другого поймаю, — самодовольно заявил мальчишка, с интересом меня озиравший.
— Вот именно, — подчеркнула Бэби. — Не вижу в твоем вмешательстве никакого смысла. Такой поймает, сто процентов.
Только и я иногда могу быть умной.
— Хочешь пятьдесят рублей? — поинтересовалась я.
— Хочу. А чо надо?
— Вот не будешь до конца смены мучить животных, и через две недели получишь полтинник.
— Сотню, — подумав, твердо поправил подросток.
Бэби кивнула:
— Ладно, сотню. Смотри, попытаешься обмануть — голову оторвем.
Наш собеседник лишь хмыкнул, почесал грязной рукой не менее грязную голую спину и нырнул в домик два-а, на пороге которого сидела женщина лет сорока с книгой в руках.
— Это ваш? — осведомилась Бэби.
— А? — неохотно подняла голову та.
— Это ваш сын?
— Максимка? Да, мой.
— Он связал голубю ноги, — накляузничала я.
— Да? — без малейшего интереса, словно из вежливости чуть подняла брови женщина и вернулась к чтению.
Бэби пожала плечами и отправилась в нашу комнату за йодом, смазать мне руки. И тут я обнаружила, что дурацкая сцена имела еще одного зрителя. Под пальмой стоял Леша и смотрел на меня так, словно я была каким-то экзотическим зверем, например, слоном, и он с некоторым потрясением, почти с восторгом наблюдает за его удивительными повадками. «Ну надо же, у слонов и вправду имеется хобот, и они умеют таскать им бревна! Интересно, зачем они это делают? Не увидел бы своими глазами, ни за что бы не поверил! Во мне позавидуют, что я такое видел!» Нечто подобное прямо-таки читалось на толстом самодовольном лице.
