подол.
— Далеко собралась, сучка? — прорычал он сквозь зубы, — За тобою должок!
Лёжа под ним, Ира яростно дра́лась. Как дикая кошка, что угодила в капкан. Она пускала в ход всё: ногти, зубы колени. Но всё равно уступала ему. Противник был крайне настойчив! И её непокорность лишь сильней распаляла его.
— Его ты тоже царапала? — в пылу он слегка придушил её.
Ира, дыша через раз, вцепилась в рукав его майки.
— Соблазнила его своей белобрысой мандой? — он склонился над ней, и шершавый язык прошёлся по бледной щеке.
От брезгливости Ира поморщилась, чувствуя влагу слюны у себя на лице.
— Вот так, солнышко, — прошептал его голос. И память восстала, как феникс из пепла. Принося за собой несмываемый стыд.
Она извернулась, сумев оттолкнуть его… Ей почти удалось! Но внезапно…
Удар! И зелёный каскад из трепещущих листьев померк. Стало больно дышать, и мучительный стон, прозвучав, опрокинул её прямо в бездну…
Когда к ней вернулось сознание, то на небе смеркалось. Словно кто-то ускорил пришествие ночи, вырвав из памяти клок. Ира лежала на голом бетоне. В голове было мутно, а рот онемел, как после визита к зубному. Она медленно поднялась, помогая себе обрести равновесие. Край длинной футболки был задран и на груди сияли алые капельки крови.
— Сама виновата, — фыркнул Санёк, — Не хуя было ломаться!
Он громко сплюнул на землю и заправил в штаны свой расслабленный член. Ира потрогала щёку, с опаской коснулась губы.
Санёк буравил её изучающим взглядом. Вожделение спало, и теперь по лицу его бегала нервная дрожь. Он приблизился, но не для того, чтобы помочь ей подняться.
— Если сольёшь меня Шаху, порежу. Поняла? — проговорил и коснулся губами виска. И хотя голос его был спокойным, но Ира отчётливо поняла, что это не просто слова.
— Офигеть, — причитала Маринка.
— С таким макияжем на свидания не ходят, — с досадой сказала Ульяна.
— Эх, тональника нет, — встряла Машка.
— А нахрена ей тональник? — Рита присела на корточки. Искры внутри её глаз стали ярче, — Ир, ты не молчи! Ты расскажи ему всё! Может быть, он их накажет?
— Он — их главарь, забыла? — усмехнулась Маринка.
— Ну и что? А может быть он не такой, как они, — задумчиво бросила Машка.
Пока они обсуждали персону Эрата, Ира молча сидела в углу. Было обидно до слёз, но плакать при всех не хотелось. Хотелось пойти, прыгнуть в речку, и утонуть. До сих пор каждый акт насилия причинял ей боль не только телесную, но и душевную. Но ведь есть же предел! После которого тебе становится всё равно.
Наругавшись, Маринка присела в ногах. Её тренировки теперь сводились к гимнастике. Калорий хватало с трудом, и уровень сложности пришлось сократить.
— Слышишь, Ир? — вполголоса проговорила она, — А мне тут один предлагал…
Она осеклась и бросила взгляд себе за спину. Туда, где Ульяна гадала девчонкам на картах, всякий раз умудряясь убедить их в том, что впереди всех ждёт светлое будущее. И даже когда на постель ложилась тёмная масть, она говорила, что это не так уж и плохо. А уж если расклад портил пи́ковый туз, то всё начиналось с нуля.
— Короче, — понизила голос Маринка, — Говорил, если я соглашусь, то он будет меня угощать.
Она горестно хмыкнула, острые плечи поникли.
— И ты согласилась? — безрадостно бросила Ира.
Маринка тряхнула коротко стриженной головой. По длине их волос можно было судить об ускользающем времени. Машкины стали похожи на дешёвый парик. Без регулярной покраски он выцветал на глазах, и тёмные корни уже доросли до висков. Маринкина стрижка теперь не казалась такой уж короткой. Она обретала длину, а вместе с тем теряла сходство со знаменитой актрисой.
— Нет пока ещё, — проговорила, лаская лимонный сатин. — Но возможно придётся.
Эта новость расстроила Иру. За короткое время они подружились. И Маринкина стойкость порой вдохновляла её.
— Как это? Спать с ним по своей воле? Очень противно? — спросила подруга.
Ира задумалась, вспоминая горячие эпизоды.
— Нет, временами даже приятно, — проговорила она.
Маринка, взглянув на неё, шевельнула бровями.
— А знаешь, я даже завидую Машке. У неё есть хотя бы иллюзия чувств. А тут…, — она сделала паузу, — Никогда не думала, что буду спать с кем-нибудь за еду.
— Не за еду, а за победу, — поправила Ира.
Маринка ей подмигнула:
— Это у тебя победа! А у меня так, копеечный выигрыш.
Они улыбнулись друг другу.
— Ты торопишь события. Может, он больше за мной не пошлёт, — Ира пожала плечами, сама не зная, что было бы лучше.
— Лучше он, чем Санёк! Этот урод не отстанет, — Маринкин взгляд, полный личностной неприязни, уставился в дверь, — Как думаешь, соглашаться? — снова спросила она.
А Ира снова пожала плечами, размышляя о том, как поступила бы, будь у неё такой выбор. Сама бы явилась к нему на порог, лишь бы не стать жертвой чьих-нибудь домогательств.
— Хоть симпатичный? — спросила она.
Маринка махнула рукой:
— Третий сорт не брак.
Статистика в этом случае была на их стороне, и на десять девчонок приходилось как минимум двадцать ребят. Но сути вещей этот факт не менял. Здесь все они были бесправны! Любую могли наказать, отправить в подвал, избить, или сделать «любовницей на ночь». Потому, если кто-нибудь предлагал тебе нечто иное, ты хватался за это абстрактное нечто, как за единственный способ остаться в живых.
— Уль, а сделай расклад на «да», или «нет», — попросила, вставая, Маринка.
Ульяна вздохнула:
— Карты устали!
Маринка взглянула на Иру, закатив при этом глаза.
— Ну, разочек, по-быстрому, — попросила она.
Пока Уля думала, колода у неё в руках загадочно шуршала краями. Будто что-то нашёптывая хозяйке. И та смягчилась:
— Ну ладно, разочек.
Быстро тасанула и оставила в правой руке:
— Левой сдвигай на себя.
Маринка послушно сдвинула пальчиком край колоды. И тот благополучно перекочевал в самый низ. Сначала на постель легло трио: дама и два короля. Вскоре к ним присоединился валет в сопровождении двух шестёрок. Карты падали по три штуки, пока среди них не мелькнула бубновая дама.
— Ну? — спросила Маринка, которая всё это время ждала, затаив дыхание.
— Неоднозначно, — ответила Уля.
— Как такое возможно? Это же «да», или «нет»! — возмутилась Маринка.
Ульяна склонилась над картами. Прядь тёмных волос свисала до самой постели.
— Вроде бы да! Но масть какая-то мелкая.
Маринка пожала плечами:
— Нормальная масть.
Отбой здесь наступал с приходом темноты. Света лампочки недоставало для чтения. Только глаза напрягать! Лиля сопела уже спустя полчаса. Она всегда засыпала раньше всех. Машка вертелась, бормоча что-то себе под нос. Она говорила
