Миссис Риверс неплохо относилась к Миранде и поэтому не возражала, но напомнила Кристине, что в пятницу после обеда они уезжают:
– Я очень прошу тебя не задерживаться у Миранды завтра утром, хорошо? Максимум, что ты можешь себе позволить, это полдень.
Кристина поморщилась.
«Можешь себе позволить» была одной из любимых фраз миссис Риверс, которая вычитала ее в каком-то романе и давно уже употребляла к месту и не к месту, демонстрируя тем самым свои демократичные взгляды в сочетании со строгим подходом в воспитании дочери. По ее мнению, некоторые ограничения приходятся весьма кстати, даже когда, казалось бы, в них нет нужды.
Оливия с явным удовольствием выслушала звучание своей последней фразы и добавила:
– Девочка моя, я надеюсь, ты помнишь, что мы должны выехать к Гарднерам не позже трех, как договаривались?
– Да, мама, я помню, – ровным голосом подтвердила Кристина, нервно закручивая телефонный провод вокруг запястья.
Этот разговор и покровительственный тон матери выводили ее из себя, но она умела быть терпеливой, когда ей нужно было чего-то добиться. – Я постараюсь вернуться пораньше и собрать вещи. Да, Патрика не присылайте, Миранда меня подбросит по дороге в больницу. И еще, мам, одежду для поездки я уже отобрала, Наоми ее уложит сегодня, так что завтра останется сделать совсем немного.
– Весьма предусмотрительно. Что ж, будь умницей!
Распрощавшись с матерью, Кристина вышла на веранду и села в легкое плетеное кресло рядом с Мирандой, которая просто сгорала от любопытства:
– Ну как, разрешила?
– Да. Миранда, прикроешь меня, если что? Вдруг мама сделает контрольный выстрел по телефону.
– Без проблем. Скажу, что ты в душе или другое что придумаю, не переживай. У меня только один вопрос. Кого я прикрываю, понятно. А вот что , хотелось бы мне знать. Вы чего надумали?
– Да я и сама толком не знаю, – развела руками Кристина. – Ник велел отпроситься на ночь и ничего больше не сказал, вроде как сюрприз хочет устроить.
– Мне все ясно, – глубокомысленно изрекла Миранда.
– Ничего тебе не ясно.
Кристина огляделась и почувствовала себя бесконечно счастливой. Как же хорошо жить на свете! Как здорово знать, что через несколько минут она увидит Ника. И в предвкушении чего-то необыкновенного, праздничного у нее тревожно-радостно забилось сердце.
А ведь ее мать права: ей всегда тяжело было справляться с эмоциями. «Ты максималист, Кристина, – говорила миссис Риверс, смакуя заковыристый термин. – Вернее, максималистка. Да, импульсивная максималистка. Если тебе хорошо, ты готова кричать об этом всему миру и прыгать от радости на стены. Но если тебе плохо, то впору прятать все острые предметы, а заодно и медикаменты, потому что никогда не знаешь, что придет тебе в голову».
Оливия, конечно, пыталась по-своему шутить, но Кристина признавалась самой себе, что та в чем-то права. От себя ведь правду не скроешь. Да, максималистка. Ну и что? А как вообще можно чувствовать наполовину? В приглушенных тонах? Печаль должна быть печалью, а счастье – счастьем. Большим, огромным, безграничным, вот как у нее сейчас. Иначе это и не счастье вовсе.
Кристина зажмурилась от удовольствия, когда солнце выглянуло из-за пушистого облачка и его горячие лучи упали ей на лицо. Она откинула голову на спинку кресла.
Наверное, так просто не бывает, чтобы все было настолько безоблачно и славно. А почему нет? Почему должно быть по-другому?
«У меня есть Ник… Господи, спасибо тебе за него», – вдруг подумала Кристина и улыбнулась своим мыслям.
Громкий вздох вернул ее из мира приятных грез на землю.
– Ух, и завидую я тебе! – протянула Миранда.
– Да брось, – Кристина снова улыбнулась и тряхнула головой, окончательно освобождаясь от мечтаний.
– Я по-доброму, ты не думай. Надо же, ты и Вуд – с ума сойти! Кто бы мог представить! Здорово, конечно! Слушай, а он уже пригласил тебя на бал?
– Вообще-то было бы странно, если бы я собиралась пойти с кем-то другим. Но официально он меня еще не приглашал.
– А знаешь, – Миранда погрустнела, – меня Майк пригласил сегодня.
– Кто? – Кристина привстала в кресле.
– Майк Соммерс. Ты разве его не знаешь? Вспоминай, я же сама вас и познакомила осенью. Ну, он еще играл в театре этого, как его…
Миранда пощелкала пальцами.
Кристина отрицательно помотала головой.
– Разумеется, ты же кроме Вуда, вообще никого не замечаешь!
– Перестань. Вспомнила я его, ковбоя этого. Так ты пойдешь с ним на бал?
– Нет, – глядя, как у Кристины поползли вверх брови, Миранда рассмеялась, – я его отшила. Чего ты так удивляешься? Не хочу я с ним идти. Какой-то он фальшивый что ли… Ненастоящий, словно и в жизни играет, как в этом своем театре. Не знаю, как объяснить. По мне, так лучше одной, чем в паре с кем-то, кого на дух не выносишь.
Они пили прохладную колу и загорали. День обещал быть жарким, и уже сейчас солнце припекало. Миранда бросала на Кристину взгляды, полные жгучего любопытства, но долго не выдержала и принялась расспрашивать заново:
– Ну, Крис, выкладывай. Хоть намекни, а? Я же изведусь вся!
– Что? – Кристина сделала вид, что не понимает вопроса Миранды, однако это вышло у нее не очень убедительно, и через несколько секунд обе расхохотались.
– Миранда, ну сколько раз повторять, я и сама не знаю, что Ник устроил, понимаешь? Мне и рассказывать тебе нечего, честное слово! Он так внезапно предложил вчера вечером поехать с ним на озеро, что я сама удивилась.
– Ага! Есть! Значит, все-таки на озеро! А что ты с собой берешь? – Миранда скептически оглядела школьную сумку Кристины, которую она взяла с собой, чтобы усыпить бдительность матери и продемонстрировать искренность своих намерений провести время у подруги в усердной подготовке к занятиям.
В сумке лежали самые необходимые вещи, поэтому для них и места много не понадобилось.
– Ник сказал, что ничего особенного не нужно, он все привезет сам.
– Счастливая ты…
Кристина в ответ только пожала плечами. Она действительно была счастлива и в настоящий момент предвкушала сразу две поездки: сегодняшнюю, на озеро, и завтрашнюю, в Миннеаполис.
Алекс Гарднер интересовал ее мало, она даже заочно чувствовала к нему легкую неприязнь, понимая при этом, что парень ни в чем не виноват. Однако после тонких намеков Оливии ей было просто любопытно, кто же мог прельстить ее мать в качестве потенциального зятя. А если признаться самой себе, то Ник чертовски прав: этот визит – лишний повод хотя бы на время уехать из Хиллвуда, где она смертельно устала.
О сегодняшней поездке к озеру она думала с восторгом и смятением. В их отношениях Ник никогда не заходил дальше объятий и поцелуев. Они ни разу даже не пытались переступить эту принятую обоими грань и приблизиться к чему-то большему.
