Так, ладно, пора возвращаться, а то, не ровен час, кого-нибудь принесет нелегкая. От меня не требовалось узнать, что находится в сейфе, от меня требовалось узнать, где он спрятан. Только Грач ошибся, здесь не сейф, а целое сборище сейфов. Сейфовая комната, если так можно выразиться!
Я хотела уже было направиться к выходу, но увидела наверху видеокамеру, направленную прямо на меня. Мое сердце замерло. Здорово же подстраховался пахан на случай уборки библиотеки! Под видеокамерой был подвешен небольшой монитор, где я отчетливо видела все свои движения. Пододвинув стул, я попыталась достать до камеры, чтобы отключить ее и стереть к чертовой матери запись. Но как только коснулась камеры, все мое тело парализовало ударом тока. Отдернув руку, я свалилась вниз и заревела от собственного бессилия. Вне всякого сомнения, и камера, и монитор были под напряжением. На мониторе я по-прежнему отчетливо видела себя, сидящую и ревущую на полу. Шанс отключить монитор равнялся нулю. Я посмотрела на часы и спохватилась. Боже мой, уже давно прошел обед. Сейчас меня может хватиться домохозяйка, и тогда я пропала. Нужно срочно выбираться отсюда и уносить ноги из этого дома.
Мне ничего не оставалось делать, как подойти к монитору, затем посмотреть прямо в объектив видеокамеры, улыбнуться и сказать:
– Ну что же, Леонид Станиславович, я признаю, что проиграла. Ты выиграл, разговора нет. Знаешь, мне и даром не нужен твой воровской общак или то, что ты здесь хранишь. Меня вынудили это сделать. Моя подруга в беде, и мне не оставили выбора. Жаль, что наши еще не начавшиеся отношения закончились именно так. Ты убьешь меня, я не сомневаюсь, только сначала тебе предстоит меня найти. Я спою тебе напоследок твою любимую песню.
И я запела ту песню, которую пела на его юбилее. Слезы сами накатывались мне на глаза, и приходилось постоянно вытирать их платком. Когда песня закончилась, я помахала рукой видеокамере и поднялась наверх. Закрыла люк, затем дверь и пультом вернула картину-жалюзи в исходное положение. Потом быстро пошла в другую комнату, сняла рабочую форму и положила в сумочку пару гранат, лежавших в шкафу. После этого подошла к посту, который находился на выходе с территории пахана, и позвала Толика. Он выглянул и уставился на меня удивленными глазами.
– Привет! – Я старалась казаться непосредственной.
– Привет.
– Толя, выпусти меня отсюда.
– Ты что надумала?
– Да ничего, просто, понимаешь, у меня мать приехала, сидит под дверью без ключей, не может попасть в квартиру. Она издалека приехала, на самолете прилетела, понимаешь? Я соседям позвонила, а они мне такое говорят… Я мать тысячу лет не видела. Выпусти меня, я быстро. Такси поймаю, матери дверь открою, поговорю полчаса и обратно. К десяти вечера уже здесь буду.
– Нет, Валя, не могу, – покачал головой Толик.
– Почему?
– У меня приказ – без ведома хозяина никого не впускать и не выпускать. Насчет тебя никаких указаний не было.
– Да какие, к черту, указания, Толик! У меня мать под дверью сидит. Что ж, она ночевать, по-твоему, на улице будет?!
– Ну пусть переночует у соседей, а завтра возьмешь у хозяина выходной и спокойно поедешь домой. Он у нас человек с понятиями. Обязательно даст тебе отгул, а может, даже и парочку.
– Мне не надо завтра, мне надо сегодня. Завтра я могу взять отгул и без твоей помощи. Ну выпусти. Он ничего не узнает. Ведь у него банкет, до утра гулять будет. Я мигом, туда и обратно.
– Нет, Валя, тогда надо с ним это согласовать. Давай ему позвоним на мобильный, и ты это ему сама скажешь.
– Зачем человека беспокоить по пустякам? У него юбилей, ему до меня и дела нет. Эх, Толик, Толик! А еще говорил, что женишься. Как же ты собрался жениться, если будущую тещу заставляешь под дверьми сидеть.
– Валя, ну что ты такое говоришь?
– Эх, Толик, Толик, жених гребаный! Я все равно сейчас смотаюсь домой. Не выстрелишь же ты мне в спину, черт тебя подери. Только знай, что если я выйду отсюда без твоей помощи, то, когда вернусь, не смей приближаться ко мне даже на пушечный выстрел!
– Валя, ладно, езжай, только обещай, что ты быстренько.
– Конечно, о чем разговор! Я же не хочу тебя подставить. Я мигом, туда и обратно. Никто не узнает. У хозяина все равно сегодня банкет.
Толик еще раз попросил меня побыстрее вернуться, зашел в будку охраны и нажал кнопку, чтобы ворота открылись.
– Ты что, Толик, с ума сошел?! – опешили другие охранники.
– Да ладно, мальчики, – надула я губки. – Что переполошились, как будто Толя кого-то чужого в дом впускает? Не чужие мы все-таки, в одной организации работаем.
– Под мою ответственность, – сказал Толик, затем посмотрел на меня и с дрожью в голосе произнес:
– Валя, только ты быстро. Маме привет передай.
– Само собой, – улыбнулась я и направилась к выходу.
Когда очутилась за высоким забором этого проклятого дома, я не поверила своим глазам. Неужели я на свободе?! Черт побери, я нашла сейф! Я это сделала! Пока пахан на банкете, у меня есть время, чтобы найти Грача и Златку. Утром пахан спустится к себе в потайную комнату и просмотрит запись, где я выгляжу во всей своей красе, рыскающая по его запретной территории в надежде открыть хоть один сейф.
Я вышла на основную трассу, намереваясь остановить какую-нибудь машину. Машин, к моему глубокому сожалению, пока не было. Куда мне ехать? Конечно, в Академ-клуб. Там найду кого-нибудь из братушек Грача, скажу, что у меня к нему срочное дело.
Неожиданно мои мысли прервал резкий сигнал автомобиля. Я обернулась и увидела тачку гориллы. Он опустил стекло и уставился на меня тупым взглядом:
– Девушка, вы, по-моему, горничная из этого дома. Как вы здесь очутились?
На переднем сиденье сидела блондинка и с презрением смотрела на меня.
– Валентин, поехали, на кой она тебе сдалась. Мы опоздаем на банкет, – пробурчала она.
– Да неудобно, это же из дома твоего дяди. Вам куда?
– В Академ-клуб, – улыбнулась я.
– Валя, поехали, пусть ее кто-нибудь другой подберет.
Горилла открыл заднюю дверцу и сказал:
– Садись, а то скоро темно будет. Нехорошо девушке одной в такое время на дороге стоять. Считай, что тебе повезло. Мы как раз едем в Москву. Погостили у дяди, а теперь собрались на банкет. До Академ-клуба не обещаю, но до Москвы довезу.
Я села на заднее сиденье, и мы поехали.
– Валя, на хрен тебе это надо? – возмущалась блондинка. – Если мы всех слуг возить будем, то и к утру не доедем. Может, я хотела, чтобы мы побыли наедине.
– Да заткнись ты, – не выдержал Валентин. – Я знаю, что делаю. Не имей привычки меня чему-либо учить.
Блондинка надула губки и заткнулась. Валентин повернулся ко мне и спросил:
