– Так оставь его себе.
– Не знаю… О животных надо заботиться, а у меня совсем нет времени.
– Кошки удивительно самостоятельны. – Он предложил ей сесть на диван и сам устроился рядом. – Хочешь рассказать мне о том, как прошел твой день?
– Не слишком продуктивно, А у тебя?
– А у меня – наоборот.
– Прямо книжное царство, – пробормотала Ева, чтобы хоть что-то сказать: она никак не могла решиться изложить свою просьбу.
– У меня слабость к книгам. В семилетнем возрасте я едва умел прочесть собственное имя.
А потом мне попался потрепанный томик Йитса.
Это довольно известный ирландский поэт, – объяснил он, не увидев в ее глазах понимания. – Мне так захотелось его прочесть, что я занялся самообразованием.
– Разве ты не учился в школе?
– Старался этого избежать. А впрочем, никто особенно и не настаивал… У тебя в глазах опять тревога, Ева. Что-нибудь случилось?
Она набрала в легкие побольше воздуху. Что толку тянуть, раз он все равно видит ее насквозь?
– У меня проблема. Хочу проверить Симпсона, а сделать это по официальным каналам невозможно. Мне никто не позволит копать под шефа полиции. А если я воспользуюсь домашним компьютером, меня тут же засекут.
– Хочешь спросить, есть ли у меня надежная, незарегистрированная система? Безусловно, есть.
– «Безусловно», – фыркнула она. – Владение незарегистрированной системой такого класса – нарушение статьи 453-В, параграф тридцать пять!
– Ты просто не можешь себе представить, как меня возбуждает, когда ты начинаешь цитировать статьи и параграфы, лейтенант.
– Я не шучу! Рорк, я собираюсь попросить тебя обойти закон! Нарушение личной неприкосновенности государственного чиновника с помощью электронных средств является серьезным преступлением.
– Потом ты будешь вольна арестовать нас обоих.
– Ты не понимаешь. Для меня это очень серьезно, Рорк! Я посвятила свою жизнь защите закона, а теперь прошу тебя помочь мне его нарушить.
– Ева, дорогая, ты не представляешь, сколько законов я уже нарушил. В десять лет я встал во главе настоящего подпольного игорного притона.
Мы резались в кости. Они мне достались в наследство от папаши, которого пырнули ножом в живот в дублинских закоулках.
– Как жаль!
– Мы не были близки. Это был мерзавец, которого никто не любил, меньше всего – я. Единственное, чему он научил меня, это играть в кости, в карты и во все остальное. Он был вором – и не слишком удачливым, что доказал его бесславный конец. Я превзошел его: я крал и обманывал, изучил приемы контрабанды. Так что такой невинной просьбой ты меня вряд ли совратишь. Пойдем, я покажу тебе кабинет.
Когда он отпер дверь на втором этаже, Ева, не глядя на него, спросила:
– Ты и сейчас?..
– Краду, обманываю и так далее? – Рорк провел пальцами по ее щеке. – Представляю, как бы ты меня за это возненавидела! Так и подмывает ответить «да» и сразу отказаться от всякой противозаконной деятельности ради тебя. Увы, придется тебя разочаровать. Я уже давно усвоил, что многие игры куда увлекательнее именно потому, что законны. Выигрывать гораздо приятнее, когда все участники играют честно.
Он поцеловал ее в лоб, вошел в темную комнату и включил свет.
– Но я все равно стараюсь не терять форму.
Глава 16
По сравнению с остальным домом эта комната была обставлена по-спартански и предназначалась исключительно для работы. Ни изящных статуй, ни изысканных светильников. Широкий подковообразный пульт, средства связи, устройства для поиска информации – все здесь было черным, все было покрыто кнопками. Ева заметила несколько отверстий для кодовых карточек.
Раньше Ева была уверена, что Информационный центр по преступности превзойти невозможно. Но теперь у нее появились основания заподозрить, что Рорк обскакал даже эту мощную федеральную структуру.
Даже не будучи фанатичной поклонницей компьютеров, Ева сразу поняла, что установленное здесь оборудование на голову превосходит все, чем пользуются в Управлении полиции и безопасности Нью-Йорка, включая отдел электронного наблюдения.
Стену напротив пульта занимали шесть огромных мониторов. Имелось здесь и второе рабочее место, поменьше, с портативным принтером, вторым факсом, модемом последней модификации и еще какой-то, совершенно неведомой ей техникой.
Сверкающий каменный пол был покрыт причудливыми узорами. В единственное окно, выходящее на город, заглядывали последние лучи закатного солнца.
– Впечатляет, – невольно вздохнула Ева.
– Конечно, удобства не те, что в моем основном кабинете, но все необходимое имеется.
Он подошел к главному пульту и вставил кодовую карточку. Послышалось негромкое гудение, пульт загорелся огнями.
– Так какая информация тебя интересует?
Ева осмотрела пульт со всеми его огоньками, экранами и датчиками. Вместо нее здесь, конечно, следовало бы усадить Фини, который с компьютерами на «ты».
– Прежде всего – данные по финансовому состоянию Эдварда Т. Симпсона, шефа Управления полиции и безопасности города Нью-Йорка.
– Молодец, сразу перешла к сути, – одобрил Рорк и начал нажимать какие-то клавиши.
– Не могу тратить время зря. Ты уверен, что этот запрос не проследят?
– Он не только не прослеживается, но и не оставляет следов поиска.
– Все-таки не понимаю, как это тебе удается!
Как ты добираешься до данных, минуя охрану?
Увидев изумленное выражение на Евином лице, Рорк самодовольно ухмыльнулся.
– Ни одна система не застрахована на все сто процентов. Многие из них отлично противостоят хакерам средней руки или электронным воришкам, но против столь мощной аппаратуры они бессильны. А вот и твои данные!
Ева узрела на одном из экранов полный кредитный статус Симпсона. Придраться было как будто не к чему: машины в кредит, закладные, текущие счета, переводы…
– Какой крупный счет в «Америкэн экспресс»! – пробормотала Ева. – А это что такое?
Интересно, в курсе ли общественность, что он владеет участком на Лонг-Айленде?
– Вряд ли он преследует при этом человеконенавистнические цели. У него рейтинг "А", что означает, что он исправно платит налоги. А вот и обобщение банковских счетов.
Ева просмотрела цифры на втором экране и осталась разочарована.
– Ничего выдающегося: самые средние вклады и снятия сумм. В основном переводы по оплате счетов. А что такое «Джереми»?
– Мужской портной, – ответил Рорк с оттенком пренебрежения. – Кстати, не самого высшего класса.
Ева поморщилась.
– Надо же, тратить такие деньги на одежду!
– Прости, дорогая, должен тебя огорчить: я тоже считаю, что тратиться на одежду не зазорно – хотя, разумеется, не такую дрянную.
Она фыркнула и вызывающе засунула руки в карманы своих мешковатых штанов.
– А вот и его маклерский счет на третьем экране! Полная посредственность, – определил Рорк уже через пару минут.
– В каком смысле?
– В смысле риска. Тишь да гладь: вложения в государственные ценные бумаги, всего несколько инвестиционных фондов, «голубых фишек» и того меньше.
– Что же в этом дурного?
– Ничего, просто страшно, что человек не видит дальше собственного носа. – Он покосился на Еву. – Ты хоть что-то инвестируешь, лейтенант?
– Понемножку. – Она все еще старалась расшифровать сокращения и проценты. – По крайней мере, дважды в день изучаю биржевую сводку – Ты меня пугаешь!
– Чем же?
– Доверь мне свои средства – и я удвою их за полгода!
Ева хмурилась, борясь с шифрами брокерского счета.
– Если бы я захотела, то смогла бы сделать это " сама. Но у меня другие цели в жизни.
– Милая, – укоризненно произнес он с еле заметным ирландским акцентом, – разбогатеть хочет каждый.
– Давай-ка лучше посмотрим, как насчет его добровольных взносов – политических, благотворительных и так далее.
Рорк нажал очередную клавишу. Ева ждала, нетерпеливо похлопывая себя ладонью по бедру.
