— Что было дальше? — спросила я.
— Пять месяцев он держал ее в застенке. Потом перевез в свою квартиру. Она была сломлена и физически, и морально. Он застрелил ее. Говорят, был пьян. Но прежде она родила ему сына. — Я закрыла глаза, чтобы не видеть лица старика. — Вы очень впечатлительная девушка, — покачал головой Григорий Яковлевич. — Мне продолжить рассказ?
— Да.
— Он женился во второй раз на деревенской бабе, забитой, неграмотной… Своих детей у нее не было, и она в моем отце души не чаяла. Но это не пошло ему на пользу, слишком много в нем было от деда. Когда дед был арестован, а его жену отправили в лагерь, мой отец публично от них отрекся и тем спас себя от ареста. Его усыновил дальний родственник. Теперь у него была другая фамилия, о прежней он предпочитал не вспоминать и старательно выискивал врагов народа среди однокашников. Старательность заметили и оценили. В общем, он отправился по стопам папаши, служил в НКВД. После войны оказался в Западной Белоруссии, где и встретил мою мать. Ей было всего семнадцать… Бедная девушка имела несчастье ему понравиться. Чувствуя свою полную безнаказанность, он ее попросту изнасиловал, между делом истребив всю семью. Но ей повезло куда больше, ее мучения длились недолго, он нарвался на засаду и погиб в перестрелке. Был похоронен с почестями, а она оказалась женой героя, хоть и гражданской. Я искренне гордился своим отцом и, должно быть, слишком часто и навязчиво твердил об этом. И тогда мать рассказала, кем он был на самом деле. Впоследствии я основательно покопался в своей родословной, обнаружил в архиве фотографию деда и заказал вот этот портрет.
— Кто вы? — неожиданно для самой себя задала я вопрос.
На его лице появилась странная гримаса, она мало походила на улыбку, хотя в ней и было много общего с тем, что я уже не раз видела в этот вечер на его физиономии, и вдруг возникла мысль: а может, и тогда он вовсе не улыбался?
— Я называю себя инквизитором, — ответил он. — Надеюсь, о священной инквизиции вы слышали?
— Что за хрень, — подал голос Герман.
— Ваше неведенье изумляет.
— Что за хрень вы здесь несете? — повторил Герман.
— Ваша спутница так не считает? Я прав?
— Инквизиция боролась с ересями, — сказала я, не обращая внимания на Германа.
— Верно, — кивнул старик. — С еретиками, ведьмами и прочими приспешниками дьявола.
— Судя по их методам, они мало чем отличались от вашего деда.
— И это верно. Дьявол — великий путаник. И любит рядиться в чужие одежды. Любую здравую идею он легко дискредитирует, что, собственно, и произошло. Среди тех, кто был призван с ним бороться, оказалось немало его приспешников. Те, кто заглядывает в бездну…
— Идем, — сказал Герман, поднимаясь. — Тут без смирительной рубашки не обойдешься.
— Не спешите. Милую девушку очень увлек наш разговор. Меня, признаться, тоже. Уверен, мы с ней прекрасно понимаем друг друга. И мои ожидания были не напрасны.
— Ожидания? — не поняла я.
— Что еще за ожидания? — произнес Герман одновременно со мной.
— Я ждал вашего появления.
Мы переглянулись, старик поднялся и сказал:
— Идемте, я вам кое-что покажу.
В замешательстве мы последовали за ним. Старик бодрой походкой направился к лестнице, ведущей в подвал. Я шла за ним, Герман замыкал шествие, держась на расстоянии и не спуская глаз с хозяина, должно быть, ждал неприятных сюрпризов.
В подвале старик включил свет, и я увидела мониторы на узком столе. Герман замер в дверях, а Григорий Яковлевич возился с аппаратурой, и вскоре на одном из мониторов появилось изображение: картинка была нечеткой, но я смогла разглядеть участок за домом, тот самый, где был вход в пещеру. Видеокамера, скорее всего, была установлена на деревьях, что росли неподалеку, в кадре появился Герман, а потом и я. Минут пять мы таращились на экран, не произнося ни слова.
— О местных достопримечательностях вы, судя по всему, наслышаны, — наконец сказал Григорий Яковлевич. — Пожалуй, надо кое-что объяснить. Я начал строить дом несколько лет назад. Бродил по окрестностям и натолкнулся на это сооружение. Поначалу оно вызвало лишь любопытство. Я попытался раздобыть какие-нибудь сведения… Знаете, местные говорят о пещере весьма неохотно, точнее будет сказать, предпочитают делать вид, что ее здесь и нет вовсе. Хотя место это слывет дурным. Задайте вопрос «почему?», и в лучшем случае вам ответят: старики так считали. И тут же переведут разговор на другую тему. Еще одна здешняя особенность: вы не встретите в селе детей, гуляющих без присмотра. Хотя обычно деревенские детишки чувствуют себя куда свободней своих городских сверстников. Вы, я думаю, не хуже меня знаете причину всех этих странностей. Или догадываетесь о них. Я прав?
— Мой друг узнал об этой пещере из Интернета. Он был здесь несколько дней назад.
— Да-да, появление вашего друга без внимания тоже не осталось.
— Он убит, — подал голос Герман, звучал он с откровенной враждебностью.
— И это мне известно, — кивнул старик. — Я сообщил в полицию о том, что видел его здесь. Но их мои слова не особенно заинтересовали. Следователь уже был в курсе, что ваш друг искал в округе дольмены.
— Он позвонил мне и сказал, что нашел пещеру, — заговорила я, стараясь угадать, чем закончится наш визит.
— Должно быть, он, как и я, обратил внимание на важную деталь в рассказах очевидцев. Краевед, обнаруживший пещеру, пошел в село за помощниками, не рискнув спускаться вниз в одиночку. Не найдя добровольцев, он вторично отправился к пещере и вернулся через два часа. Слишком быстро, верно? А ведь какое-то время ушло на то, чтобы обследовать пещеру… значит, она была совсем рядом. Те, кто продолжил поиски позднее, не придали значения этому факту. Ваш друг был куда внимательней… вот и решил проверить окрестности села. Что это за пещера, вам, полагаю, известно?
— Почитатели дьявола собираются здесь на шабаш? — хмыкнул Герман.
— Было время, когда подобные утверждения и у меня вызывали смех, — кивнул Григорий Яковлевич. — В самом деле нелепость. Какой дьявол в двадцать первом веке? Теперь я отношусь к этому куда серьезней. До выхода на пенсию я неоднократно имел дело с убийцами в силу своей профессии, встречались среди них и настоящие маньяки… Я пытался понять природу зла, пытался выяснить, что же происходит с людьми, почему они вдруг начинают совершать эти бессмысленные преступления.
— И что, поняли? — презрительно спросил Герман.
— Да. Они нелюди. Семя дьявола. Как-то мне в руки попала книжка, вроде бы обычный роман в жанре фэнтези с мистическим уклоном. Но… кое-что заставило задуматься. То, что было лишь смутными догадками, после ее прочтения стало абсолютно ясным. Я поинтересовался автором, сейчас он отбывает срок за убийства, думаю, то, о чем он писал, этот тип знает не понаслышке.
