– Всех святых?
– Канун всех святых. До него с Кевином ничего случиться не может. Значит, мы имеем уйму времени.
Роджер поспешил в дом для очередной установки своего оборудования. Он выглядел подавленным. Он не мог быть полностью уверен, но надежда набрать материала на доклад, которым он озадачит своих друзей и противников в Обществе физических исследований, постоянно вдохновляла его. В этом он был так же суеверен, как и Би.
Теперь у нас было три гипотезы, вернее, четыре, если принимать в расчет намеки отца Стивена на вмешательство дьявола – в противовес предположениям Би, и никаких доказательств, подтверждающих или отвергающих их. Я уже удивлялась, как много ошибок ученых происходило из-за недостаточно прочных доказательств.
Я вернулась в библиотеку, но Кевин уже ушел вместе со всеми животными. Логично было бы проследовать на кухню. Все они были там. Любимцы Кевина озабоченно чавкали, сам же он сидел на табурете и поглощал ломтики моркови так же быстро, как Би нарезала их. Я незаметно осмотрела его голые загорелые руки, пытаясь разглядеть следы иглы. Их отсутствие ничего не доказывало, конечно.
– Нашла? – спросил Кевин.
– Что?
– То, что ты тогда забыла.
– О, да, я нашла это.
Кевин предложил мне морковку.
– Кстати, о забывчивости. Забыл сказать, что звонил отец Стивен, – сказал он Би. – Он очень хотел поговорить с вами.
– Ты мог бы и раньше сказать мне об этом! – воскликнула Би. Она положила нож и вытерла руки о передник.
– Я забыл, – признался безмятежно Кевин.
Би вышла из комнаты. Кевин продолжал хрустеть морковью. Спустя некоторое время он сказал:
– Ты очень занята завтра?
– Нет, не особенно.
– Мы могли бы попытаться поработать.
– Это что-то новое.
– Не сваливай все на меня. Я тоже редко тебя там вижу. Надеюсь, ты не скучаешь.
Его тон не был саркастическим, только слегка укоризненным и немного усталым.
– Я не жалуюсь, – добавил он. – Я виноват, что не был хорошим хозяином.
– Не бери в голову, Кевин. Я тоже не жалуюсь.
– Это лето очень необычно, – сказал Кевин больше самому себе.
– У тебя все в порядке? – кинула я пробный шар. – Я имею в виду, чувствуешь себя нормально?
– В последнее время я не очень хорошо сплю. Возможно, влияет погода. В моей комнате недостаточно вентиляции. Этот чертов балкон мешает прохождению ветра. Я думаю, что во мне происходит что-то вроде мучительной переоценки, поэтому я чувствую себя так неуютно. Все мои идеи и планы пошли к черту.
– Ты хочешь поговорить об этом?
– Я надеялся, что ты спросишь об этом, – усмехнулся Кевин. – Я ненавижу друзей, которые наводят тоску, но сам люблю наводить тоску на других. Здесь так трудно уединиться. Как долго Роджер планирует здесь оставаться?
Это мне хотелось бы знать самой.
– Я не знаю, – сказала я. – Мне неловко спрашивать.
– Мне тоже. Его пребывание здесь меня совсем не радует, но мне кажется, что это приятно тетушке Би. Как ты думаешь, у них есть какие-то планы?
– Ты возражал бы против них?
– Нисколько. Ей нужно несколько развеяться после старины Гарри. По-моему, Роджер для нее годится, но это не мое дело. Значит, завтра вместе?
– Хорошо... Да, Кевин, если твоя комната слишком душная, почему ты ее не сменишь?
– Возможно, я это сделаю.
Я не настаивала. Вернулась Би, следом за ней тащился Роджер. В очередной раз они спорили.
– Почему я не могу поехать? – спрашивал он. – Стив не будет возражать. Он и я...
– Потому что я не хочу этого, – сказала Би. – Кевин, если ты не остановишься, то мне придется нарезать новую партию моркови.
– Но вы не любите водить машину по вечерам, – настаивал Роджер. – И похоже, что собирается дождь.
– Ничего страшного. Здесь только несколько миль.
– Возьмите, по крайней мере, Энн.
Би задумалась над этим предложением. За ее спиной Роджер подавал мне знаки и подмигивал. Я поняла, чего он хотел – чтобы я шпионила в противоположном лагере. Мне стало любопытно.
– Я бы с радостью, – сказала я.
– Спасибо, дорогая.
Мы пили и ели во внутреннем дворике. Роджер не мог оторвать глаз от Кевина. Его взгляд был так пристален, что Кевин начал ерзать.
– Что случилось? У меня растут рога или что-нибудь еще? – спросил он.
– Нет, просто вы выглядите хорошо, – ответил Роджер. – Лучше, чем когда я увидел вас в первый раз. Загорелый, лощеный, с налитыми мускулами...
– Вы заставляете меня почувствовать себя быком-рекордистом, – недовольно заметил Кевин.
– О! – испугался Роджер. – Я только хотел сказать, что вы выглядите здоровым. Вы чем-нибудь специально занимаетесь – гимнастикой, йогой, употребляете витамины?
Он был утончен, как кувалда. Мне хотелось пнуть его ногой. Но Кевин, казалось, не нашел вопрос из рада вон выходящим. Для мужчин состояние мускулов – вопрос серьезный.
– Это, должно быть, от еды, которую готовит тетя Би, – сказал он с улыбкой. – Конечно, я плаваю и играю в теннис каждый день. Ежедневная гимнастика – это большое благо, Роджер. Вам надо плавать. Это самые лучшие упражнения для людей вашего возраста; нет перегрузки на сердце.
Которой не нужно было бояться Кевину. Роджер выглядел слегка раздосадованным.
Когда ужин был закончен, мы оставили мужчин мыть посуду, и Би поднялась наверх за своими белыми перчатками. Было еще светло, когда мы выехали. Длинные чарующие вечерние сумерки тихо опускались на траву, но предупреждение Роджера о дожде вполне могло сбыться. Огромные тучи, принявшие кровавый оттенок под лучами заходящего солнца, сгущались над грядой холмов.
– Что это Роджер затеял? – вдруг спросила Би.
– Что вы имеете в виду?
– Вопросы о здоровье Кевина. Роджер наивен, как ребенок. Я знаю, вы на его стороне, Энн, не на моей, но я думаю...
– Да ну! – Я повернулась к ней. Жестом, не допускающим возражений, она указала мне, чтобы я смотрела на дорогу. – Я ни на чьей стороне, – возразила я. – Я стараюсь судить непредвзято.
– Тогда не расскажете ли вы мне, что стоит за внезапным интересом Роджера к физическому состоянию Кевина?
– Это не связано с его построениями, – сказала я честно.
– Хорошо. Поскольку вы ничего не говорите мне, я должна с уважением относиться к вашему умению держать язык за зубами. Могу я рассчитывать, что вы точно так отнесетесь к моей конфиденциальной информации и не побежите сплетничать с Роджером?
– Би, я не хочу, чтобы вы и Роджер так вели себя по отношению друг к другу.
– Вы беретесь за слишком тяжелую задачу, – сказала Би более мягко. – Оказаться между двух огней – участь незавидная.
– Я не боюсь этого. Только бы прекратить ваши ссоры.
