— Ничего странного, — ухмыльнулся музыкант. — Как только он с ней переспал бы, мы бы точно все узнали. Наверное, весь универ бы тоже. Да что универ! Весь город, листовки бы клеил по столбам! Просто у него было пару болезненных обломов, вот и не хотел распространяться заранее. Кстати, а что это вы все за эту бабу вцепились? — недоверчиво приподнял бровь Андрей. — Думаете, это она…
— Понятия не имею, — честно ответила я. — Но, по-моему, Ольга выяснила, кто она. И теперь пропала.
— Да-а-а… Вечно эти девахи… а я ведь предупреждал!
— Ага, я помню, — оборвала я. — Оля, кстати, говорила, что что-то нашла. Не просто узнала, а именно нашла. Что бы это могло быть, как думаешь?
Андрей пожал плечами.
— Она спрашивала, где Валеркины вещи могут быть, кроме его дома. Он часто у меня тусовал в комнате, в тумбочке валялись какие-то его шмотки — блокноты, диски. Как это случилось… я перебрал их. Но вроде ниче такого. Потом отдал Ольге — мне-то они не нужны. Вот и все.
Черт! Разочаровано закрыла глаза.
— Ладно, что ж теперь. Все-таки надеюсь, что Олю найдут, — я поднялась со стула. — Приятно познакомиться, Андрей. И рада, что группа жива. Думаю, у вас все получится.
«Ненавижу влюбленных женщин. Они становятся похожими на марионеток. Не хотелось бы осознавать, что ты слишком влияешь на меня, и я все больше похожа на них. Ведь моя любовь — совершенно другая. Больная, грубая, всеобъемлющая. Я боюсь и боготворю тебя, я знаю, почему ты приходишь, но отказаться от этого не в состоянии. Наша любовь вовсе не выглядит комично. И именно поэтому мне не хочется плакать. Только уничтожить тебя, вырвать навсегда из своего сердца. Мне кажется, еще немного — и мне это удастся. Странно, но я сама не заметила, как стала всюду носить с собой что-то острое. Ты ведь можешь напасть в любой момент. И я хочу быть готова».
— Кирилл!
Тишина. Ботинки в коридоре. Пальто — на вешалке. Что за ерунда?!
— Ты дома?
Поежилась, чувствуя, как меня снова накрывает, будто невидимой прозрачной волной, моим старым детским страхом — вот так приходишь домой, идешь в комнату, а там… вооруженные бандиты! Или труп! Или…
Тьфу ты! Посмеиваясь над собой, я решительно двинулась вперед по коридору и, одним движением распахнув застекленную дверь гостиной, застыла на пороге от изумления.
Стол с фруктами, мороженым, шоколадными конфетами…
Меня крепко обняли за талию.
— Привет.
От неожиданности я подскочила на месте и вскрикнула, нечаянно наступив Кириллу на ногу. Кажется, он тоже испугался моей неадекватной реакции и пошатнулся. Мы едва не свалились на пол, а потом громко захохотали — да так, что с трудом смогли вдохнуть минуты через две.
— Хорошее же начало романтического вечера! — наконец вздохнул он. — Спасибо, что не ударила локтем под дых!
— Пожалуйста! — булькнула я. — Надо подучиться, чтоб уметь еще и через плечо перебрасывать!
— Вот так и делай сюрпризы любимой девушке!
Мы переглянулись и опять засмеялись. Я только сейчас заметила, как элегантно он одет, как старательно накрыт стол — даже свечи! Подумать только! Меня никогда не прельщали все эти дамские прелести — конфетки, цветочки, ужин при свечах, но сейчас, после стольких переживаний, дней и недель мучительного стыда, сомнений и гнева на саму себя, идея Кирилла показалась мне панацеей. Это именно то, что нам нужно. Это может изменить все.
— Держи, — он мягко усадил меня на диван и протянул бокал. — Я так давно не слышал, как ты смеешься.
— Вообще, я дурносмех. Меня рассмешить достаточно легко!
— Да, раньше так и было. И, надеюсь, будет так и дальше.
Я поднесла к губам бокал и, едва вдохнув запах, опешила.
— Виноградный сок?!
— Да. Мы ведь договорились. И я не собираюсь тебя соблазнять.
— О, нет, — ухмыльнулась я. — Пункта про запрет на соблазнение в договоре точно не было!
В его темно-зеленых глазах появился легкий изменчивый блеск, будто он вот-вот собирался улыбнуться, хотя лицо оставалось серьезным. Именно такое его выражение всегда завораживало меня — в этот момент казалось, что только я одна в целом мире могу прочитать его мысли. И от этого приятно холодела спина.
— Ну, раз уж у нас сегодня романтика, может, потанцуем? — Кирилл поднялся и протянул мне руку. — Танго, румбу, фокстрот?
— Боюсь, я не справлюсь с такой хореографией, — я положила руки ему на плечи. — Поэтому давай обычный медляк.
И мы танцевали. Помню, когда-то давно, как только переехали в этот город, Кирилл, после настойчивых расспросов, все же решился рассказать мне о своей первой любви — девочке-которая-танцевала-без-музыки. Только сейчас, кружась с ним по темной гостиной этим декабрьским вечером, я вдруг поняла, что всегда хотела подарить ему. Новое воспоминание. Воспоминание, которое он, с таким же трепетом и восторгом, сможет пронести через долгие годы, как этот порхающий в темноте силуэт своей школьной возлюбленной.
Через какое-то время мы снова очутились на диване, переводя дыхание после танца. Я никак не могла отвести от него глаз — и по-новому видела, как он по привычке кусает нижнюю губу, как приподнимает бровь, улыбается. Дорогой мой, любимый Кирилл. Более сильного, более правильного и честного чувства, чем сейчас, я не испытывала уже целую вечность. В одно мгновение жизнь стала такой простой и яркой, будто кто-то наконец содрал с нее матовую серую пленку, которой так старательно пытались скрыть от меня привычные предметы, мысли, поступки и единственную мою любовь. Я обняла его за шею; кажется, он что-то говорил, но сил сдерживаться больше не было.
Рука Кирилла скользнула по моему бедру, я, превозмогая судорожный трепет, с трудом справилась с пуговицами на его рубашке — и кто только придумал их такими мелкими?! Поцелуи становились все жарче, танцующее пламя свечей отбрасывало тени на его лицо, и он казался мне настолько красивым, что от одной мысли об обладании — полном, безоговорочном обладании — у меня кругом шла голова.
— Как же я соскучился, — выдохнул он, целуя мою шею. — Не представляешь!
У меня не было сил даже ответить: все мелькало и смешивалось, тонуло в глубинах сознания.
И в этот момент зазвонил телефон.
Мы одновременно вздрогнули.
— Кто это?
Кирилл удивленно поднял брови.
— Ты меня спрашиваешь? Это же твой Тимберлейк поет!
Я протянула руку и выключила звук, даже не взглянув на дисплей.
— Так, не обращаем внимания, — потянула Кирилла на себя. — Мало ли.
Звонок повторился.
Раз.
Два.
