Таня пожала плечами, продолжая вести себя так, словно ей всё равно, — А у тебя? Вижу, гипс уже сняли?
— Да, — Димка приподнял ступню, — Вот только хромаю пока.
— Ты бы за руль не садился! — вырвалось у неё.
Глаза его изменились. Он прикусил губу, как делал всегда, чтобы сдержать улыбку.
— Мне проще на мотике, чем пешком, — сказал виновато.
Повисло молчание. Хотя мысленно каждый из них посылал другому целую уйму вопросов. Напряжение звенело в ушах, готовое разразиться одним из таких.
— Тань, просто скажи мне, что ты пошутила? — попросил её Димка.
— Я пошутила, — кивнула она.
Он выдохнул с притворным облегчением. Таня опустила глаза, ощущая, как в уголках опять собираются слёзы.
— Значит, мир? — уточнил Димка.
— Мир, — улыбнулась она.
Далее следовало обняться. Но никто из двоих не решился на это.
Он заметно воспрянул:
— Куда это ты Иннокентия тащишь?
Только тут Таня вспомнила про игрушку.
— За капустой на рынок, — сказала она.
Димка хмыкнул:
— А я думал, в поход собралась!
Таня в ответ крутанулась на месте, призывая ушастого зверя подключиться к беседе.
— Чё за цацка на ухе? — осуждающе бросил Димка.
— Леська решила, что это крольчиха, — с полной серьёзностью ответила Таня.
Он оценил её тон, и продолжил:
— Эх ты, Иннокентий! Переметнулся, значит?
Таня сдержала улыбку.
— Признайся, ведь ты же соврала про бывшего? — неожиданно выдал Димка.
Таня застыла, боясь посмотреть на него. Знал бы он, в какую засаду она угодила! Тотчас бы сел на свой мотик и укатил.
— Я испугалась, — ответила Таня, — Я думала, это он тебя сбил!
— Он тебя обижал? — спросил Димка, в его голосе послышались геройские нотки.
Совсем не к месту Таня вспомнила их последнюю встречу с Рогозиным.
— Не то, чтобы, — сказала она.
Он злобно фыркнул. Лягнул асфальт здоровой ногой.
— Всё это в прошлом, — поспешила она успокоить его.
— Значит всё-таки, соврала? — Димка с надеждой взглянул на неё.
— Ну, конечно, — заверила Таня.
«Ведь я и сейчас тебе вру», — мелькнуло в её голове. Тело стремилось к нему! Прижаться, обнять. Пускай и по-дружески. Но она не решилась нарушить дистанцию. Они поболтали, и Димка отправился в порт на работу.
«Я очень рад, что мы помирились», — написал он чуть позже. Таня прочитала его смс уже будучи дома.
«Я тоже», — послала в ответ.
Грудь распирало от счастья и от тех слов, что так и остались невысказанными. Теперь он вернулся! Её Ланселот. А следом за ним вернулось хорошее настроение.
Таня порхала по комнате, прибирая устроенный Леськой бардак. С кровати за ней наблюдали большие пластмассовые глаза. Она усадила кролика на свою половину постели. К сожалению, несмотря на большую жилплощадь, спальное место здесь было одно. А Леська буянила по ночам: отбирала подушку, толкалась и портила воздух. И Таня всерьёз подумывала над тем, чтобы спать на полу!
Как всегда, она увлеклась наведением порядка. Сработал рефлекс, и уборке в итоге подверглись все комнаты поочерёдно. Когда Таня опомнилась, на улице стало смеркаться. Она оглядела с балкона парковку. Сегодня Олеська была на продлёнке, а после общения с папой должна была ехать домой. Вернувшись в комнату, Таня схватила с тумбочки телефон. Леськин номер молчал! И с каждым гудком желание надрать её задницу становилось сильнее.
Отчим тоже ответил не сразу.
— Да! — гаркнул он в трубку.
— Лесю мне позови! — минуя любезности, бросила Таня.
На том конце провода скрипнула мебель.
— В смысле? — переспросил отчим.
Таня фыркнула раздражённо:
— К телефону!
Он помолчал, очевидно, проверяя, где прячется Леська.
— Нет её здесь, — голос был озадачен.
— В смысле? — теперь эту фразу озвучила Таня.
Отчим откашлялся:
— Она мне сказала, что завтра придёт.
— Ты уже накатил? Опять дни перепутал? — взвилась Таня, пользуясь тем, что смартфон не сумеет дать сдачи.
— Эй, ты давай там, фильтруй! — посоветовал отчим.
Пару минут длилась их ссора, после чего Таня просто повесила трубку.
Она снова набрала Олеську, но сестра не ответила. Дав себе обещание не волноваться, Таня продолжила драить микроволновку. Хватило её ненадолго! Страх в груди нарастал, но варианты закончились. Она снова и снова давила на кнопку, но безрезультатно. Между тем время шло, и ночь опускалась на город. Она затопляла пространство вокруг, превращая переулки в места происшествия. Было страшно представить, что где-то там, посреди тёмной улицы, бродит девочка с розовым ранцем.
Таня сновала из комнаты в комнату, не в силах остаться на месте. Проходя сквозь коридор, она заприметила куклу. Миловидное личико, по три веснушки на каждой щеке, шелковистые волосы заплетены в косу. Непроизвольно вскрикнув, Таня бросилась к ящику! Там, внутри, в самом дальнем углу, лежал пакетик с загадочным содержимым. Она так и не сумела употребить его по назначению…
Решение пришло молниеносно! Отбросив все доводы разума, Таня набрала Рогозина. Руки дрожали, а голос срывался на крик. Когда он взял трубку, она обрушила на него весь свой накопленный страх.
— Пожалуйста, я прошу вас! Я не знаю, не знаю его номера! — тараторила Таня.
Рогозин прервал её:
— Кого? Да о чём ты?
— Олеська! Он похитил Олеську! — сказала она и заплакала.
— Татьяна, ты сейчас на квартире? — спросил его взвешенный тон.
— Угу, — только и смогла выдавить Таня.
— Я приеду, — ответил Рогозин и отключился.
Впервые она ждала его с таким нетерпением. Читая молитву, прося Бога вернуть ей сестру. А после — желая смерти тому, кто обидит её! Когда в дверь позвонили, Таня открыла не глядя. Рогозин стоял на пороге при полном параде. С таким видом, точно она вынудила его прервать заседание совета директоров.
— Что происходит? — спросил он, войдя.
Таня смотрела заплаканными глазами. Она не знала, с чего начинать свой рассказ. Но знала одно — если кто-то и сможет помочь ей, так это Рогозин. В итоге пришлось рассказать ему всё! Ну, или почти… Таня поведала, кто такой Волков и как они встретились. Рассказала о его провокациях в пределах отеля. Потом — о приходе и «просьбе» подсыпать в еду порошок. Она не сказала об изнасиловании. Сейчас это было неважно! А ещё… умолчала о Димке. Ведь она до сих пор не решилась спросить, кто устроил аварию.
Рогозин курил, сложив ногу на ногу. Внимательно глядя на Таню. Он не прервал её сбивчивый спич, не стал задавать наводящих вопросов. А местами казалось, что для него это вовсе не новость.
Она замолчала на фразе:
— А потом он сказал, чтобы я держала язык за зубами.
— Гадёныш! — хмыкнул Рогозин. И Таня отчётливо поняла, что он знает, о ком идёт речь.
— Вы… знакомы? — осторожно спросила она.
Рогозин вздохнул.
